– Убей меня бог! – кончив читать, воскликнула Берта. – По-твоему, Дональд, этот Ламонт Хоули договорился с еще одним агентством? Дональд, но как ты это достал?
Я рассказал ей о происшедшем.
– В таком случае Хоули, должно быть, с нами хитрит. – Берта Кул захлопала своими алчными глазками. – В этом все дело, Дональд, – решительно заявила она. – Так оно и есть. Этот сукин сын подрядил два детективных агентства – «Эйс Хай» и наше – и заставил играть друг против друга. Люди «Эйс Хай» работали несколько дней и ничего не добились, а тут кто-то сказал парням из «Консолидейтед интериншуранс» о тебе, какой ты ловкач в обращении с женщинами. Тогда становится понятно, почему они отказались от услуг «Эйс Хай», как только узнали, что ты установил знакомство с Дорис Эшли.
– Как бы там ни было, – сказал я, – в этом деле требуется полная ясность. Я не люблю, когда меня обводят вокруг пальца, и мне не нравится, когда клиент выкладывает лишь часть фактов. Вызывай Ламонта Хоули к нам в офис, и пускай выкладывает все начистоту.
– Вот это по-нашему, Дональд! – воскликнула она. И вдруг часто заморгала глазами. – Минутку, Дональд. Если не считать этого отчета парней из «Эйс Хай», у нас нет ничего в подтверждение наших претензий, и, конечно же, Хоули захочет знать, как мы его достали и…
– Не говори ему, – посоветовал я. – Пускай поломает голову.
Берта молча обдумала мой совет и расплылась в улыбке:
– Хочу увидеть рожу этого сукина сына, Дональд. Он пытается стравить два детективных агентства. Поручает парням из «Эйс Хай» установить контакт. У них ничего не получается. Вступаем в дело мы, не успев глазом моргнуть, налаживаем контакт, а он узнает, что нам известно все о другом детективном агентстве и полученных от него указаниях. Вот уж покрутится!
– Ладно, – прервал я излияния Берты. – Теперь вопрос, откуда взялся отчет?
– Ты же говорил, что нашел его в кабинете Холгейта.
– Хорошо, а как он попал к Холгейту?
– Он… Убей меня бог! – в очередной раз воскликнул Берта и погрузилась в молчание.
– Он получил его от какой-то женщины, которая явилась к нему. Вскоре после этого в кабинет вошел кто-то еще, и началась общая потасовка. Холгейт с женщиной явно повязан общим делом. Помимо прочего, женщина была на стороне мужчины, ворвавшегося в кабинет и затеявшего потасовку.
– Откуда ты знаешь?
Я рассказал ей о туфельке.
– Она должна была вернуться и подобрать ее, – заметила Берта. – Невозможно ходить в одной туфле на высоком каблуке.
– Возможно, другую туфлю она сбросила, – возразил я, – и пошла в одних чулках.
– Могла, – согласилась Берта, – если почему-либо сочла опасным возвращаться за туфлей. Хорошо, так что там произошло? Ты говоришь, потасовка. Кто одержал верх?
– Незваный гость.
– Как ты узнал?
– Потому что он разнес вдребезги все в кабинете, разыскивая что-то.
– Этот отчет?
– Ни черта, – возразил я. – Отчет остался в кабинете и весьма вероятно, черт возьми, что его как раз и принес туда кто-то из тех, кто там появился, – она или он.
– Почему ты так думаешь?
Я изложил свои соображения:
– Пришелец явился в кабинет. Завел разговор с хозяином. Потом достал из кармана отчет и отдал Холгейту. Возможно, это и послужило началом потасовки. Кабинет здорово пострадал. В потасовке принимала участие и девица, огрела кого-то сумочкой по голове, да так, что поломалась застежка, и все содержимое рассыпалось по полу. Уходя, она сумочку бросила, так как та погнулась и не закрывалась. Правда, что-то нужное она забрала с собой, вероятно, завернув в полотенце.
– При чем тут полотенце?
– При кабинете есть туалет, там на вешалке нет полотенец, но одно валяется на полу.
– Хорошо, – продолжала Берта, – с нами никак это не могут связать?
– Не знаю, – ответил я. – Именно это меня и беспокоит.
– Почему беспокоит?
– Потому что пока я был там, подъехала машина. Это мог быть ночной вахтер. Могла быть полиция. Не знаю, кто это был. Я выпрыгнул в окно и дал деру. Он последовал за мной. Мне удалось оторваться и, развернувшись в обратном направлении, сбить его со следа.
– Ладно, ты от него ушел.
– А если он записал номер машины? Я оставил арендованный автомобиль и был на машине агентства, зарегистрированной на нас.
– Какого черта ты это сделал? – спросила Берта. – Не хватало еще, чтобы этот малый записал номер…
– Экономил на служебных расходах, – ответил я.
Берта зло уставилась на меня.
Я ухмыльнулся.
Помолчав, Берта предложила:
– Не стоит ли сообщить в полицию?
– О чем именно?
