Когда я вернулся в офис, выпустив их из дома, Вульф продолжал стоять, ощерившись на красное кожаное кресло, будто в нем продолжал до сих пор сидеть Мерсер.
Я с силой произнес:
— Че-пу-ха! Мерсер и мисс Кокс оба ссылаются на покойника, Хоран же вообще инкогнито. Все они беспринципные брехуны! Теперь я займусь Эльмой. Если она даст отставку Бушу, возможно, я сам за ней приударю, только выясню, хорошо ли она танцует.
Вульф хмыкнул:
— Невинность не контактирует с дон-жуанишками… Черт побери, разумеется она на самом деле сама невинность, тут нет никакого сомнения. Если бы она действительно развратничала, как они ей приписывают, в результате чего ее отец сначала убил бы ее соблазнителя, а потом самого себя, она бы не осмелилась явиться ко мне, если только она не сумасшедшая. Конечно, такая возможность всегда существует. Арчи, ты не заметил у нее психических отклонений?
— Нет. Она милая, нежная, чистая девушка с незаурядным умом, особенным лицом и стройными ножками.
— Где она?
— В своей комнате.
— Я не в настроении сидеть с ней за одним столом. Вели Фрицу отнести ей наверх ее поднос.
— Я отнесу его сам. А второй для себя… Она захочет узнать, как вы разделались с этой компанией. В конце-то концов, мы взяли у нее доллар.
Каждое ремесло имеет свои приемы. Коли ты являешься мало-мальски сведущим детективом, то с годами ты вырабатываешь у себя ряд чисто автоматических привычек. Одна из них — держать всегда глаза широко раскрытыми, если куда-то идешь.
Когда я завернул за угол Восьмой авеню в 8.56 вечера в тот четверг, я даже не сознавал, что в уме фиксирую все окружающее. Иначе я просто не мог. Но когда глаза сообщили мне, что имеется что-то знакомое в женской фигуре, стоящей у самой обочины через дорогу, я присмотрелся внимательней. Правильно, это была Фрэнсис Кокс в своем сером драповом пальто и серой меховой шляпке.
Она меня тоже заметила. Мне пришлось перейти к ней на противоположную сторону, потому что она поманила меня рукой.
Мисс Кокс заговорила первой:
— В кабинете Эшби горит свет.
Я повернул голову и увидел два освещенных окна на десятом этаже.
— Уборщицы, очевидно…
— Нет, уборщицы начинают уборку сверху и заканчивают работу на этом этаже к половине восьмого.
— Тогда инспектор Кремер. Ведь у него нет никаких улик… У вас есть ключ?
— Конечно, я пришла специально, чтобы вас впустить. Мистер Мерсер и мистер Хоран заняты.
— С адвокатом?
— Спросите у них.
— Самое печальное, что вы вечно огрызаетесь. Девушкам это явно не к лицу… О'кэй, давайте поднимемся и поможем инспектору.
Мы вошли в здание. Оно было почтенного возраста, вестибюль выглядел дряхлым, как и ночной вахтер, развалившийся на стуле и широко зевавший. Он кивнул мисс Кокс, когда я с ней проходил к лифту. По пути наверх она спросила у лифтера, не поднялся ли кто-то на десятый этаж. Тот ответил «нет».
Когда мы вышли из кабины, мисс Кокс указала на дверь слева через холл и сказала:
— Это комната Эшби.
По той стене расположены были две двери, одна, на которую она указала, в шести шагах налево; вторая в шести шагах направо под номером 1018, ниже которого имелась золотая надпись «Мерсерз Боббинз», а еще ниже слово «вход». Я поинтересовался, вход ли это в приемную, и услышал, что да.
— Надо обдумать, — сказал я. — Если мы вместе пройдем туда через приемную, то находящийся там человек услышит наши шаги и выскочит сюда. Дверь изнутри можно отпереть?
— Да.
— В таком случае я покараулю здесь, а вы вызовите лифтера, чтобы он вас сопровождал. Кто знает, а вдруг этот тип окажется несговорчивым?
— Я в состоянии сама за себя постоять. И почему это вы вздумали мной распоряжаться?
— О'кэй, тогда я раздобуду лифтера.
— Нет, не требуется.
Злосчастный подбородок снова был вздернут, а это ее совсем не красило. Убежден, что если бы разочек она в такой позе увидела себя в зеркале, то сумела бы избавиться от глупой привычки.
Мисс Кокс решительно двинулась направо, и я негромко сказал не ей, а ее спине:
— Не старайтесь застать его врасплох… Пусть ваши каблучки звучат на весь офис.
