Ознакомительная версия.
– Я же говорю, все в порядке, – нетерпеливо сказала миссис Оливер. – Это только я и месье Пуаро. Никто еще не успел найти все подсказки.
Бельгиец нахмурился. Очень мягко он отодвинул писательницу в сторону и наклонился над девочкой, лежащей на полу. Раздался приглушенный вскрик, и сыщик взглянул на писательницу.
– Итак, – произнес он, – случилось именно то, чего вы боялись.
– Вы же не хотите сказать… – Глаза миссис Оливер расширились от ужаса, она схватила одно из плетеных кресел и села. – Вы же не… Она же не умерла?
Пуаро, утвердительно кивнув, констатировал:
– Именно так. Девочка мертва, хотя убили ее и не так давно.
– Но как…
Сыщик приподнял край шарфа, обернутого вокруг шеи Марлен так, чтобы миссис Оливер могла увидеть концы бельевой веревки.
– Точно как в моем убийстве, – произнесла писательница нетвердым голосом. – Но кто? И зачем?
– Вот в этом-то и весь вопрос, – сказал Пуаро.
Он не стал уточнять, что эти же вопросы задавала участникам игры сама миссис Оливер.
А вот ответы на них могли не совпадать с придуманными заранее, так как убитая была не первой югославской женой ученого-атомщика, а четырнадцатилетней девочкой по имени Марлен Такер, у которой, насколько это было известно, никогда в жизни не было никаких врагов.
– Мне страшно даже подумать об этом, месье Пуаро, – сказала миссис Фоллиат.
Она сидела вместе с сыщиком в небольшой утренней столовой Гриншор-хаус через три часа после описанных событий. Сэр Джордж вместе с двумя детективами находился в библиотеке.
– Девочка, которая, я в этом совершенно уверена, никогда никому не причинила зла, – продолжала миссис Фоллиат. – И почему? Вот что мне совершенно не понятно. Почему?
Всегда улыбающееся лицо пожилой женщины постарело сразу еще лет на десять. Руками она непрерывно теребила небольшой кружевной носовой платок.
Днем на Пуаро произвел большое впечатление ее внешний вид, который был полон спокойной властности. Теперь же сыщик был потрясен тем, как быстро эта властность исчезла, уступив место очень правдоподобному и даже несколько выпячиваемому горю.
– Мадам, вы же сами только вчера сказали мне, что это злой мир.
– Разве я так говорила? Да, это верно… только сейчас я начинаю понимать, насколько это верно… Но поверьте мне, месье Пуаро, я и представить себе не могла, что подобное может случиться.
Пуаро взглянул на женщину с любопытством.
– Сегодня утром леди Стаббс…
Миссис Фоллиат с негодованием прервала его.
– Не говорите мне ничего об этой женщине. Не упоминайте при мне ее имя. Я не хочу даже думать о ней.
– Просто она тоже говорила о зле этого мира.
Казалось, что миссис Фоллиат ошарашена.
– И что же она сказала?
– Она рассказывала о своем кузене Пауле Лопесе. О том, что он злой человек, что он был им с самого начала и что она боится его.
– Пауль Лопес? Вы имеете в виду этого довольно приятного темнокожего молодого человека, который появился здесь сегодня?
– Именно.
– Не обращайте внимания на ее слова, – нетерпеливо сказала миссис Фоллиат. – Ведь Хэтти – она как ребенок. И слова «злой» и «хороший» она использует тоже как ребенок. А вот где может быть она сама? Что с ней могло случиться? Я надеюсь… Боже, теперь я надеюсь, что она никогда не вернется!
Пуаро был поражен ее резкостью. В его понимании произошедшее в поместье не имело никакого смысла. Ни один человек не видел леди Стаббс начиная с четырех часов дня. А сейчас и дом, и прилегающая территория были тщательно обысканы полицией. Теперь круг поисков расширялся. Соответствующая информация поступила на железнодорожную станцию, полицейским экипажам, патрулировавшим окрестности и близлежащие городки, в гостиницы и пансионы, расположенные неподалеку…
Наконец миссис Фоллиат сухим голосом задала вопрос, который никто до нее задать не решался.
– Вы думаете, – спросила она, – что все это дело рук Хэтти? Что это она убила этого ребенка? А потом убежала?
– Мадам, все должно иметь свой смысл. А здесь я никакого смысла не вижу. Сами-то вы как думаете? Вы ведь очень хорошо ее знаете…
Женщина не отвечала, и сыщик добавил:
– Ведь вы любите ее.
– Да, я действительно любила Хэтти. Очень любила.
– Я заметил, что вы употребили прошедшее время.
– Вы этого не поймете.
– Вы, что же, полагаете, что леди Стаббс тоже мертва?