– Что вломились в кабинет к человеку и…
– Откуда нам известно, что вломились? – перебил я ее. – Дверь кабинета была открыта. Фирма общедоступная. Возможно, Холгейт сам их пригласил.
– Ну тогда, что в том кабинете разгром, украли бумаги и…
– Откуда мы знаем, что украли бумаги? – спросил я. – Кто-то рылся в шкафу с папками и делал это довольно небрежно. Не выдвигал и задвигал ящики, а выдергивал один за другим, пока не переместился центр тяжести и шкаф рухнул на пол. Бумаги рассыпались, а тот, кто рылся в шкафу, поднял шкаф, поставил на место, вот и все. Откуда мы знаем, что он что-то взял?
Берта задумалась.
– Иными словами, – продолжал я, – мы не знаем ни о каком преступлении, и нет никакого смысла сообщать о преступлении, если его не было.
– Головастый стервец, – восхищенно заметила Берта. – Я бы никогда не отважилась ступить на такой тонкий лед, но если ты считаешь, что тебе это сойдет с рук, валяй!
– Весь вопрос в том, – сказал я, – и мне надо это знать, что случилось с Холгейтом?
– Что ты имеешь в виду?
– Ждал ли он, когда уйдут незваные пришельцы, кто бы они ни были, и…
– Не называй их так, – поправила меня Берта. – Пусть это будут посетители. Мне показалась интересной твоя мысль о том, что это общедоступная фирма и что Холгейт, возможно, сам их пригласил, чтобы продать участок.
– Ладно, – согласился я. – Когда посетители удалились, отправился ли он следом или…
– Конечно же, уехал, – решила Берта. – Его машины там не было. Ты же говорил, что когда подъехал, стоянка была пустая.
Я согласно кивнул.
– Не пошел же он оттуда пешком, – продолжала убеждать меня Берта. – У него была машина. Посетители уехали на своей машине, потом Холгейт уехал на своей.
– Мне звонили до отъезда или после? – задал я вопрос.
– Вероятно, после, – ответила Берта.
– Будем надеяться, – вздохнул я.
– Ты так не думаешь?
– Не знаю, Берта. Поскольку им известно, кто я такой, дело может стать довольно щекотливым. Полагаю, нужно позвонить Ламонту Хоули. У тебя есть номер, по которому его можно застать вечером?
– А, черт, нет! – чертыхнулась Берта. – Такого телефона он не давал, только личный. Но не думаю… Черт побери, Дональд, почему с тобой вечно так получается? Всякий раз, как ты берешься за дело, оно ни с того ни с сего выливается в чрезвычайное происшествие, в конце которого потом оказывается труп.
– Будем надеяться, потом, – пробормотал я.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Если труп имеется уже теперь, – пояснил я, – то дело может принять плохой оборот.
Берта недоуменно заморгала:
– О чем ты, черт побери, говоришь?
– Я говорю о том, что произойдет, если появится труп.
– Кого ты имеешь в виду?
– Холгейта.
– Не говори глупостей.
– Что здесь глупого?
Берта возмущенно захлопала ресницами.
– Убей меня бог! – выдохнула она.
После минутного молчания Берта наконец произнесла:
– Погоди, ты только что говорил, что кто-то мог видеть номер твоей машины. А как насчет отпечатков пальцев? Ты же удирал оттуда в большой спешке. Должно быть, оставил…
– Наследил по всей комнате, – подтвердил я. – Но не теряй головы. Это я улажу.
– Как? Не можешь же ты вернуться и стереть отпечатки пальцев. Ты вряд ли помнишь, к чему прикасался.
– Разумеется, не помню, – согласился я. – Я просто вернусь и оставлю там новые.
– Это еще зачем?
– Это старый-престарый трюк, – объяснил я. – Если не можешь избавиться от своих пальцевых отпечатков на месте преступления, найди предлог вернуться вместе со свидетелем. Прикасайся ко всему, что попадет под руку. Когда полиция обнаружит пальчики, она никогда не узнает, когда они были оставлены. Единственный штрих, указывающий на время, – это пудреница. Я брал ее в руки, а потом касался разных предметов. Когда буду там, надо не забыть повторить эту процедуру.
– И когда ты собираешься это сделать?
– Прямо сейчас, – сказал я. – Теперь слушай, Берта. Постарайся разыскать Ламонта Хоули. Не может быть, чтобы у этого малого не было телефона. В страховой компании есть что-то вроде следственного отдела, в котором непременно должен быть ночной телефон. Поймаешь Хоули и передашь ему, что к чему. Отчет агентства «Эйс Хай» можешь оставить у себя. Я не хочу брать его. Есть еще одна ниточка. Обрати внимание, что от второй страницы оторван кусок и к отчету прикреплен счет за междугородный телефонный разговор на сумму в один доллар девяносто центов. Кстати, дамская туфля куплена в Солт-Лейк-Сити. Так что мне кажется, ты скоро обнаружишь, что звонили в Солт-Лейк-Сити и что клиент проживает там. Как только клиентка «Эйс Хай» узнала, что я детектив, она села в первый попавшийся самолет и улетела…
