— Возможно, так оно и было. Ну, я пошел.
— Могу ли я забрать ее отсюда? — поинтересовался Макс Олджер.
— Можете, если выложите десять тысяч наличными в качестве залога или двадцать тысяч как поручительство.
— Великий Боже, мистер Мейсон! — ужаснулась Стефани Клэр. — Неужели меня считают такой страшной преступницей? Когда же было принято такое решение?
— Сегодня во второй половине дня.
— Я внесу залог в течение получаса, — заговорил Макс Олджер. — Я не знал, сколько потребуется, поэтому захватил десять заверенных чеков, каждый на десять тысяч долларов.
— Должно быть, вы предвидели, что залоговая сумма будет высокой.
— Да нет, просто я всегда готов ко всяким неожиданностям.
— Хотите выбраться отсюда сегодня вечером? — обратился Мейсон к Стефани.
— Еще как хочу! Я ничего не говорила, потому что глупо жаловаться, коль ничего не можешь изменить, но одна мысль остаться здесь дольше казалась мне ужасной.
Мейсон повернулся к Максу Олджеру:
— Ну что же, оформляйте залог и забирайте ее отсюда. Где вы остановились?
— В «Адирондаке». Там у нас апартамент.
— Я поеду в какой-нибудь другой отель, Стефани, — вмешался Джексон Стерн. — Не хочу быть навязчивым. Не могли бы вы посоветовать мне приличный отель поблизости, мистер Мейсон?
— Я бы порекомендовал «Гейтвью», это в трех или четырех кварталах от «Адирондака». Спокойное место, отель небольшой, но комфортабельный.
— Джеке, если бы ты не был таким нерешительным, ты бы мне больше нравился! — резко сказала Стефани. — Неужели ты так и не поцелуешь меня?
— Ты действительно этого хочешь? Правда?
Она в негодовании отвернулась:
— Больше нет!
Мейсон неслышно вышел из палаты, осторожно прикрыв за собой дверь, и торопливо зашагал по больничному коридору. Выйдя на улицу, он застегнул пальто на все пуговицы — поднялся холодный ветер, — убедился, что за ним нет слежки, и зашел в аптеку на углу. Оттуда он позвонил в офис Пола Дрейка.
Дрейк только что пришел. Мейсон сказал:
— Пол, я тут подумал, возможно, мы кое-что упустили.
— Что именно?
— Миссис Уорфилд.
— В каком смысле?
— Мы не установили за ней слежку.
— Могу это сделать, если хочешь.
— Думаю, так будет спокойней. Помести в отель двух опытных парней. Они могут занять один номер, по очереди следить за ней и отдыхать.
— Через полчаса они уже будут там.
— Позвони мне позднее домой. Прежде чем они приступят к работе, пусть выяснят, находится ли миссис Уорфилд в своем номере.
— Понятно.
Мейсон повесил трубку, вышел из аптеки и поехал к себе домой. Там он сбросил с себя пальто, жилет, рубашку и брюки, надел слаксы и домашнюю куртку и приготовился закурить, когда раздался телефонный звонок.
— Говорит Дрейк, — услышал он голос детектива, — в «Гейтвью» все о’кей.
— Она в своей комнате?
— Угу. Свет еще горит.
— Твои ребята приступили к работе?
— Да. Но я узнал кое-что интересное.
— Что?
— Она поднялась к себе в номер, а через несколько минут вновь спустилась в вестибюль. Девушка из газетного киоска уже закрывала, миссис Уорфилд пыталась раздобыть старые номера «Фотоплея».
Мейсон присвистнул.
— А они у девушки были?
— Нет.
Мейсон нахмурился, держа в руках телефонную трубку.
— Скажи-ка, та фотография Хомана была опубликована в «Фотоплее»?
— Как будто.
— Не знаешь когда?
— Прошлым летом.
— Она спрашивала какой-то определенный номер?
— Нет, просто старые номера журнала.
— Н-да, миссис Лоис Уорфилд заслуживает более пристального внимания.
— Возможно, ты и прав, — согласился детектив, — но я чувствую себя как-то неловко. Мне показалось, она из тех, кому в игре всегда приходят плохие карты.
— Н-да, если вспомнить, как она отказывала себе во всем, чтобы каждый месяц посылать Спинни какие-то гроши…
— Хотя, знаешь, Перри, я, конечно, не уверен, но в этом есть какой-то подвох. Если она посылала по восемнадцать долларов в месяц, то за год получается двести пятнадцать долларов. Сущие пустяки для любого мошенничества.
— Но не для человека, работающего в кафетерии в Новом Орлеане, — возразил Мейсон. — Смотри в оба, Пол. Я чувствую, мы блуждаем в темноте, а сбоку, на дорожке, разбросаны банановые корки: очень легко поскользнуться и сломать себе шею.
— Послушай, те парни, которых я отправил туда, не новички в своем деле.
