Не отвечая прямо, Ренин продолжал во время антракта:
— Когда я смотрю плохую картину, тогда я утешаю себя тем, что наблюдаю за второстепенными исполнителями. Как часто эти бедняги, которых заставляют двадцать раз повторять одно и то же, во время окончательной съемки думают совершенно о другом. Любопытно наблюдать их именно в подобные моменты. Например, вот этот дворецкий…
Экран представлял роскошно сервированный обеденный стол, за которым сидела «Счастливая принцесса», окруженная своими воздыхателями. Полдюжины лакеев прислуживали, руководимые дворецким с толстым вульгарным лицом, у которого обе брови соединились в одну линию.
— Это голова животного, — сказала Гортензия, — что вы в нем нашли?
— Посмотрите только, как он поглядывает на вашу сестру…
— Пока я ничего не замечаю, — возразила Гортензия.
— Взгляните только, какие взгляды он бросает на вашу сестру, и не слишком ли часто он смотрит на нее?
— До сих пор, право, я ничего не замечала, — возразила Гортензия.
— А я заметил, — продолжал князь, — для меня ясно, что в действительной жизни он питает к вашей сестре чувства, не имеющие ничего общего с его ролью дворецкого. На экране, когда он за собой не наблюдает или думает, что за ним не следят, его секрет прорывается наружу. Да вот, смотрите.
Дворецкий не двигался. Обед кончался. Принцесса пила из кубка шампанское, а он следил за ней жадными глазами, прикрытыми тяжелыми веками.
Еще раза два они подметили столь заинтересовавшие Ренина взгляды дворецкого. Гортензия с ним не соглашалась.
— Он всегда так смотрит, этот человек, — сказала она.
Картина кончилась. В программе значилось, что после первой картины прошел год и «Счастливая принцесса» живет в красивой нормандской хижине, утопающей в цветах, с избранником своего сердца — незадачливым музыкантом, которого она выбрала себе в супруги.
Она была по-прежнему счастлива и привлекательна. Около нее увивался рой мужчин. Среди всяких дворян, крестьян, горожан и банкиров выделялся волосатый полудикий дровосек, который часто попадался ей во время прогулок. Вооруженный топором, страшный и зловещий, он бродил вокруг хижины и чувствовалось, что ужасная опасность угрожает счастливой принцессе.
— Смотрите, смотрите, — прошептал Ренин, — знаете, кто этот дровосек?
— Нет.
— Наш дворецкий. Взяли одного и того же исполнителя для обеих ролей.
И действительно, невзирая на грим и все происшедшие перемены, под оболочкой дровосека все же можно было обнаружить прежнего дворецкого, так как сохранились и животное выражение его лица, и соединенные в одну линию брови.
Принцесса вышла из своей хижины. Дровосек спрятался за кустами и подстерегал ее. Временами экран показывал в увеличенных размерах его кровожадные глаза и огромные руки убийцы.
— Я боюсь его, — сказала Гортензия, — он ужасен в своей реальности.
— Это потому, — отозвался Ренин, — что он вполне вошел в свою роль. Ведь прошло три месяца со дня съемки первой картины. За эти три месяца любовь его сильно развилась. Он ожидает не принцессу, а Розу-Андрэ.
Дровосек присел. Жертва приближалась, ничего не подозревая. Она прошла дальше, услыхала шум, остановилась и сначала с улыбкой, а потом со страхом начала оглядываться. Дровосек вылез из кустов и устремился к ней.
Таким образом они очутились лицом к лицу.
Он открыл объятия, чтобы схватить ее. Она пыталась закричать, позвать на помощь, но была не в силах это сделать. Он схватил свою жертву, взвалил ее на плечи и бросился бежать.
— Ну что, убедились? — проговорил Ренин. — Разве вы думаете, что этот второстепенный исполнитель мог бы все это проделать с такой энергией, если бы дело шло о другой женщине?
Тем временем дровосек прибежал к берегу большой реки. Он положил безжизненное тело Розы-Андрэ в старую лодку и отчалил от берега.
Затем он причалил к опушке леса и унес принцессу к пещере, вход которой он принялся освобождать.
Ряд сцен изображали испуг мужа, поиски и путь, по которому шли преследователи.
Затем следовала развязка: борьба между человеком-животным и женщиной. В ту минуту, когда сопротивление ее было сломлено, врывается муж и выстрелом убивает насильника… человека-зверя.
Они вышли из кино в четыре часа. Они пошли пешком, а автомобиль Ренина следовал за ними. После долгого молчания, которое несколько беспокоило Гортензию, Ренин спросил ее:
— Вы любите свою сестру?
— Да, очень.
