– В чем дело?
– Вы ушли, никому ничего не сказав. Куда вы пошли? У вас все бумаги, а Морган там уже целый час. Он пришел вскоре после того, как вы ушли. Ну и сглупили же вы…
– А где он сейчас?
– Еще там, я надеюсь.
– А ваш брат?
– У него началось носовое кровотечение, и я вызвала врача. Это весьма серьезно. Он с врачом в ванной.
– Что-то ты, очевидно, зачал, – вставила Берта Кул. – Миссис Беркс позвонила, чтобы узнать, где ты, почему не связался со мной?
– Потому что вы сказали, что вам не нужны мои отчеты. Я должен предъявить бумаги. И я это сделаю, если меня оставят в покое. Прошу прощения за то, что вас потревожили. Это потому, что вы хотели, чтобы я сообщал миссис Беркс о происходящем, хотя с самого начала мне не хотелось, чтобы они с братом пришли сюда.
– Чепуха, – ледяным тоном изрекла Сандра Беркс. – Вы пытаетесь свою вину свалить на нас.
– Никого я не виню. Я не буду тревожить вашего брата в ванной, а надену костюм посыльного здесь. Прошу отвернуться.
– Но нам нужны эти бумаги, – заявила Сандра. – Мы сидим здесь на телефоне…
– Спокойно! Это я должен вручить повестку, и я это сделаю. Вы уверены, что там именно Морган?
– Да. Мы слышали его голос через дверь в ванной. Я взглянул на Берту Кул:
– Давно вы здесь?
– Минут десять. О Боже мой! По их звонкам можно было подумать, что здесь пожар. Ну, Дональд, если Морган смоется, я буду страшно сердиться.
Я промолчал. Влез во встроенный шкаф, развернул пакет и переоделся в костюм посыльного. В шкафу было темно. Мне пришлось оставить дверцу открытой, и я услышал голос Альмы Хантер:
– Несправедлива ты к нему, Сандра, он поступил неплохо.
– Неплохо? – переспросила Сандра. – Очень плохо.
Потом я услышал, как наливали виски в стакан, шип сифона и спокойный голос Берты Кул.
– Он ведь дал вам знать, миссис Беркс. Если бы он не позвонил, вы бы черта с два знали что-либо. Вы нас наняли, чтобы предъявить бумаги. Если мы упустили Моргана и Дональд не сможет этого сделать, я отвечу. Но если он еще там и Дональд предъявит повестку, тогда вам придется заплатить за то, что вы заставили меня бросить все и приехать сюда на такси.
– По правде говоря, – заявила Сандра, – мне кажется, что мой адвокат ошибся, рекомендовав ваше бюро. Жаль, что я связалась с вами.
– В самом деле жаль, дорогая, – сказала миссис Кул, подражая голосу светской дамы, обсуждающей последние литературные новинки.
Я вышел из шкафа, застегивая форму посыльного. Взяв тетрадь и копию телеграммы, я позвонил на коммутатор и попросил номер 618. Мне ответил женский голос.
Я сказал:
– Телеграмма на имя миссис Морган.
– Не жду никаких телеграмм. Никто не знает, что я здесь.
– Понимаю, миссис Морган. Но у этой телеграммы довольно странный адрес: «Для миссис Морган, гостиница Перкинса, или для Салли Дерк». Но у нас нет среди постояльцев Салли Дерк.
– Я уверена, что… Не знаю, какая телеграмма, – сказала она уже не так уверенно.
– Так мы доставим ее вам наверх, и вы посмотрите. Если это адресовано вам. Вы имеете право посмотреть. Посыльный, доставь телеграмму в номер 618, – крикнул я в трубку.
Берта Кул добавила льда в свой стакан и заметила:
– Побыстрее, Дональд: она может позвонить вниз.
Я засунул тетрадь под мышку, открыл дверь и вышел в коридор под взглядами трех женщин. Я подошел к номеру 618 и постучал в дверь. Был слышен женский голос, разговаривающий по телефону.
– Телеграмма, – сказал я.
Разговор оборвался, и я услышал голос Салли:
– Сунь под дверь.
Я чуть просунул тетрадь под дверь, чтобы она увидела кончик телеграммы.
– Не влезает. Вам необходимо расписаться, а тетрадь не влезает.
– Минуточку, я отопру.
Она слегка приоткрыла дверь и подозрительно уставилась на меня. Но я низко наклонил голову. Увидев костюм посыльного и телеграмму, она раскрыла дверь шире.
– Где расписаться?
– Вот здесь. – Я подал ей тетрадь с карандашом.
На ней был розовый халатик и больше ничего. Я распахнул дверь и вошел. Сначала она не поняла, в чем дело, но, когда свет упал на мое лицо, узнала меня и крикнула:
– Морган, это же тот самый сыщик!
Морган, одетый в двубортный серый костюм, лежал на постели нога за ногу и курил. Я подошел к нему и сказал:
– Вот тут повестка в суд, мистер Беркс, а вот тут второй экземпляр повестки и второй экземпляр заявления миссис Беркс о разводе, которые я вручаю вам.
