– Неудачная любовная интрижка?
– Возможно.
– Похоже на то, – задумчиво сказал Мейсон.
– Ну что же, сегодня вечером все это ты сможешь выяснить.
– Когда она явится вечером, Пол, не упоминай моего имени. И вообще ничего не объясняй, а просто сообщи, что я – тот человек, у которого она будет работать.
– Но она может сразу же тебя узнать.
– Сомневаюсь, чтобы с ней я когда-либо встречался, – сказал адвокат, поглядывая на Деллу Стрит.
– Но ведь это не имеет никакого значения. Твои портреты настолько часто появляются в газетах, что ты так же известен, как кинозвезда или эстрадный певец.
– Если она меня и узнает, от этого ничего не изменится, – ответил Мейсон, – потому что, помимо самых первых вопросов, Пол, я не собираюсь толковать с ней о работе.
– Ты думаешь, она сразу поймет, что все это было подстроено?
– Надеюсь, что не сразу, – ответил Мейсон, – вскоре после того, как я начну ее расспрашивать. Пока она сама будет говорить, я не стану ее прерывать.
– Это продлится недолго. На вопросы она отвечает, но о себе рассказывает неохотно.
– Увидим, Пол. До восьми осталось не так уж долго.
– Учти, Перри, что могут возникнуть серьезные неприятности.
– Почему ты так думаешь?
– Девушка спит и видит найти себе такое место, где она смогла бы попутешествовать, ей тут все опостылело. И в ту же самую минуту, как ты ей скажешь, что искал ее как важную свидетельницу, она буквально выйдет из себя.
– И что, по-твоему, она сделает?
– Все, что угодно.
– Этого я и хотел бы.
– Хотел? – удивился Дрейк.
– Да. Мне любопытно увидеть, как она себя поведет. Не обманывайся на ее счет, Пол. Она замешана в весьма скверном деле.
– Это настолько серьезно?
– Она увязла по самые уши… Ты сказал, что Марлен Шомо знала Ирвинга еще в Париже?
– Похоже на то. Во всяком случае, она встретила его как старого знакомого: радостно всплеснула руками и бросилась ему в объятия, как это может сделать только француженка.
– Ирвинг туда сегодня не приходил?
Дрейк покачал головой.
– Как ты думаешь, как она себя поведет, если я навещу ее?
– Может заговорить, но может и отмолчаться.
– Ирвингу она расскажет, что я к ней приезжал?
– Пожалуй.
– Знаешь, Пол, я все-таки рискну. Решено, еду.
– Шеф, советую вам взять меня с собой, – раздался голос Деллы.
– В качестве компаньонки, дабы не компрометировать девицу, или чтобы стенографировать ее ответы? – с улыбкой спросил Мейсон.
– Я справлюсь и с тем, и с другим, – серьезно ответила Делла.
Перри Мейсон медленно ехал по Понс-де-Лион-драйв.
– Добрались, – сказала Делла, – вот этот домик слева, видите, весь белый, с маленькими ставнями?
Мейсон проехал мимо него и лишь на следующем перекрестке развернулся и отправился назад.
– О чем вы собираетесь с ней говорить? – поинтересовалась Делла.
– Все зависит от того, какое она произведет на меня впечатление.
– А это не опасно, шеф?
– В каком отношении?
– Она почти наверняка проболтается Ирвингу.
– О чем?
– О вашем визите.
– Я сам скажу ему об этом.
– И он будет знать, что за ним следят?
– Чудачка, раз он был знаком с мадемуазель еще в Париже, он не догадается, каким образом мы разыскали ее. Я хочу напугать мистера Вальтера Ирвинга – мне не нравится его излишняя самоуверенность.
Машина остановилась у дома Марлен Шомо.
Мейсон легко взбежал по ступенькам на крыльцо и нажал кнопку звонка.
Через минуту дверь осторожно приоткрылась на длину цепочки.
Мейсон улыбнулся паре блестящих черных глаз, разглядывающих его из глубины холла:
– Мы ищем мисс Шомо.
– Это я.
– Из Парижа?
– Совершенно верно, я жила в Париже, теперь живу здесь.
– Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?
– О чем?
– О Париже.
– Я буду просто счастлива, если вы станете расспрашивать меня про Париж.
– Согласитесь, что не слишком-то удобно разговаривать вот так, через дверь? – заметил Мейсон.
– Мсье меня слышит?
– Да.
– И я вас слышу тоже.
Мейсон улыбнулся. Теперь, когда его глаза привыкли к полумраку, он уже мог разглядеть овал лица и верхнюю половину фигурки.
– Известно ли вам парижское отделение Южноафриканской компании по добыче, обработке и экспорту алмазов?
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Потому что меня это интересует.
– Кто вы такой?
– Меня зовут Перри Мейсон. Я адвокат.
– А, вы Перри Мейсон!
– Именно.
– Я читала про вас.
– Весьма польщен.
