– Да.
– Каким образом?
– Вы можете к приходу полиции состряпать историю, которая будет прилично выглядеть в газетах.
– Предположим, что Кэдотт не писал письма?
– Он пользовался пишущей машинкой, – заметил я. – Будет очень неприятно, если вы заявите, что он не писал вам, а потом полиция найдет у него копии послания, адресованного вам.
– Почему вы пришли ко мне?
– Мне нужна информация.
– Какая?
– Меня интересует, какие шаги вы предприняли, чтобы защитить себя от угроз Кэдотта. Детективное агентство, полиция, адвокат… Вас непросто запугать. Вы не из тех людей, которые будут сидеть и ждать удара противника. Вы захотите опередить его.
Иенсен поднял на меня глаза:
– Что вам известно об убийстве? Расскажите мне подробности.
– Сначала я хочу услышать от вас о Лоис Марлоу, – сказал я.
Не колеблясь ни минуты, он начал:
– Я познакомился с Лоис Марлоу года три-четыре назад, как раз после ее развода. Но я понятия не имел, что она была замужем за Кэдоттом. Этот парень – настоящий псих. Я не встречался с ним лично, но он дважды писал мне. Оба раза я выбросил его бредовые письма в корзину с мусором. В течение двух лет Лоис Марлоу выполняла для меня работу на конференциях. Когда я устраивал демонстрацию водных лыж, то всегда приглашал ее прокатиться и заодно заработать. На неофициальных встречах после заседаний Лоис Марлоу была одной из «хозяек», принимавших гостей. Во время показа фильмов о моторных лодках они разносят напитки. Для последней встречи я снял номер в отеле, где проходила конференция. Вот и все. Теперь расскажите об убийстве Кэдотта.
– Его нашли мертвым в номере «Роудсайд-мотеля» в Вальехо. Он приехал туда утром и зарегистрировался под именем Джорджа Чалмерса. В мотеле нет других занятий, кроме раскладывания пасьянсов, лежания в постели и писания писем. Интересно, писал ли он там письма?
– Почему бы и нет? – задумчиво произнес Иенсен. Он помолчал немного и спросил: – А какое отношение ко всему этому имеете вы, Лэм?
– Я представляю интересы клиента. Его имя я не могу вам сообщить. Он тоже получил письмо, написанное в очень угрожающем тоне.
– Все письма Кэдотта таковы, – кивнул Иенсен. – Слушайте, Лэм, вы были откровенны со мной. Я тоже буду откровенен с сами. Я не изобретатель, а делец. Мне удалось получить патент на мотор, который произведет революцию в технике. Не знаю, разбираетесь ли вы в подвесных моторах, но это совершенно новая, многообещающая конструкция. Естественно, в связи с ней у меня много хлопот. Некоторые из конкурентов хотели бы оттеснить меня и завладеть патентом. А для этого им нужно сделать меня уязвимым, найти мое слабое место. Они не гнушаются ничем, придумывают всевозможные ловушки, чтобы поймать меня на горяченьком. Я почти уверен, что письмо Джорджа Кэдотта было одной из таких уловок.
– Почему вы так думаете?
– Такое впечатление создалось у меня после чтения его писем. Бросьте, Лэм, не стройте из себя невинную овечку, ведь вам же известно, как проходят подобные конференции. Требуется подогреть интерес у покупателей, а лучшим способом для этого бывает красивая женщина. Я плачу «хозяйкам» за то, что они развлекают потенциальных покупателей. Они заботятся о том, чтобы бокалы мужчин были наполнены, говорят комплименты, стойко переносят некоторое количество лапанья и присматривают за тем, чтобы покупатель был информирован о деле.
– А потом?
– Что происходит потом – не мое дело. Я не могу отвечать за все. Я просто рассказал, для чего их нанимаю.
– Убийство Джорджа Кэдотта может усложнить ситуацию, – заметил я.
– И очень сильно. Вы уверены, что он был женат на Лоис Марлоу?
– Можете не сомневаться. Где вы были вчера вечером?
– В какое время?
– Я еще этого не знаю.
– Было бы неплохо это выяснить.
– Поверьте, мне это тоже очень интересно. Но у вас есть алиби?
– О чем вы говорите? Неужели у вас есть мнение, что меня можно заподозрить в убийстве этого парня?
– А почему бы и нет? – спросил я, вложив в свой тон немного цинизма.
– Не валяйте дурака, Лэм. Он ничего не значил для меня. Я едва смог вспомнить его имя, а письма выбросил в корзину.
– Когда-нибудь вы говорили с ним?
– Нет.
– Как далеко зашла дружба Баркли Фишера и Лоис Марлоу?
– Не интересовался.
– Как далеко она зашла, когда вы видели их в последний раз?
– Он лакал шампанское, как кот валерьянку, а Лоис подливала ему.
– Зачем?
