— Рано утром, в субботу, 18 октября, — начал доктор Капальдо, — меня вызвали в Лас-Алидас к некоей Еве Даусон, которая получила огнестрельную рану.
— И вы поехали?
— Да.
— Как получилось, что вы отправились так далеко и в такую рань?
— Она была моей пациенткой.
— Другими словами, вы лечили ее раньше?
— Да.
— Когда?
— Не помню точно… возможно, за две… три недели до этого ранения.
— И на что она жаловалась?
— Она страдала от депрессии и навязчивой идеи самоубийства.
— О, — протянул Брэндон, бросая взгляд на Селби, — знакомая песня!
— Боюсь, я вас не понимаю, — с достоинством произнес доктор Капальдо.
— Вы все прекрасно понимаете, — резко оборвал его Брэндон. — Хорошо, досказывайте остальное.
— Ева Даусон обратилась ко мне по поводу расстройства нервной системы, выражавшегося в приступах депрессии. Я прописал ей успокоительные средства и провел несколько сеансов психотерапии.
— Лечение помогло?
— Она пришла ко мне через неделю, и ее состояние заметно улучшилось. Я, в частности, предупредил пациентку, чтобы она не злоупотребляла алкоголем, так как похмелье усугубляет депрессию. Помнится, я также настоятельно советовал ей изменить образ жизни.
— А что побудило вас дать ей такую рекомендацию?
— Она была из тех девушек, — проговорил доктор Капальдо, смыкая и размыкая кончики пальцев в такт словам, — которые трудятся на ниве развлечений.
— Как это понимать?
— Ее приглашали, чтобы оживить вечеринку присутствием красивой молодой особы. Поймите меня правильно, джентльмены, я ни в коей мере не предполагаю, что поведение ее могло быть предосудительным, я имею в виду только образ жизни… те обстоятельства, когда распорядок дня нарушен, а пища неполезна и весьма трудно воздержаться от спиртного. Посему я рекомендовал ей вести более размеренную жизнь, дабы по крайней мере был предусмотрен минимум сна.
— Она вняла вашим советам?
— Вряд ли. Дело кончилось тем, что последовал тот самый вызов в Лас-Алидас.
— Кто звонил?
— Я не знаю. Звонили от имени Евы Даусон и сказали, что произошел несчастный случай и ей срочно требуется моя помощь.
— Как вы поступили?
— Конечно, когда я прикинул, как далеко придется ехать, мне эта перспектива, мягко выражаясь, пришлась не по душе. Тогда я стал расспрашивать, какого рода несчастный случай, и оказалось, что девушка стреляла в себя и находится в тяжелом состоянии.
— Стало быть, вы отправились?
— Вот именно.
— Куда?
— В Лас-Алидас.
— Кто дал вам адрес?
— Звонивший.
— Мужчина или женщина?
— Женщина.
— Она представилась?
— Нет, сказала лишь, что звонит от имени Евы Даусон.
— Итак, вы отправились по указанному адресу и что там обнаружили?
— Что жизнь Евы Даусон в опасности, так как она потеряла много крови от раны, которую сама себе нанесла.
— Кто вам сказал, что она сама себе ее нанесла?
— Она же и сказала.
— Что вы предприняли?
— Я обработал рану.
— Заявили ли вы в полицию о происшедшем?
— Не заявил.
— Вы знали, что это была огнестрельная рана?
— Так она сказала мне, и это было видно по специфике ранения.
— Разве вам не следует сообщать властям о подобных ранениях?
— Обычно я так и поступаю, но в том конкретном случае сделал исключение.
— Что вас на это толкнуло?
Мне известны кое-какие обстоятельства жизни Евы Даусон. Ее угнетала мысль, что она не достойна любви матери, что она неудачница, не сумевшая реализовать свои возможности, короче говоря, у нее развился комплекс неполноценности. Поэтому я решил, что какая-либо огласка даст крайне неблагоприятный результат. И, когда ко мне обратились с просьбой сохранить имя пострадавшей в тайне, я выполнил эту просьбу, полностью сознавая, что разглашение тайны означало бы для девушки подписание смертного приговора.
— Ее состояние было серьезным?
— Очень. Имелись все предпосылки для перитонита.
— И вы взялись спасти ее?
— Да.
— Вам платили за лечение?
— Нет, сэр.
— Не странно ли ездить за тридевять земель, чтобы лечить безвозмездно?
— Этот случай был интересен мне, как медику, и я решил сделать все, что в моих силах, чтобы поднять пациентку на ноги.
— Она вам не рассказывала об обстоятельствах рокового инцидента?
— Рассказала со всеми подробностями.
— И как это было?
