— А ты как думал? Так что же случилось?
— Нашли труп миссис Гролли.
— Не может быть, Дуг! Честно?
Он утвердительно кивнул.
— Самоубийство?
Селби покачал головой:
— Если бы ты видела ее, то не надо было бы и спрашивать. Грязное дело.
— Бедная крошка. Какой страшной стороной повернулся к ней мир… Ну, а теперь докладывай! Кто сказал тебе в четверг, что надо немедленно мчаться на автобусную станцию?
— Позвонила миссис Гролли и сказала, что она в опасности, вынуждена оставить ребенка на станции «Грейхаунд» и попросила меня немедленно приехать.
— Но почему ты не говорил об этом раньше, Дуг?
— Опасался, что если те, кто ее захватил, узнают о звонке именно прокурору, то убьют ее.
— Очевидно, они узнали, — мрачно заметила Сильвия.
— Да, догадаться было не трудно, особенно после того, как шериф и я приехали за ребенком, но я не хотел давать лишнего подтверждения.
Продолжая говорить, Селби медленно направился в сторону водонапорной башни.
— Дуг, ты куда?
— Хочу поискать следы, может быть, сюда кто-нибудь заезжал.
— Ничего не получится. Здесь сплошная пыль, и все время дует восточный ветер.
Селби показал на подтекающий кран рядом с водонапорной башней.
— Похоже, там, под краном, окажется влажная полоса, и, по-моему, видна какая-то колея у амбара.
— Может, ты и прав, — сказала Сильвия и, покинув прохладную тень, направилась вместе с ним через опаленный солнцем двор к водонапорной башне.
Сочившаяся из крана вода образовала лужицу площадью в четыре или пять квадратных футов. Подойдя ближе, они услышали шипение и увидели ровный дождь капель из неисправного крана. Очевидно, какая-то машина, объезжая амбар, сделала здесь поворот. Оба левых колеса пересекли узкую полоску грязи в тот момент, когда водитель начал поворачивать. Без труда можно было отличить след переднего колеса от следа заднего.
Селби исследовал рисунок протектора.
— На левом переднем колесе поставлена новая резина, — сказал он. Потом выпрямился и сосредоточенно посмотрел куда-то вдаль, сквозь Сильвию, очевидно забыв о ее присутствии.
— Что такое, Дуг? — спросила она.
— Важное, — сказал Селби, как бы отвечая на свой собственный вопрос, — но все же не решающее доказательство.
— О чем ты говоришь, Дуг?
— Да вот этот след — новый специальный протектор против заносов на левом переднем колесе.
— Как ты узнал?
— У него специфический рисунок. Легко различимый. Наверное, ты не очень внимательно осматривала автомобиль Лосстенов?
— Нет, только помятые крылья и сломанный замок зажигания.
— Два задних колеса их машины совершенно изношены, переднее правое изрядно потерто, но на переднем левом стоит совершенно новый специальный протектор против заносов.
Сильвия Мартин внимательно посмотрела на отпечаток автомобильных шин и сказала:
— Не понимаю, почему это не является решающим доказательством, Дуг?
— Это улика, конечно, но не доказательство. Такие шины стоят на великом множестве машин. Даже если мы установим, что здесь была машина Лосстенов, мы не сможем доказать, кто сидел за рулем. Возникает проблема, с которой мы уже столкнулись, расследуя аварию.
— Но если они опять заявят, что кто-то без их ведома воспользовался машиной, то это будет крайне неубедительно.
— Каждое заявление имеет свою собственную ценность и не может рассматриваться по аналогии, назидательно заметил Селби. — Следовательно, мы должны заставить Лосстенов признать, что машина находилась в их распоряжении в четверг постоянно с того момента, как разрешила полиция. Для этого мне надо будет забросить приманку — нечто такое, что заставило бы их убеждать нас в том, что машина была у них.
— До какого времени полиция удерживала автомобиль?
— Думаю, примерно до половины одиннадцатого. Насколько я помню, машина была найдена незадолго до девяти. Ее сфотографировали, механик провел экспертизу, после чего миссис Лосстен опять вступила во владение ею. Коронер снял один из номеров перед началом дознания, чтобы предъявить его в качестве вещественного доказательства, и вернул сразу же после завершения слушания дела. Но это было уже в пятницу.
— Дуг, значит, ты знаешь точное время, когда произошло убийство?
— Нет. Я лишь полагаю, что знаю, но не имею доказательств. Надеюсь, доктор Трумэн сумеет установить время смерти достаточно в узких пределах, тогда мы сможем сделать свои выводы… Миссис Гролли звонила мне в четверг незадолго до полудня… Возможно, ее убили лишь вечером, продержав некоторое время в заточении.