– Что вы хотите, мсье Мейсон?
– Ответьте, знаете ли вы эту компанию.
– Да, знаю.
– И вы были знакомы с людьми, работающими там?
– Конечно. Вы же понимаете, что никто не знакомится с компанией, нет! С людьми, с некоторыми людьми… А со всей компанией – нет.
– Вы знали Вальтера Ирвинга, когда жили там?
– Конечно. Он был моим другом. Сейчас он здесь.
– В Париже вы часто проводили с ним время?
– Разве это плохо?
– Нет, нет. Я просто выясняю некоторые обстоятельства. Знали ли вы Джона Джефферсона?
– Нет, я его не знала.
– Знаете ли вы кого-нибудь из сотрудников головной конторы компании в Южной Африке?
– Да, иногда они, приезжая в Париж, просили меня помочь им… как это сказать… развлечься. Я надевала нарядное платье, приводила себя в порядок и изображала светскую львицу.
– Кто знакомил вас с этими людьми?
– Мой друг Вальтер.
– Вальтер Ирвинг?
– Совершенно верно.
– Я хотел бы поподробнее узнать, что представляет собой Ирвинг.
– Он симпатичный. Это он вам сказал, что я здесь?
– Нет. Я нашел вас через людей, которые работают на меня. У них есть связи в Париже.
– И они нашли меня здесь? Мсье, этого не может быть!
Мейсон улыбнулся:
– Я же здесь.
– И я здесь… впрочем, человек с вашим положением – как бы это сказать…
– Что за человек Вальтер Ирвинг?
– У Вальтера Ирвинга масса друзей. Он очень симпатичный. У него – как это сказать? – слишком большое сердце… И это огромное сердце вечно доставляет ему неприятности. Если он доверяет, то без оглядки. Многие этим пользуются. Злоупотребляют, так будет точнее. Вы его друг, мсье Мейсон?
– Я хотел бы побольше узнать про него.
– Женщина, пришедшая с вами, ваша жена?
– Мой секретарь.
– Тысяча извинений. Вы производите впечатление одного целого.
– Мы очень давно работаем вместе.
– Понятно. Могу ли я сказать вам что-то как другу Вальтера Ирвинга?
– Конечно.
– Этот Джон Джефферсон… Следите за ним.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что за этим человеком нужно следить. Он принципиальный и в то же время скользкий. Он… он переполнен каким-то диким воодушевлением.
– Что вы знаете про него?
– Знаю, мсье? Знаю я очень мало, но у женщин есть интуиция. Женщина может предвидеть. Вальтера я прекрасно знаю, он большой человек. Он честный. Он похож на вас. Доверчив. Но он любит хорошо одеваться, выходить с интересной женщиной. Он любит общество. Он любит…
Она вдруг громко расхохоталась.
– В некотором отношении он простачок, а в другом – умница. Но Джон не такой… Вальтеру самое важное – чтобы люди оглядывались на него и его спутницу. Поэтому, когда я иду с ним куда-нибудь, я надеваю такое платье, в котором… Ваша секретарша должна меня понять. Мини. Фигура.
Делла Стрит кивнула.
Марлен снова рассмеялась.
– И тогда Вальтер счастлив. Я думаю, мсье Мейсон, что это Джефферсон…
– Но вы сказали, что его не знаете?
– Я слышала, как люди говорили, а я не затыкаю ушей… Иногда у меня исключительно острый слух. А сейчас, мсье Мейсон, прошу меня извинить, ладно? У меня здесь больной брат. Ему лучше, когда вокруг тишина и покой. Вы оба – славные люди, и я бы охотно пригласила вас к себе, но это может его взволновать…
– Большое вам спасибо. Знает ли Вальтер Ирвинг, что вы находитесь здесь?
– Конечно, знает. Он меня разыскал. Он очень настойчивый, этот Вальтер Ирвинг. И приятный компаньон. Если бы не мой больной брат, я бы надела платье, в котором видны все линии, и отправилась бы с ним в ночной клуб. Это ему понравилось бы. И мне тоже. Однако у меня есть обязанности. Мне приходится сидеть дома! Но, мсье Мейсон, пожалуйста, послушайтесь Марлен Шомо. Этот Джон Джефферсон очень холоден, очень вежлив и изворотлив, как змея.
– Скажите, если вы увидите Вальтера Ирвинга, вы ему расскажете о нашем визите?
– А вы хотите, чтобы я этого не делала?
– Давайте договоримся…
– Мсье Мейсон, вы не станете передавать Ирвингу того, что я говорила про Джона Джефферсона, а я не скажу ему про ваш визит. Это будет наш небольшой секрет, хорошо? И еще, мсье Мейсон, проследите за тем, чтобы этот Джон Джефферсон, если он что-нибудь натворит, не потянул бы за собой и моего приятеля Вальтера.
– Вы считаете, что Джон Джефферсон способен что-нибудь натворить?