Когда я подошел к левой двери и прижался к стене возле того места, где должна была оказаться распахнутая дверь, я сообразил, что нарушил одно из личных правил, принятых мной к исполнению несколько лет назад, когда я проторчал месяц в госпитале: что я никогда не буду ходить по поручениям, связанным с расследованием дела об убийстве, не захватив с собой оружия. Когда ты стоишь с голыми руками на посту и прислушиваешься, твой ум мечется. В голову лезут самые дикие мысли. Например, что если Эшби был связан с наркотиками, его катушки и бобины, нашпигованные героином, лежат в пакетах в его комнате, один или несколько его помощников явились сюда в понедельник и пристукнули его, а сейчас они возвратились назад за «товаром»… Или, по-другому, что если конкурент, зная, что Эшби устроил так, что его бывшие клиенты переметнулись в фирму Мерсера, и в порыве отчаяния…
Дверь отворилась.
Открывший ее человек не мог заметить меня: он пятился спиной, осторожно подтягивая к себе дверь, чтобы ее бесшумно закрыть. Я схватил его обеими руками за плечи и довольно бесцеремонно втолкнул назад в кабинет, а сам вошел следом. Он споткнулся, но ухитрился устоять на ногах.
Раздался голос Френсис Кокс:
— Ох, это вы?
Я рассердился.
— Это становится однообразным, мистер Буш. Отворяется дверь и — здравствуйте — вы здесь… Вы пытаетесь поразить меня или я вас?
— Вы — грязный обманщик! — заорал Эндрю Буш, — я не могу справиться с вами, это мне известно, в этом я уже успел убедиться. Видит Бог, с каким наслаждением я бы избил и вас, и вашего Ниро Вульфа. Мерзавцы, продажные интриганы…
Он двинулся к той двери, где стояла мисс Кокс.
— Брань не по адресу, вы ошиблись номером, уважаемый. Я не знал, кого выследил… Кстати, с вами мы никаких дел не имеем, никаких обязательств на себя не брали. Наша клиентка — Эльма Вассоз.
Я повернулся и подошел ближе.
— Что касается того, что вы видите меня здесь с мисс Кокс, мне надо было все осмотреть, ну, а кто бы впустил меня сюда, а?.. Все ясно? А теперь тот же самый вопрос, который однажды я уже вам задавал: почему вы здесь?
— Идите к дьяволу! Я уверен, что вы обманщик и негодяй!
— Вы ошибаетесь, но сейчас у меня нет ни времени, ни желания себя реабилитировать… Конечно, следовало бы наставить вас на путь истинный, следовало бы, но придется отложить до другого раза. Разумеется, вы здесь что-то искали, и если вам удалось это найти, я хочу знать, что это такое. Я справлюсь с вами без труда, вам со мной не совладать, но в этом нет ничего позорного. Я выше и сильнее, к тому же вы управляющий конторой, а я профессионал. Стойте спокойно, пожалуйста.
Я подошел к нему и обыскал его.
Поскольку он не ожидал прихода посетителей, снимать с него ботинки не требовалось, я просто удостоверился, что у него в карманах нет ни бумаг, ни других подозрительных вещей, которые он мог найти в этой комнате. Таковых не оказалось. Мисс Кокс отошла от двери и с большим интересом молча наблюдала за происходящим. Буш как будто окаменел, когда же я отступил от него, заявив, что, по всей вероятности, он «ничего» не нашел, он, так и не вымолвив ни единого слова, прошел к внутренней двери и скрылся за ней.
Я осмотрелся. Казалось, в кабинете был полный порядок: все ящики задвинуты, шкафы заперты, нигде ничего не набросано. Это был самый обычный рабочий кабинет без каких-либо отклонений от обычной нормы, если не считать того, что одна стена была сплошь занята металлическими шкафчиками с картотекой.
На столе не было видно куска полированного дерева, упомянутого в газетах, наверное он оставался в полицейской лаборатории. Я прошел через дверь, которой только что воспользовался Буш, в приемную, мисс Кокс шла за мной по пятам. Передо мной оказалась дверь во внешний холл с надписью «Мерсерз Боббинз». Вправо от нее выстроились стулья для посетителей, левая стена была занята полками, на которых демонстрировалась продукция фирмы Мерсера. Почти в самом углу справа находился письменный стол и распределительный щит. На ближайшем к двери стуле сидел неподвижно Эндрю Буш, положив руки на колени.
При виде меня он оживился:
— Я член правления данной корпорации, я здесь свой, вы — нет.
Поскольку против такого заявления я не мог возразить, я предпочел повернуться к мисс Кокс:
— Это ваш стол?
— Да.
— Где комнаты Мерсера и Буша?
Она показала, я пошел посмотреть.
Дело обстояло таким образом: когда ты входил в приемную из внешнего холла, стол и телефонный пульт находились от тебя в дальнем левом углу, а в дальнем правом виднелась дверь во внутренний холл. Пройдя через эту дверь, если бы поворачивал налево, ты проходил по короткому отрезку холла с одной только дверью кабинета Эшби с левой стороны; если же ты шел прямо, перед тобой был более длинный участок холла, в конце которого ты сперва миновал дверь Мерсера с левой стороны, затем дверь Буша с правой.