– Это уловка, – пояснил Иенсен. – Вообще-то я не очень одобряю ее, но в данном случае не возражал.
– Что вы имеете в виду?
– Девушка спаивает мужчину, чтобы иметь возможность удрать от него, пока он будет приводить себя в порядок в ванной.
– С Фишером тоже было так?
– Не знаю. Я с ним в ванную не ходил.
– Ну, судя по всему, Фишеру не удалось добиться многого.
– Фишер – это один из этих долговязых, унылых…
– Покупателей, – подсказал я.
– Потенциальных покупателей, – поправил Иенсен, усмехнувшись. И продолжал: – Да, я действительно получил от Кэдотта пару бредовых писем, но убейте меня, если я помню, о чем в них шла речь. Я только мельком взглянул на эти писульки, смял их и отправил туда, где им самое место, – в мусорную корзину. – Он надолго замолчал, о чем-то задумавшись.
– Я заметил на столе у вашей секретарши книгу для регистрации посетителей, – нарушил я молчание. – Она как раз ее открывала, когда я вошел. А туда случайно не заносятся фамилии тех лиц, которые звонят вам и с которыми у вас назначены встречи?
– А в чем дело? – спросил Иенсен.
– В случае, если Кэдотт звонил вам вчера днем перед отъездом в Вальехо, советую изъять его фамилию из книги.
– С чего вы взяли, что он звонил мне?
– Это мое предположение.
– Он не звонил.
– Я не говорил, что он должен был это сделать. Но если он звонил, вам лучше подумать, как сделать так, чтобы его имени в вашей регистрационной книге не было.
– Его там нет.
– Тогда вам повезло, – сказал я, вставая. – Итак, я сделал все, что мог, – сообщил вам об убийстве.
Мы пожали друг другу руки.
– Почему вы пришли ко мне, Лэм? – спросил Иенсен.
– Мне нужна информация.
– Но пока вы ее не получили?
– Пока – нет, – ответил я, и мы еще раз пожали руки.
Я вышел.
– Всего хорошего, – улыбнулась обольстительная секретарша.
– До свидания, – ответил я.
Выйдя из конторы, я постоял несколько секунд в коридоре, потом открыл дверь и вернулся в приемную. Она была пуста, секретарши не было. Я подошел к двери кабинета Иенсена и бесшумно приоткрыл ее.
Секретарь и шеф стояли, склонившись над столом, Иенсен резинкой стирал какую-то запись в книге для регистрации посетителей, которую она держала открытой перед ним. Они были так поглощены этим занятием, что не заметили меня.
– Думаю, что так будет незаметно, – обеспокоенно сказал Иенсен.
Девушка поджала губы и склонила голову набок.
– Пожалуй, поверх следует написать другую фамилию, – сказала она. – А то получается грязновато.
– Спасибо, – произнес я. – Теперь я получил нужную информацию.
Они оба подскочили, как дети, застигнутые за банкой украденного варенья. Первым пришел в себя Иенсен.
– Рита, – сказал он, – напишите сверху имя Дональда Лэма.
Секретарь склонилась над столом и начала писать. Смотреть на нее было одно удовольствие.
– Думаете, теперь все обойдется, Иенсен? – спросил я.
– Документы будут в порядке, – заверил он. – Я недооценил вас, Лэм.
– Благодарю вас. Теперь расскажите мне, что произошло, когда пришел Кэдотт.
– Я выставил его вон.
– Буквально?
– Буквально.
– А потом?
– Нанял частных детективов, чтобы они разузнали всю подноготную этого парня.
– Результаты?
– Пока никаких. Они не стали следить за ним, а просто копались в грязи… По профессионализму эти парни не сравнятся с вами, Лэм.
Рита повернулась ко мне и посмотрела более чем вызывающе.
– Думаю, что они и в половину не так хороши, – уточнила она.
Я встретился с ней взглядом.
– Кажется, я не прочь купить моторную лодку, – сказал я.
– Мы были бы рады продать вам мотор для нее, мистер Лэм.
– Я запомню ваше обещание, – кивнул я, – и напомните вашему шефу, чтобы он дал мне знать, если его сыщики раскопают что-нибудь.
Я повернулся и вышел.
Я вышел из отеля, прошел два квартала пешком и, убедившись, что за мной никто не следит, поехал на вокзал. Там я достал из ячейки портфель, в котором лежали ключи, копии писем и дневник в кожаной обложке, взятый мной в квартире Кэдотта.
Оттуда я поехал в оклендский аэропорт и успел на самолет, направлявшийся в Рино. Во время полета я мог спокойно, без помех познакомиться с дневником.
Первая запись в нем была сделана четыре года назад в январе. Сначала это были будничные отчеты о прожитых днях – куда ходил, с кем говорил. Но запись, датированная пятнадцатым апреля, показалась мне интересной.