Он спокойно вынул сигарету изо рта, пустил кольцо дыма в потолок и сказал:
– Ну и умник ты, приятель.
Салли Дерк подбежала. Халат ее распахнулся. Она порвала телеграмму, бросила тетрадь на пол и заорала:
– Чертов стукач!
– Что еще? – спросил Беркс.
– Ничего.
– Ордера на арест нет?
– Нет, это дело гражданское.
– О'кей, приятель, желаю удачи.
– Спасибо, и позови свою собачку. Мне не нравится, как она лает.
Я только собрался выйти, как дверь распахнулась и влетела Сандра. За ней бежала Альма, очевидно стремясь удержать ее. А сзади них возвышалась огромная масса Берты Кул с сигаретой в зубах.
– Ну и ну! – воскликнул с постели Беркс.
– Подонок, зараза, – орала Сандра на мужа. – Так вот как ты себя ведешь, так вот та шлюха, на которую ты тратишься! Так вот каковы твои брачные клятвы!
Морган вытащил сигарету изо рта, зевнул и изрек:
– Да, дорогая, это и есть Салли Дерк. Прости, что она тебе не нравится. А почему ты не притащила своего дружка врача, чтобы все были на месте?
– Да ты, да ты… – яростно шипела Сандра.
Морган приподнялся, и я увидел острые черты его лица, длинное худое тело и тонкие пальцы. Блестели черные волосы, зачесанные назад с высокого лба.
– Заткни фонтан, Сандра. Ты хочешь развестись? И я хочу. Так убирайся отсюда к черту.
Сандра обратилась к Берте Кул:
– Вот, посмотрите на моего муженька. Валандается с вшивой блондинкой, которая шлендрает здесь в голом виде. – Она ухватилась за конец розового халата и подняла его почти до пояса.
Салли ударила Сандру ногой и обругала. Берта Кул обхватила Сандру за талию и оттянула от блондинки.
– Спасибо, – сказал Морган, так и не встав с постели. – Теперь мне не придется давать ей в рожу. Ты на себя посмотри, Сандра, ты же мне на глазах изменяла.
– Вранье! – кричала Сандра, пытаясь вырваться из крепких рук Берты Кул.
– Ладно, Сандра, – сказала Альма, – не спорь. Ведь повестка вручена.
Морган наклонился, поискал на полу плевательницу и бросил туда окурок. Затем сказал Салли:
– Извини, дорогая, но моя жена – стерва. Такая она есть, и ничего нельзя с этим поделать.
– На твоем месте я отлупила бы ее как следует, – сказала Салли.
– Ну, я предъявил бумаги и готов сделать заявление под присягой, – сказал я Берте Кул и вышел.
Вслед за мной Берта Кул вытолкнула в коридор Сандру, ласково увещевая ее. Дверь за нами захлопнулась, было слышно, как повернули ключ. Мы пошли в наш номер.
– Не знал я, что будет такой концерт, – промолвил я.
– Я не смогла себя удержать: хотела доказать, как он мне изменяет, – пролепетала Сандра.
Из ванной вышел доктор Холоман, без пиджака, с закатанными рукавами. На рубашке были подтеки крови и воды.
– Что за шум был? Я не ослышался, упоминали врача?
– Вот именно, – включилась Берта Кул. – Думаю, что адвокату миссис Беркс не понравилось бы, что вы здесь.
– Да его пришлось вызвать из-за Блеейти. Как он, Арчи? – спросила Сандра.
– Все будет в порядке, – ответил доктор, – но я с трудом остановил кровотечение. Он слишком разволновался. Я настаиваю, чтобы в течение трех дней он соблюдал полный покой. – Доктор вернулся в ванную.
– Животное! – воскликнула Сандра. – Он всегда говорит обо мне пакости, хотя я верна ему с тех пор, как вышла замуж, даже не смотрела на других. А он настроил родного брата против меня.
Я снова залез в шкаф, переоделся и завернул костюм посыльного. Сандра подошла к ванной и громко крикнула:
– Блеейти, все в порядке! Бумаги вручены! Было слышно, как Блеейти сказал:
– Да потише ты, он услышит.
А затем из другого номера, как издалека, я явно услышал издевающийся голос Моргана:
– А, Блеейти! Так это ты? Мне надо было это предвидеть.
– Все совсем не так, Морган, – крикнул Блеейти своим гундосым голосом. – Я был за тебя, и у меня кое-что есть для тебя. Открой дверь.
Наступило короткое молчание. Дверь распахнулась, и Блеейти ворвался к нам. Кровавые подтеки испачкали его рубашку и пиджак.
– Дура! – крикнул он сестре приглушенным голосом. – Что, у тебя башка не варит, чтобы так орать! Разве ты не понимаешь, что он все слышит.
– Прости меня, Блеейти.
– Простить ее, черт возьми! Да ты в жизни никогда не просила прошения. А теперь, когда предъявлены бумаги, тебе на меня наплевать. Я нарочно сделаю так, чтобы Морган заплатил тебе поменьше алиментов.
Блеейти пробежал мимо нас, резко открыл дверь в коридор, подбежал к соседнему номеру и забарабанил в дверь. Не дождавшись ответа, он сказал просительно:
