— Черта с два, нечем. — Кремер встал на ноги. Он бросил сигару в корзину для бумаг и, как обычно, промахнулся. — Один маленький вопрос, Вульф. Каждый имеет право нанять вас расследовать что-то, даже убийство. Но если вас не наняли, а я прекрасно знаю, что вас не наняли, если вы действуете по своей инициативе, это другое дело. И если вы располагаете информацией, важной для следствия, я не должен вам объяснять, что вы должны сделать. — Он повернулся и вышел.
Я проводил его, а вернувшись в кабинет, начал; «Значит, он дал вам…», но сразу же остановился. Вульф сидел, откинувшись, с закрытыми глазами. Губы его шевелились. Он сжимал губы и разжимал, сжимал и разжимал, сжимал и разжимал. Я стоял и смотрел на него. Это означало, что он поглощен работой, но у меня не возникало и тени догадки, чем именно. Если он обдумывает факт, только что сообщенный Кремером, то что это за факт? Вспоминая беседу, я стоял и ждал. В такой момент Вульфа нельзя было отрывать. Я решил, что такое состояние продлится еще некоторое время, и направился к своему столу, но он открыл глаза, выпрямился и скомандовал.
— Приведи мисс Блаунт.
Я повиновался. Я поднялся по лестнице, поскольку, в отличие от Вульфа, не пользуюсь лифтом. Обнаружив, что дверь ее комнаты заперта, я постучал. Я не слышал шагов, но дверь открылась сразу. Она была босиком.
— Мистер Вульф хочет видеть вас, — сказал я. — В туфлях или без, как предпочитаете.
— Что-нибудь случилось?
Не зная, хочет ли он сообщить ей о нашем посетителе, я сказал:
— Он как раз шевелит губами, но вы, конечно, не знаете, что это значит. Можете не приводить в порядок волосы и губы, он не обратит на них внимания.
Разумеется, Салли проигнорировала мои слова. Она пошла к зеркалу за расческой и губной помадой, потом к стулу у окна, чтобы надеть туфли, потом вышла. Когда человек спускается впереди вас по лестнице, вы видите его фигуру в непривычном ракурсе; у нее были прекрасные плечи, а шея в сочетании с ними создавала красивую линию. Когда мы вошли в кабинет, Вульф сидел нахмурясь за столом, потирая нос кончиком пальца и не обращая на нас никакого внимания. Салли прошла к красному кожаному креслу и, просидев молча целую минуту, сказала:
— Доброе утро
Он перевел на нее глаза, моргнул и спросил:
— Почему вы взяли том Вольтера?
Ее глаза широко раскрылись.
— Арчи сказал, что я могу взять любую книгу, кроме той, которую вы читаете.
— Но почему Вольтера?
— Без особых причин. Просто я никогда его не читала…
— Хм, — сказал Вульф. — Мы обсудим это за ленчем. Кое-что произошло. Арчи сказал вам… — Он остановился Не сознавая этого, он позволил себе фамильярно говорить с женщиной. Он поправился — Сказал ли вам мистер Гудвин, что здесь был полицейский? Инспектор Кремер?
— Нет.
— Он был здесь. Пришел неожиданно и без приглашения. Он только что ушел. Мистер Гудвин позже расскажет вам, почему он приходил и что сказал. Я же должен сообщить вам, что он дал мне некоторую информацию, существенно меняющую ситуацию. По словам мистера Кремера, полиция совершенно точно установила три факта. Первый — мышьяк был в шоколаде. Второй — никто не мог положить его в шоколад, кроме повара, официанта, четырех «посредников» и вашего отца. Третий — только у вашего отца мог быть мотив. Никто из остальных шести — я цитирую мистера Кремера — «никогда не был знаком с Полом Джерином и не имел к нему никакого отношения». Хотя…
— Я вам это говорила, не так ли?
— Да, но только на основании собственных сведений, которые могут быть ошибочны. А заключения мистера Кремера основаны на тщательном и продолжительном расследовании с помощью целой армии квалифицированных сотрудников. Хотя все эти три факта важны, самый значительный из них — третий, ни у кого из этих шестерых не могло быть мотива для убийства Джерина. Но Джерин был убит и убит, умышленно, поскольку мышьяк был заготовлен заранее. Вы играете в шахматы?
— По-настоящему — нет. Я знаю ходы. Вы думаете, что…
— Минутку Вы знаете, что такое гамбит?
— Ну… смутно…
— Это дебют, в котором игрок отдает пешку или даже фигуру, чтобы получить преимущество. Убийство Пола Джерина — это гамбит, Джерин был пешкой или фигурой. Преимущество, которого добивался убийца, состояло в том, чтобы поставить вашего отца в очень опасное положение, когда его обвинили бы в убийстве и, вероятно, осудили. Все это было направлено не против Джерина, он сыграл роль пешки. Ставкой был ваш отец. Теперь вы понимаете, как это меняет ситуацию, как сказывается на деле, расследовать которое вы меня наняли?
