Он злобно ухмыльнулся и проговорил:
– Думаете, что вы чертовски умны, не так ли?
Потом взял ручку, подписал бумагу; он протянул ее Берте левой рукой, выставляя между тем правую, предлагая Берте положить туда причитающиеся ему деньги.
Берта, взяв договор, отдала его Элси:
– Подшей это к делу.
– Я бы обанкротился, работая на вас, – заявил Больмэн.
– Большинство свидетелей рассказало бы вам, что значит быть честным.
– Я сам это знаю, – сказал Больмэн устало. – Только я излечился от этого давным-давно. Ладно, пойду куплю себе блок сигарет. На это и уйдут почти все мои денежки. Быть может, мы и поработаем с вами когда-нибудь еще.
– Быть может, – ответила Берта, провожая его глазами.
– Слава богу, ему не пришла в голову мысль обменяться рукопожатием на прощание, – обратилась она к Элси. – Теперь набери номер Харлоу Милберса. Попроси миссис Краннинг. Скажи, что с ней хочет поговорить Берта Кул. Соединишь меня с ней – я буду в кабинете.
Берта пошла в кабинет и принялась вставлять сигарету в свой длинный, выточенный из кости мундштук. Когда зазвонил телефон, она сняла трубку и бросила привычное: «Привет!»
Миссис Краннинг язвительно ответила на это приветствие.
Берта мгновенно спохватилась и вежливо поправилась:
– Как поживаете, миссис Краннинг? Я очень сожалею, что побеспокоила вас, но мне срочно нужна Жозефина Делл. Я подумала, что она может быть у вас. Надеюсь, что я не очень обременила вас?
– Совсем нет. – Миссис Краннинг тоже поменяла тон. – Она была здесь еще полчаса назад. Потом какой-то мужчина позвонил ей и попросил с ним встретиться. Я не поняла, в чем дело, но что-то важное по поводу автомобильного происшествия.
– Мужчина? – переспросила Берта.
– Да.
– Вы не помните его имя?
– Знаете, я забыла, как его зовут. Но она записала имя на бумажке. Подождите секунду. Ева, ты не помнишь имя человека, который звонил Жозефине Делл? Как? Спасибо. Миссис Кул интересуется этим. Миссис Кул, вы слышите? Его зовут Джерри Больмэн. Она пошла, чтобы встретиться с ним.
– Благодарю вас, – сказала Берта, повесила трубку и выскочила из своего кабинета, прежде чем осознала бессмысленность этого порыва.
– Что случилось? – спросила Элси.
– Чертов двурушник! Этот парень так испорчен, что использует все средства.
– Что он сделал?
– Сделал! – Бертины глаза метали молнии. – Он вложил двадцать пять центов, которые потратил на такси, чтобы получить двадцать пять долларов. Он знал, куда я пойду. Может быть, даже выследил меня. Только потому, что я видела, как он выходит из такси, я решила, что опередила его, тогда как он переиграл меня.
– Что-то я не улавливаю, – пожаловалась Элси.
– Именно сейчас, – продолжала Берта, – этот парень получит подпись Жозефины Делл, что принесет ему приличный куш долларов в пятьсот. Я думала, он поверил, что я виделась с Жозефиной и подписала с ней договор. Он отлично знал, что ее нет дома. Он обманул меня, грязный мошенник.
– Кто мошенник?
– Да он, Джерри Больмэн. Сукин сын обманул меня.
Чуткое ухо слепого уловило шаги Берты Кул в мешанине других звуков. Он не повернул головы в ее сторону, но улыбка смягчила черты его лица.
– Здравствуйте, я надеялся, что вы остановитесь. Посмотрите, что я вам покажу.
Он открыл сумку и вытащил деревянную музыкальную шкатулку, завел ее при помощи маленького рычажка, снял крышку, и шкатулка мелодично стала наигрывать «Голубые колокола Шотландии».
Лицо слепого светилось.
– Я рассказал ей однажды, что мне нравятся старинные музыкальные шкатулки и что у меня когда-то была подобная вещь именно с этой мелодией. Держу пари, что она ей дорого обошлась. Их не так-то просто отыскать сейчас, тем более в хорошем состоянии. А эта шкатулка не пропускает ни единой ноты, и я чувствую, как прекрасно выделано дерево. Не правда ли, она восхитительна?
Берта Кул не отрицала этого.
– Жозефина Делл послала ее вам?
– Конечно. Посыльный сказал, что это подарок от друга. Но я отлично знаю, кто этот друг. Но это еще не все. Она прислала мне цветы.
– Цветы?
– Да!
Берта хотела что-то сказать, но сдержала себя.
– Я знаю, – продолжал слепой. – Наверное, странно – посылать слепому цветы, но и я могу наслаждаться запахами. Мне кажется, ей хотелось послать мне записку, и она решила, что с цветами это сделать удобнее. Музыкальная шкатулка – вещь дорогая, ей не хотелось, чтобы я знал, чей это подарок.