Обдумав ситуацию, Сильвия произнесла:
— Теперь я понимаю твои сложности. Это мог быть любой автомобиль с такой же шиной на переднем левом колесе. След мог быть оставлен за день или два до убийства или на следующий день после него; и даже если это машина Лосстенов, ты не сможешь доказать, кто был за рулем.
— Абсолютно верно, — согласился Селби. — Невозможно обвинить в убийстве автомобиль, можно предъявить обвинение лишь водителю. Все сомнения толкуются на суде в пользу обвиняемого. Если свидетельство или улика могут быть объяснены приемлемой гипотезой, исключающей вину, присяжные обязаны принимать во внимание лишь эту гипотезу.
— Но все-таки мне кажется, что у тебя достаточно оснований для ареста Лосстенов.
Селби покачал головой:
— Нет, придется еще посидеть, подождать.
— Мы окажемся сидящими на гвоздях, как только эта новость станет достоянием публики. «Окружной прокурор скрывает телефонный звонок убитой женщины!» Единственный способ спастись — арестовать кого-нибудь и таким образом создать собственную сенсацию.
Селби рассмеялся, но в его смехе можно было уловить грусть.
— Иди в дом, — сказал прокурор, — осмотри труп на полу, и ты лучше поймешь мое состояние.
Сильвия направилась было к дому, но, вернувшись с полпути, подошла опять к Селби и сказала:
— Дуг, не будь слишком осторожным.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Арестуй их, не дожидаясь сбора всех доказательств. Если ты веришь в их вину, брось преступников за решетку и отрабатывай детали позже.
Селби машинально кивнул в ответ, показывая, что слышит ее слова. Однако Сильвия поняла, что его мысли далеко, он занят анализом ситуации, поиском доказательств, и смысл ее слов не достигает его сознания.
— Дуг Селби, лучше послушай меня! Я с тобой говорю! Ты не должен осторожничать. Люди хотят действий. Ты служишь людям и должен давать им то, что они хотят. И если у тебя есть достаточно улик против кого-то, производи арест. Люди желают действий.
Селби сунул руки глубоко в карманы брюк и, набычившись, сказал неторопливо:
— Да, они всегда вопят, требуя действий, но платят они мне вовсе не за это.
— А за что, позволь тебя спросить?
— За победу справедливости.
Сильвия Мартин хотела что-то сказать, но передумала, повернулась и направилась к дому. Селби вернулся на свое место в тени деревьев.
Через пятнадцать минут на пороге появился шериф Брэндон, и Селби подошел к нему:
— Рекс, тебе, наверное, приходило в голову, что ребенку грозит опасность?
Брэндон кивнул.
— Я хотел предложить, чтобы ты поехал домой и рассказал все миссис Брэндон. Постарайся сделать это так, чтобы не встревожить ее…
Рекс Брэндон прервал прокурора:
— Она никогда не простила бы меня, если бы я сразу не оповестил ее. Десять минут назад я разговаривал с ней по телефону и рассказал о том, что случилось.
— Как она отнеслась к этому известию?
— У меня дома валяется кольт, который я таскал в то время, когда перевозил почту. Моя жена может из него с пятидесяти ярдов пробить консервную банку девять раз из десяти… Пуля сорок пятого калибра делает в человеке огромную дырку, и после того, что я рассказал миссис Брэндон, она без колебаний нажмет на спусковой крючок… Сильвия сказала, ты здесь нашел улику в виде следа шины?
Селби кивнул.
— Мы могли бы скрутить этих Лосстенов еще до того, как ты уложишь последние соломинки в стог.
— Вот этого я и боюсь, — ответил Селби. — Надо быть крайне осторожным, имея дело только с косвенными уликами.
Когда Брэндон заговорил, в его голосе послышались одновременно настойчивость и озабоченность:
— Знаешь что, сынок, не позволяй Инес Стэплтон чересчур командовать тобой. Долгое время вы были хорошими друзьями, я знаю, что она тебе нравится, но…
Селби явно думал о чем-то своем. Без всякой связи с предупреждением шерифа он сказал:
— Я лечу в Сан-Франциско, Рекс.
— Зачем, Дуг? Новая версия?
Селби покачал головой:
— Нет. Просто мы слишком мало знаем об этой женщине.
Брэндон внимательно посмотрел на прокурора и сменил тему разговора:
— Нашлась ее сумочка. Миссис Гролли, видимо, уронила ее за диван.
