– Я не знаю… Сначала она допоздна задерживалась у себя в спальне, куда ей приносили завтрак…
– В какое время?
– К десяти часам.
– Минутку… Хозяин с хозяйкой спали в разных спальнях?
– У них есть две спальни, две ванные комнаты, но я раньше не видел, чтобы месье спал у себя.
– Даже эти последние два дня?
– Извините! С третьего августа он спит один. А днем мадам часто ходила в студию мадемуазель. Она присаживалась в уголке, читала и слушала музыку.
– Она много читала?
– Я почти всегда видел ее с книгой.
– Из дому она выходила?
– Очень редко. Или со свекровью.
– А бывало, что и одна?
– Случалось.
– В последние дни чаще, чем раньше?
– Не знаю. Видите ли, дом велик… Теперь даже в служебной части вывесили табличку. Это сделала мать доктора. Нас, слуг, трое: кухарка, Жанна и я.
На табличке расписание, кому где, зачем и в какое время находиться в течение дня. Бывает, что поднимается целый скандал, если нас обнаружат не там, где положено.
– Сестры ладили между собой?
– Думаю, что да…
– А за столом Лили была веселее и говорливее Одетты?
– По-моему, такая же.
– Еще раз повторяю вопрос, который уже задавал, и прошу как следует подумать, прежде чем ответить: вы уверены, что первого августа, за два дня до смерти сестры, ваша хозяйка заболела?
– Полагаю, что могу утверждать это с уверенностью.
– Где доктор принимает пациентов?
– Он их принимает не в доме, а во флигеле, который находится в глубине сада. Дверь там выходит на маленькую улочку.
– И кто же открывает эту дверь?
– Никто. Просто нажимаешь кнопку, и срабатывает механизм. Больные входят, садятся в приемной и ждут.
Приходит их мало. Почти всегда договариваются заранее. Месье наш не очень-то в них нуждается, понимаете? Допивайте, месье Мегрэ, я вам еще налью.
Он допил, снова чокнувшись с Попин и Франсисом.
Их немного удивляла, даже, пожалуй, смущала суровость комиссара.
– Это же так сложно, – говорила торговка рыбой, как бы утешая посетителя. – Очень сложно знать, что происходит в больших богатых домах. И такие люди, как мы, говорят то, что думают, и даже больше того. Но ведь те-то совсем другие…
– Вот кстати, – перебил ее Франсис, – сегодня вечером жду, когда месье позвонит, чтобы я принес ему виски. Каждый вечер в десять часов, когда сидит в библиотеке, он выпивает стаканчик виски. Хотя у меня в этом доме своя комната, он знает, что я там не сплю.
Я ставлю поднос на стол, кладу лед в стакан, и он мне неизменно говорит: «Добрый вечер, Франсис. Вы можете идти». А вот сегодня вечером…
Он почувствовал, что Мегрэ напрягся, и смутился, как бы испугавшись, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.
– Ну, это просто деталь. Вспомнил, потому что Попин только что правильно сказала: никогда толком не знаешь, что происходит в больших домах. Обычно я готовлю поднос заранее, за четверть часа. Смотрю при этом на настенные часы. В это время я один. Жанна уже в постели. Курит сигарету и читает роман. Кухарка замужем и ночует в городе. В общем, смотрю – уже четверть одиннадцатого, а месье мне все не звонит. Ну я тихонечко и поднялся с подносом. Вижу, под дверью полоска света. Сделал кружок по дому, кроме спальни мадам, конечно. Его нигде нет. Я, постучав, вошел, но никого не увидел… вот тогда-то я и поднялся к Жанне, а она мне сказала, что его нет у мадам и та заперлась на ключ…
– Минутку. У нее что, такая привычка запираться на ключ?
– Не тогда, когда месье где-то снаружи. Видите ли, я вообще не придал этому значения, а просто в половине одиннадцатого оставил поднос и ушел. Так вот, просто я обратил внимание, что месье впервые ушел, не погасив свет.
– Вы уверены, что он вышел?
– На вешалке не было его шляпы.
– Он уехал на машине?
– Нет. В гараж я заглянул.
В этот момент Франсис и Попин удивленно посмотрели на Мегрэ, а он встал, и лицо его приняло озабоченное выражение.
– У вас здесь есть телефон? – спросил он.
Следуя жесту Попин, прошел в лавку и облокотился на холодный мраморный прилавок рядом с эмалированными весами.
– Алло! Пивная Рембле? Скажите, сегодня вечером доктор Беллами не заходил к вам?
У него даже не спросили, кто звонит.
– Нет, вечером не был? Минутку, пожалуйста… а комиссар полиции у вас? Никогда не заходит вечером?
Не вешайте трубку, мадемуазель. Это гарсон у телефона? Управляющий? Так никого из этих месье у вас вечером не было? Да… Месье Руйе, месье Лурсо? Хорошо, не позовете ли вы месье Лурсо?