— В пятницу вечером, 17 октября, она отправилась на вечеринку в дом Джеймса Мелвина в Мэдисон-Сити.
Стоило ей выпить, как у нее испортилось настроение, захотелось побыть одной и избежать нежелательного общения с одним из гостей, который немного «перебрал».
Она выскользнула из дома и укрылась в машине Джеймса Мелвина, стоявшей в гараже. Бездумно пошарив в бардачке, она нащупала там револьвер и, повинуясь внезапному импульсу, решила положить всему конец.
— Она не назвала имени гостя, который досаждал ей своим вниманием?
— Нет. Ева Даусон предпочитала не называть имен вообще. За все то время, пока я лечил ее, она ни разу не упомянула ни одного имени, как я ни пытался ее разговорить.
— Вам известно, где она жила?
— Нет, сэр. Неизвестно.
— Мне кажется, — вступил в разговор Селби, — вы приехали сюда, чтобы водить нас за нос.
— Я вас не понимаю, — оскорбился Капальдо.
— Вы весьма охотно выдаете информацию, которая указывала бы на смерть в результате самоубийства, и, как я предполагаю, постараетесь, чтобы она попала в прессу, но когда дело касается сведений, помогающих нашему расследованию, уклоняетесь от ответов на наши вопросы.
— Извините меня, джентльмены, но я действительно не, знаю ее адреса. Мисс Даусон ходила на прием в мой лечебный кабинет, а не вызывала на дом. В ее истории болезни было указано, что она проживает в отеле. Этим утром я позвонил туда, но в отеле такая не значится. Я не вижу в этом ничего странного. Пациенты, чьи обстоятельства жизни таковы, как у Евы Даусон, обычно делают все возможное, чтобы о них знали как можно меньше, особенно тщательно они скрывают свой адрес.
Что еще вы хотели бы нам сообщить?
— Думаю, это все, чем я располагаю, джентльмены.
— Кто направил вас сюда?
— Я бы сказал, не кто, а что. Долг врача.
— Долг врача! — язвительно фыркнул шериф.
— Между прочим, — спросил Селби, — вы знакомы с Джимом Мелвином?
— Нет, сэр.
— А с Хадсоном Л. Парлином?
— Нет, сэр.
— Но вы конечно же знакомы с А.Б. Карром, адвокатом, не так ли?
— Мистером Карром? О да, знаком!
— И хорошо знаете его?
— Мы встречались несколько раз.
— Он ваш адвокат?
— Зачем мне адвокат?
— Вы никогда не обращались к адвокату?
Доктор молчал.
Хотя бы раз вы обращались к адвокату, не так ли? — настойчиво спросил Селби.
— В прошлом я однажды воспользовался услугами адвоката.
— И адвокатом, услугами которого вы воспользовались, был А.Б. Карр?
— Я не улавливаю связи с обсуждаемой нами темой.
— Разве Ева Даусон не говорила, что обратилась к вам по совету А.Б. Карра?
— Я не помню.
— Но она ссылалась на кого-то?
— Да… Она что-то говорила о том, что знает одного моего друга… а может, она имела в виду какого-то моего пациента, который ей меня рекомендовал. Точно не могу сказать, джентльмены. У меня столько пациентов, и я так загружен работой, что, естественно, не могу упомнить подобные мелочи.
— Каким образом вы узнали о смерти Евы Даусон?
— Я позвонил справиться о ее самочувствии, и мне сообщили об этом печальном событии.
— Вы звонили в дом в Лас-Алидасе?
— Да.
— Кто подошел к аппарату?
— Миссис Мелвин.
— И что она вам сообщила?
— Она сообщила, что мисс Даусон нанесла себе ножом смертельную рану и что власти округа извещены.
— Каковы были ваши действия в ответ на эту информацию?
— Я попытался сделать все, чтобы быть полезным властям, надеясь, что мои показания могут помочь полиции.
Я отложил операцию в больнице и сразу же поехал сюда, чтобы в полиции знали подоплеку трагедии, — сказал Капальдо с видом человека, принесшего себя в жертву на алтарь отечества.
— Вам неизвестно, где жила Ева Даусон; вы не знаете, кто ее родители и где их можно найти, и вообще ни об одном ее родственнике вам ничего не известно?
— Я располагаю адресом, который оказался вымышленным, и убежден, что любая попытка с моей стороны получить информацию по остальным интересующим вас вопросам также окончилась бы ничем. Все же я думаю, что она откуда-то из-под Фресно.
— Когда в последний раз вы говорили с А.Б. Карром?
— Не могу сказать, джентльмены.
— Недавно?
— Я не видел его давно.
— И не разговаривали по телефону?
Доктор Капальдо покачал головой.
— Будьте любезны, оставьте нам ваши координаты, — попросил Селби.