– А что за записка?
– Я покажу вам, – сказал он и достал записку из кармана.
В ней было следующее:
«Дорогой друг, благодарю вас, что вы помните обо мне и вынуждены были понести даже некоторые расходы, чтобы нанять миссис Кул. Я посылаю эти цветы в знак моего уважения и дружбы.
Жозефина Делл».Берту Кул неожиданно озарила идея, и она попросила слепого:
– Вы не могли бы сделать мне одолжение?
– Что именно?
– Позвольте мне взять записку с собой.
– Это – подарок на память. Я, конечно, не могу прочесть ее, но я…
– Я верну ее вам, – поспешила объяснить Берта, – через день или два.
– О, тогда принесите ее назад, как только сможете. Вы могли бы завезти ее ко мне домой – Фэермид-авеню, 1672, если это вас не затруднит, конечно.
– Решено, – заверила Берта. – Я привезу ее вам.
Берта положила записку в сумку и отправилась к специалисту по почерку, которого она знала.
– Слушай, – сказала она ему, – я не собираюсь морочить тебе голову, скажу сразу, в чем суть. У меня есть фотокопия завещания. Один из свидетелей – Жозефина Делл. А вот на этой записке ее подпись – я знаю это наверняка. На завещании подпись может быть подделана. Я хотела бы удостовериться, так ли это. Обрати внимание на первую часть второй страницы. Чувствуется сильное отличие от языка, которым написано начало завещания.
Эксперт взял фотокопию и принялся изучать ее, рассуждая вслух:
– Хм, все отпечатано на машинке – кажется, на одной и той же. Подпись на записке имеет характерное очертание, специфическая манера написания «Д». То же в подписи свидетеля. Если это – подделка, то высшего класса. Выглядит натурально, я бы предпочел, конечно, иметь оригинал, а не фотокопию.
– Я не могу принести оригинал. Придется тебе поработать с тем, что есть.
– Ладно, я позвоню тебе в контору. Это будет всего лишь мое личное мнение. Если бы я должен был присягнуть, то…
– Знаю, – прервала его Берта. – Все останется между нами.
– Договорились.
– Позвони мне в контору через час.
– Слишком быстро.
– Позвони, когда сможешь.
Берта вернулась в контору, и примерно через час раздался телефонный звонок.
– Обе подписи сделаны одним и тем же лицом.
Берта обдумала это заявление.
– Ты меня слушаешь? – спросил эксперт.
– Да.
– Я не слышу тебя и решил, что ты повесила трубку.
– Я размышляла. Если это так, все осложняется.
– Хорошо, пока, – попрощался эксперт.
Берта Кул повесила трубку.
Потом она нажала на кнопку, вызывая Элси Бранд.
– Я собираюсь написать Дональду, Элси. Хочу рассказать ему все, что случилось. Несчастье какое-то с этим делом. Доллары просто падают с неба, и, вместо того чтобы ловить их корзиной, пока что я только потеряла двадцать пять монет.
Берта едва успела закончить свое длинное послание, когда Кристофер Милберс появился в конторе.
– Здравствуйте, проходите, – пригласила его Берта. Потом обратилась к Элси: – Постарайся отправить письмо сегодня, Элси. Отправь его заказным.
Элси Бранд кивнула, села за машинку, вырвала листочки из своего блокнота и принялась печатать.
Кристофер Милберс удобно расположился в кресле, скрестил пальцы рук и лучезарно улыбнулся Берте Кул.
– Я пришел, – сказал он, – чтобы рассчитаться с вами.
– Значит ли это, что вы закончили свои дела? – спросила Берта. – Вам удалось договориться с ними?
– Договориться? По поводу чего?
– По поводу завещания.
– Я еще не решил, как поступить с завещанием.
– Хорошо, отчего же вам тогда не подождать, когда дело прояснится?
– Но, – возразил Милберс, – это никак не отразится на размере оплаты за ваши услуги. Я нанял вас, чтобы отыскать пропавшие десять тысяч долларов. Во время наших поисков мы обнаружили завещание, но это не то, что мы искали.
– О, кажется, я понимаю, – сухо заметила Берта.
– Я думаю, – объявил Милберс, сжимая ладони и выгибая пальцы так, что они совсем прогнулись назад, – вы затратили менее чем половину суток на мое дело. Однако я не буду мелочиться. Я заплачу вам за целый день. – Он лучезарно улыбнулся Берте.
– Сто долларов, – сказала Берта.
– Но, моя дорогая миссис Кул, это определенно неслыханная сумма!
– Отчего же вы так полагаете?
– Потому что я в курсе того, сколько обычно запрашивают подобные службы в таких случаях, и, между прочим, имеющие официальный статус. Я предполагал, что вы назовете сумму в десять долларов, и я приготовил небольшой сюрприз для вас.