На другом конце провода раздался недовольный голос игрока, который уже часов шесть сидит за партиями в бридж, да еще, по крайней мере, после нескольких рюмок спиртного.
– Алло! Месье Лурсо, извините, что беспокою вас.
Это комиссар Мегрэ. Не важно. Я только хотел спросить.
Не знаете ли вы, где в это время можно найти доктора Беллами? Нет, дома его нет. Что вы говорите? Он вечером не выходит из дому? Не знаете, где он может быть?
Спасибо.
Взгляд комиссара становился все более тяжелым и тревожным. Он перелистал телефонный справочник и позвонил судмедэксперту.
– Алло! Это комиссар Мегрэ. Нет, речь не идет о расследовании. Я только хотел узнать, не у вас ли доктор Беллами. Просто решил, что в связи с траурными событиями он мог вас посетить. Да нет! Только хотел у него кое-что спросить. Так вы его не видели? И не знаете, где он может быть? Как? В клинике? Об этом я не подумал.
Как все просто! Разве доктор не мог быть в клинике? Просто осматривать одну из своих пациенток.
– Алло! Сестра Аурелия? Извините. Я думал, что вы узнали по голосу. Это Мегрэ. Не могли бы вы сказать, не у вас ли доктор Беллами?
…Его нет в клинике. И вообще нет нигде.
– Один вопрос, Франсис. Спальня доктора выходит на Рембле?
– Не совсем. Но с фасада видна из Рембле.
– Благодарю.
– Вы уходите?
Он так и оставил его в недоумении, вместе с домашними туфлями и запахом рыбы, а ее – взволнованной встречей со знаменитостью.
– Если будете в нашем квартале в полдень, месье Мегрэ, я вам сообщу все, что узнаю о малышке.
Но он едва ее слушал.
Улицы были совсем пустынны. Уже за полночь комиссар увидел стоящего под фонарем полицейского агента и спросил, не видел ли тот доктора Беллами. Нет, тот его не видел.
В огромном шикарном доме доктора светилось только одно окно в библиотеке. Как сказал ему Франсис, свет там так и оставался включенным. Если бы Беллами вернулся, свет горел бы в спальне. Или, во всяком случае, он зажег бы настольную лампу после того, как выпил виски.
Если бы только он раньше узнал, что девчонку зовут Люсиль!
Теперь Мегрэ шагал широко и поспешно. Вместо того чтобы вернуться в отель, он сделал крюк и направился к комиссариату, где горел свет и должны были находиться полицейские из охраны.
– Скажите, никто из вас не знает фамилию девочки по имени Люсиль? – Они прервали из-за него партию в бел от и теперь рылись в памяти.
– Мою жену зовут Люсиль, – пошутил один из них, – но поскольку вы говорите о девочке, то это уж никак не она.
– А из какой она семьи? – осведомился бригадир.
– Не знаю.
– Нужно бы расспросить школьную учительницу, – подсказал один из агентов.
Черт побери! Комиссар, у которого никогда не было детей, как-то об этом не подумал. А ведь это действительно просто!
– Сколько же школ в Сабль?
– Подождите… С той, что у замка, три, если речь идет о школах для девочек. Не считая той, что у сестер монахинь.
– Преподавательницы уже спят?
– Конечно же нет. Особенно учитывая, что сейчас школьные каникулы.
Мегрэ провел тысячи расследований, общался с людьми из разных кругов. Но ведь он всего несколькими днями раньше впервые столкнулся с монашками, с атмосферой клиник. Также он не знал и школ для девочек.
– Как вы думаете, у учительниц есть телефон?
– Скорее всего, нет. Они, бедняги, зарабатывают почти столько же, сколько мы.
Мегрэ вдруг почувствовал усталость. За пять часов гонки в таком темпе ощутил себя опустошенным, даже каким-то ненужным, бьющимся о глухую стену.
Восемь или девять учительниц спали сейчас где-то в городе в своих маленьких, теснящихся друг к другу домишках, окна которых выходили на улочки или в садики.
По крайней мере одна из них знала маленькую Люсиль, которой исправляла ошибки в домашних заданиях.
Но, стоя на пороге комиссариата и готовясь нырнуть во тьму, он все же на мгновение заколебался. Может, вернуться и попросить отыскать список и адреса всех учительниц, а затем двинуться по этим адресам от двери к двери.
Не опасение ли показаться смешным остановило его?
«Городок-то не слишком велик», – сказала Попин.
К сожалению, он достаточно велик!
А тем временем Франсис и Попин, ложась спать, вероятно, говорили о нем. Может быть, о нем вспоминала и другая пара, фламандка и Фернан. А еще Лурсо, судмедэксперт, сестра, дежурящая в клинике, и вообще все те, кого ему случилось побеспокоить этим вечером.