Миссис Фоллиат молча смотрела прямо перед собой, а затем произнесла голосом, который был чуть громче шепота:
– Было бы лучше, если бы она была мертва. Гораздо лучше.
– Думаю, что я, наверное, вас понимаю. Она была психически не совсем нормальна. Кстати, ее кузен мельком упомянул об этом сегодня днем. Такие люди не всегда могут отвечать за свои действия. Неожиданный приступ ярости…
Но миссис Фоллиат посмотрела на бельгийца со злобой.
– Хэтти такой никогда не была. Она всегда была нежным, любящим ребенком. Она бы никогда никого не убила.
Пуаро смотрел на нее с недоумением. В уме он пытался сложить некоторые фрагменты происшедшего. Не выглядело ли сегодняшнее внезапное появление Пауля Лопеса слишком театрально? А реакция на это Хэтти – этот холодный расчетливый взгляд, эти эмоциональные слова о страхе и ненависти? Пуаро подумал, что неплохо было бы побольше узнать об этом Пауле Лопесе. И какую роль он сыграл в произошедшей трагедии?
Если Хэтти Стаббс была мертва, если ее убили, а Марлен Такер каким-то образом стала свидетельницей убийства… Тогда Марлен тоже надо было заставить замолчать…
В комнату вошел сэр Джордж Стаббс.
– Детектив-инспектор Бланд хотел бы видеть вас в библиотеке, месье Пуаро, – сказал мужчина.
Сыщик встал и прошел в библиотеку.
Констебль Хоскинс, который первый прибыл на место происшествия, сидел за столом у окна. Вместе с ним в комнате находился инспектор Бланд. Инспектор говорил с приятным девонширским акцентом. Он поприветствовал Пуаро и напомнил ему об их общем знакомом – суперинтенданте Скотте.
– Скотт – мой старинный приятель, месье Пуаро. Он так много мне о вас рассказывал, и мне кажется, что я уже хорошо вас знаю.
Несколько секунд они говорили о суперинтенданте, а затем инспектор перешел к делу:
– Я очень надеюсь, что вы сможете нам помочь в этом деле, месье Пуаро. Пока мы двигаемся на ощупь. Как я понимаю, вы остановились в этом доме? Это с чем-то связано? Простите мне этот вопрос.
– Не с тем, о чем вы подумали. Я здесь не – как бы это сказать – не в связи со своими профессиональными интересами. Миссис Ариадну Оливер, сочинительницу детективов, пригласили сюда для того, чтобы она разработала игру «Охота за убийцей» для сегодняшнего праздника. А так как миссис Оливер моя старинная приятельница, то она предложила пригласить меня с тем, чтобы я вручил приз за лучшее решение задачи.
– Понятно. Но, так как вы жили в этом доме, у вас была возможность понаблюдать за остальными обитателями.
– Очень короткий промежуток времени, – заметил Пуаро.
– Несмотря на это вы, вероятно, сможете рассказать нам кое-что о том, что нас интересует. Начнем с того, какими были отношения между сэром Джорджем Стаббсом и его женой?
– По-моему, прекрасными.
– Никаких разногласий, ссор? Никаких признаков нервного напряжения?
– Я бы сказал, нет. Было видно, что сэр Джордж передан своей супруге, а она – ему.
– То есть, по-вашему, не было никаких причин для ее внезапного ухода?
– Мне кажется, никаких.
– То есть вы считаете это маловероятным? – продолжал настаивать инспектор.
– Ну, такую ответственность я на себя не взял бы, – осторожно ответил Пуаро. – Иногда женщины совершают поступки по причинам, которые нам, мужчинам, очень трудно понять. Хотя я могу согласиться, что время выбрано довольно странное – самый разгар праздника. На леди Стаббс было надето платье, сшитое для Аскота, и туфли с очень высокими каблуками.
– А не было ли заметно присутствия другого мужчины?
Пуаро несколько секунд колебался, прежде чем ответить:
– Здесь остановился один молодой человек, Майкл Уэйман, архитектор. Так вот, мне кажется, что он был сильно увлечен хозяйкой. И она это знала.
– А она была им увлечена?
– Вполне возможно, хотя я так не думаю.
– В любом случае он все еще здесь, – заметил Бланд. – Страшно обеспокоен тем, что могло с ней случиться, – или он просто лучший актер, чем мне кажется. Кстати, все они очень обеспокоены – и все очень натурально. А теперь еще один прямой вопрос: у нее была склонность к самоубийству, месье Пуаро?
– Я бы так не сказал. Да и миссис Фоллиат, которая хорошо знает леди, категорически это отрицает.
Неожиданно в разговор вмешался констебль Хоскинс.
– В округе всем хорошо известно, что у нее не все в порядке с головой. То есть я бы сказал, что у нее не все дома. Она всегда как-то странно смеялась.
Бланд обеспокоенно потер лоб.
Ознакомительная версия.