— Пусть не спускают с нее глаз! — бросил Мейсон и повесил трубку.
Мейсон поднялся в половине восьмого. Закрыл окна, включил паровое отопление, просмотрел заголовки газет, принял чуть теплый душ. Одевшись, подошел к книжной полке и отыскал толстый справочник в белом переплете, положил его на столик перед окном и стал просматривать.
Справочник содержал автобиографические сведения об известных деятелях киноиндустрии. Мейсон сравнил помещенные в нем данные о Жюле Карне Хомане с тем, что сообщил о нем Пол Дрейк. Возраст — тридцать четыре года; образование среднее и два года колледжа. В справочнике был приведен длинный перечень написанных им киносценариев и поставленных фильмов. Хотя об этом много не говорилось, было ясно, что в Голливуде Хоман работает чуть больше двух лет. Начинал он как писатель, а затем — фантастический взлет. Мейсон не сомневался, что за этим что-то стоит. Но вот что именно — об этом никакого намека.
Мейсон достал их своего портфеля фотографию Жюля Карне Хомана и уставился на нее. Перевернул и посмотрел на обратную сторону. Там было напечатано: «Журнал „Фотоплей“.
Мейсон распахнул ставни, включил настольную лампу и принялся поворачивать фотографию под разными углами. Слова на задней стороне снимка не просвечивали через бумагу, разве что когда оказывались прямо под яркой лампочкой.
Через час с четвертью Мейсон, все еще продолжая хмуриться, вошел к себе в офис.
Делла Стрит принесла ему утреннюю почту.
— Как прошло ваше интервью, шеф? — поинтересовалась она.
— Можно сказать, без толку.
— Она не пожелала говорить?
— Вроде бы она не знала, о чем говорить. Но есть кое-что, чего я не могу понять.
— Что, например?
Мейсон протянул Делле фотографию Хомана.
— Вот, взгляни на нее. Не переворачивай, просто посмотри. Ты могла бы узнать, что она сделана фотографом из «Фотоплея»?
— Нет.
— А вот она узнала.
— Вы уверены?
— В этой истории я вообще ни в чем не уверен. Перед тобой ярко освещенная дорога, широкая, как бульвар, но вот она исчезает, и ты оказываешься где-то посреди болота. Ты не…
— Одну минуточку, — сказала Делла Стрит, поднося фотографию к свету.
— Да нет, я все это проделывал. Бумага слишком плотная, она не просвечивает. Опять-таки на столе не было света. Она даже не перевернула снимок, просто подержала его в правой руке, посмотрела и вернула.
— В одной руке? — переспросила Делла Стрит. — А почему не в обеих?
— Потому что в этот момент она по женской привычке прихорашивалась и выуживала что-то из сумочки.
У Деллы заблестели глаза.
— Уж не пудрила ли она нос?
— Да, вроде бы пудрила. А что?
— Тупица!
— В чем дело?
Она раскрыла сумочку, достала оттуда пудреницу, раскрыла ее и попросила:
— Подержите-ка фотографию.
Мейсон поднес к ней фотографию. Делла Стрит раскрыла пудреницу.
— Поняли?
— Что я должен понять?.. Ох, черт побери!
— Вам следовало бы взять меня с собой, — с упреком произнесла Делла Стрит. — В таких вопросах необходима женская изобретательность.
— Знаешь, я всего лишь адвокат, а вот Пол Дрейк — он считается детективом. Посмотрим, что он скажет.
В дверь постучали.
— А вот и Пол, — сказала Делла Стрит. Мейсон усмехнулся:
— Скажи-ка ему, Делла. Посмотрим, как ему это понравится.
Дрейк влетел в офис и закричал:
— Привет, честная компания! — и растянулся в своем любимом кресле.
Мейсон подмигнул ему:
— Как чувствует себя сегодня Великий Детектив?
Дрейк искоса взглянул на адвоката:
— Такой вопрос — прямая подготовка к удару.
— Знаешь, Пол, я убеждаюсь, что нам необходим опекун. Бог наказал нас за то, что мы вчера не взяли с собой Деллу.
— Каким образом?
Ты помнишь, что делала миссис Уорфилд вчера вечером, когда мы показали ей эту фотографию?
— Сидела за столом.
— Она посмотрела на обратную сторону снимка?
— Нет. Я помню, она с минуту подержала его в руке и тут же вернула.
— Разве ты не помнишь, что она делала, когда я показал ей фотографию?
— Нет, будь я проклят, если помню… Это было до того, как мы выпили коктейли, или после?
— Она приводила в порядок лицо.
— Да, верно, теперь припоминаю…
— Покажи ему, Делла, — сказал Мейсон.
Адвокат держал фотографию перед Дрейком. Делла Стрит открыла пудреницу. Дрейк с минуту озадаченно смотрел, как девушка поворачивала пудреницу из стороны в сторону, потом тихонько присвистнул.