— Однако вы на нее сердиты?
— Это прошло. Я ее ревновала к моему мужу. Признаться, без всякого повода. Почему вы меня об этом спрашиваете?
— Я сам не знаю!.. Этот фильм меня преследует, выражение лица этого человека было такое странное!
Она взяла его за руку и живо воскликнула:
— Говорите же! Что вы подозреваете?
— Что я подозреваю? Все и ничего. Но я думаю, что ваша сестра в опасности.
— Простое предположение.
— Да, предположение, основанное на фактах. По-моему, сцена похищения изображает не нападение дровосека на «Счастливую принцессу», а нападение актера на женщину, которую он давно желает сделать своей. Конечно, все прошло по сценарию. Только Роза-Андрэ могла заметить кое-что. И я также ясно видел, с какой страстью сжимались руки этого человека, какие взгляды бросал он на свою жертву, которую он предпочел бы убить, нежели отдать другому. Я убежден, что во время этой сцены субъект этот был готов на все, даже на убийство!
— Но уже прошло столько времени, — возразила Гортензия, — теперь, следовательно, опасность миновала.
— Конечно, конечно… и все же я хотел бы получить кое-какие справки.
— Где?
— У того общества, которое «вертело» фильм. Вот контора этого учреждения. Сядьте в автомобиль и подождите меня несколько минут.
Он позвал шофера и ушел.
Гортензия не была согласна с Рениным. Ей казалось, что актер просто хорошо исполнил свою роль. Она думала, что воображение увлекло Ренина.
— Ну, — сказала она с оттенком иронии, когда он вернулся, — много узнали? Таинственное приключение?.. Трагедия?
— Возможно, — ответил он с озабоченным видом.
Она забеспокоилась:
— Что вы говорите?
Он рассказал ей все, что удалось узнать.
— Этого человека зовут Дальбреком. Это очень своеобразное, угрюмое, замкнутое существо, которое всегда держалось отдельно от своих товарищей. Незаметно, чтобы он ухаживал за вашей сестрой. Однако он так отличился во время съемок второго эпизода, что его пригласили для участия в новом фильме. Съемка производилась в окрестностях Парижа. Им были довольны, как вдруг случилось нечто неожиданное. В пятницу, восемнадцатого сентября, в одно прекрасное утро он взломал гараж автомобильного общества «Мондиаль» и укатил на прекрасной машине, захватив также 25000 франков. Была подана жалоба. Автомобиль нашли в воскресенье в окрестностях Дрэ.
Гортензия с некоторым испугом заметила:
— Пока… никакой связи…
— Связь есть. Я узнал, что Роза-Андрэ, ваша сестра, этим летом путешествовала. Затем она прожила две недели в департаменте Л'Эр в своем имении «Счастливая принцесса». Ее пригласили в Америку. Она вернулась в Париж, сдала свой багаж на вокзале Сен-Лазар и восемнадцатого сентября уехала, чтобы переночевать в Гавре. Пароход отходил в субботу.
— В пятницу, восемнадцатого, — прошептала Гортензия, — в тот же день, как и этот человек… Он ее похитил…
— Мы это узнаем, — сказал Ренин. — Отправимся в контору Заатлантического общества.
В этот раз Гортензия сопровождала Ренина и сама наводила справки.
Скоро все справки были даны.
Роза-Андрэ заказала для себя каюту на пароходе «Ла Прованс», но пароход ушел в море без пассажирки, которая своевременно не явилась. На следующий же день в пароходной конторе за подписью Розы-Андрэ была получена телеграмма, в которой сообщалось, что она опоздала и просила сохранить ее багаж. Телеграмма была послана из Дрэ.
Гортензия вышла на улицу глубоко взволнованная. Казалось, обстоятельства указывали на какое-то покушение. Все складывалось неблагоприятно, как это и почувствовал Ренин.
Затем они отправились в полицейскую префектуру. Они пересекли весь Париж. Он вышел, она же осталась в автомобиле.
— Что-нибудь новое? Вас приняли? — озабоченно спросила она, когда он возвратился.
— Я не стремился быть принятым. Я хотел только встретиться с инспектором Морисо, которого мне однажды прислали, чтобы помочь в деле Дютрейля. Если в полиции что-либо известно, то мы узнаем все через него.
— Вы нашли его?
— Сейчас он в том маленьком кафе, которое виднеется там, на площади.
Они вошли в кафе и сели за столик, за которым главный инспектор читал газету. Он их тотчас узнал. Ренин пожал ему руку и без вступления сказал:
— Я хочу сообщить вам об интересном дельце, в котором вы можете отличиться. Но, быть может, вы уже в курсе этого дела?..