— Я не… Я не уверена…
— Я буду честен, мисс Блаунт. Еще полчаса назад трудности казались просто непреодолимыми. Приняв ваше предложение и ваши деньги, я должен был доказать невиновность вашего отца, но для этого мне следовало доказать, что у кого-то из этих шестерых был мотив, чтобы убить Джерина, и я действовал соответствующим образом. И три пункта, наиболее убедительно свидетельствовавшие против вашего отца, что он принес Джерину шоколад, что он унес и опорожнил чашку и кофейник и что он был знаком с Джерином и, возможно, имел мотив, все они были в общем случайны и ими можно было пренебречь. Откровенно говоря, дело казалось безнадежным, и, не располагая ничем, для начала я сделал простой ход, попросил мистера Гудвина поместить в газете заметку, что меня наняли расследовать это дело.
— Вы не сказали мне, что собираетесь это сделать.
— Я редко говорю клиентам, что собираюсь делать. Теперь я рассказываю вам об этом потому, что мне нужна ваша помощь. Эта заметка привела ко мне мистера Кремера, а он сообщил факт, показавший, что было бы неверно продолжать расследование, предполагая, что кто-то хотел убить именно Пола Джерина. Но если исходить из того, что ваш отец не делал этого, то, значит, виновен кто-то другой. Но почему он убил? Джерин был совершенно ему незнаком, а он пришел туда с ядом, собираясь убить его, и убил. И что произошло? Обстоятельства так ясно демонстрировали виновность вашего отца, что он оказался в тюрьме, в опасности и невозможно даже добиться, чтобы его выпустили под залог. Вся операция была рассчитана очень точно и удалась. Три пункта, говорящие против вашего отца, не случайны, они были важными факторами в расчете. Это ясно?
— Я думаю… да. — Она взглянула на меня, потом опять на Вульфа. — Вы полагаете, что кто-то убил Пола, зная, что заподозрят моего отца?
— Да. И если это был мистер Комус, он, кроме того, знал, что, как адвокат вашего отца, сможет сохранить свое преимущество, полученное за счет гамбита.
— Да. — Она стиснула руки. — Конечно.
— Поэтому я предлагаю исходить из теории, что Джерин был просто пешкой в гамбите, а настоящей ставкой был ваш отец. Это создает для меня совершенно новую ситуацию, и у меня есть факты и некоторые догадки. Мы проверим их. Для удобства я буду называть убийцей Комуса, хотя, быть может, я и клевещу на него.
Он загнул палец.
— Первое. Комус знал, что Джерин обычно пьет или ест что-нибудь во время игры, и туда можно положить мышьяк. Можно предположить также, что он знал, что Джерин пьет шоколад. Знал он об этом?
Салли нахмурилась.
— Не знаю. Мог знать. Он мог слышать, как я об этом упоминала, или отец мог сказать ему. Пол всегда пил шоколад, когда играл в шахматы с отцом.
— Это может помочь. — Вульф загнул второй палец. — Второе. Комус знал, как все будет организовано. Он знал, что Джерин будет один в библиотеке, а он будет «посредником», что даст возможность воспользоваться мышьяком. Знал он об этом?
— Точно мне это неизвестно, но скорее всего должен был знать. Отец должен был рассказать всем «посредникам», как будет проходить сеанс.
Вульф загнул еще один палец.
— Третье. Комус знал, что при расследовании выяснится мотив, указывающий на вашего отца как возможного убийцу. Он знал о ваших отношениях с Джерином и о позиции вашего отца в этом вопросе. Знал он об этом?
— Конечно. Он знал, что я знакома с Полом. Но если вы думаете, что отец мог бы из-за этого убить его, то это просто глупо. Он думал, что это мой каприз.
— Он не одобрял вашу дружбу?
— Он не одобрял мою дружбу с разными людьми. Но, разумеется, у него не было никаких…
— Ради бога, — Вульф резко перебил ее. — Здесь не суд, а я не прокурор, старающийся осудить вашего отца. Я просто спрашиваю, знал ли Комус, что следствие может вскрыть обстоятельства, которые можно счесть вероятным мотивом для вашего отца. Я полагаю, что он знал. Да?
— Ну… да.
— Это подходит. Так обстоит дело с фактами. Я называю их фактами, потому что если хоть один из них может быть опровергнут, то моя теория не годится. Теперь догадки, по крайней мере, две. Первая: Комус знал, что ваш отец сам принесет Джерину шоколад. По идее он должен был предполагать, что все произойдет подобным образом, но я думаю, что он был в этом уверен. Вторая: когда мистер Йеркс сообщил, что Джерину плохо, Комус сказал вашему отцу, что лучше бы вылить содержимое чашки и кофейника. Будучи «посредником», он имел возможность увидеть, что Джерин выпил большую часть шоколада, и не рисковал навлечь на себя подозрения, что умышленно сказал это. Вчера вы сказали, что ваш отец точно изложил вам и вашей матери все, что произошло. Говорил ли он, что кто-нибудь предлагал ему вылить содержимое чашки и кофейника?
