Эрл Гарднер - Двойная страховка

Тимли направился к выходу, но тут его снова остановили.

– Что это у вас с лицом? – окликнула Нолли. Глаза ее смеялись. – Дороти оставляет ужасные следы… И не забудьте свои книги. Мы прочли их с удовольствием.

Она подошла к Тимли, вытерла ему щеку своим носовым платком. Затем вручила пакет, перевязанный бечевкой.

– Спокойной ночи, Нолли! – Тимли шагнул к Дороти.

– Спокойной ночи, дорогой! – пролепетала Дороти.

Тимли устремился к ней, но с меня было довольно.

– Мне тоже пора.

Я распахнул дверь.

Тимли поспешно вышел следом за мной. Мы сбежали вниз по лестнице.

Повернув за угол, он сказал:

– Послушайте, Лэм, вы, кажется, и впрямь неплохой парень.

– Благодарю.

– Из тех, кто… считается с реальностью.

– С какой реальностью?

– Не знаю, известно ли вам что-нибудь об обстоятельствах моей жизни?

– Почти ничего.

– Тетя Колетта эгоцентрична, у нее диктаторские замашки. Она контролирует каждый мой шаг, каждый доллар, который мне удается заработать. Родители же не оставили мне ни цента. Тетя Колетта отправила меня в колледж, потом ей захотелось путешествовать вместе со мной. Ей нравилось, что ее сопровождает молодой человек… Сначала все было прекрасно. Мы побывали в Южной Америке, в Европе и на Востоке. Но вскоре… тетя Колетта перестала представлять меня знакомым как своего племянника. Она… не желала расставаться со мной ни на минуту. Лишь когда она засыпала, мне изредка удавалось скрыться от нее и посмотреть то, что мне, молодому мужчине, было интересно. За удовольствие от поездки я заплатил дорогую цену… Мы возвратились. Меня пригласили пожить в доме. Тетя Колетта считала, что я должен окрепнуть после того, как перенес тропическую малярию. Я вправду подхватил ее в нашем путешествии. Доктор Деварест прописал мне отдых, солнце, прогулки на свежем воздухе. Я привык к такой жизни. Лэм! Доктор Деварест неплохо относился ко мне. Он любил общество молодежи. Я думаю, тетя Колетта ужасно утомляла его. – Тимли глубоко вздохнул. – Вот, собственно, и все. Я пропал. Иногда мне кажется, что я уже ни на что не гожусь, хотя и получил образование. Правда, я не уклонялся от работы, даже искал ее. Мне обещали подыскать место на авиационном заводе. Но если там узнают о моем образе жизни… эдакого плейбоя… Я скрывал, конечно, от тети Колетты, что ищу работу.

Я молчал. Тимли продолжал бичевать себя.

– Дипломированный бездельник, – с горечью сказал он. – Тетя соблазняет меня завещанием. Она утверждает, что я все еще недостаточно окреп, чтобы покинуть ее и начать работать. Вот когда я совсем поправлюсь, она поможет мне найти место… Кстати, ей это нетрудно. У нее множество влиятельных знакомых, да и доктор мог бы помочь. Но я чувствую, что всегда буду «больным ее величества». Решение неизменно откладывается под предлогом того, что мне необходимы солнце и свежий воздух.

– Ваша тетя Колетта проживет еще очень долго, – заметил я.

Он дернулся, хотел было возразить, но отказался от этого намерения.

– Еще двадцать пять – тридцать лет такой жизни и – конец! – донимал я Тимли, надеясь, что с его уст сорвется слово, которое дрожало на кончике языка.

Я дождался.

– Тете Колетте осталось жить два года, ну, три – самое большее, – вдруг выпалил Тимли. – Сердце. Болезнь прогрессирует, но она об этом не догадывается. Доктор знал, конечно, но не говорил ей. Он считал, что болезнь неизлечима, что его жена умрет скоропостижно. А потому – пусть пока живет как хочет.

– Откуда вы знаете о ее болезни? От доктора Девареста?

Он замотал головой: нет, не от него.

– Надин рассказала мне. Доктор предупредил ее, а она сообщила мне. Надин, может быть, и промолчала бы, но она знает, каково мне приходится. Не хотелось бы говорить об этом, но Колетта… тетя невероятно ревнива. Она мешала и мешает мне знакомиться с женщинами. Придумывает разные предлоги. Отговаривает меня. Утверждает, что из-за женщин я не поправлюсь, что я не должен шататься по ночам. Она привыкла быть в центре внимания и не терпит в своем окружении незнакомых молодых женщин. Я ничего не выдумываю. Спросите у Надин… Ей тоже не очень нравится жить в этом доме.

– Если миссис Крой здесь не нравится, почему она отсюда не уедет? Материально она неплохо обеспечена.

Тимли наклонился ко мне:

– Разгадайте эту загадку. Я вот не сумел.

– Что-то удерживает ее?

Он пожал плечами:

– Я, наверное, слишком много болтаю. Но… Лэм, вы способны меня понять? И вы… не расскажете Колетте о Дороти Грейл?

– Меня наняла миссис Деварест. Для того, чтобы защищать именно ее интересы.

– Но ваша задача найти драгоценности, доказать, что доктор Деварест не совершал самоубийства, добиться для Колетты двойной страховки. Мои отношения… с Дороти… никого не касаются.

– Я подумаю об этом, Тимли, – сказал я многозначительно. – Доброй ночи.

Тимли стоял на тротуаре и глядел мне вслед.

Я проехал шесть кварталов, притормозил у аптеки, позвонил в главное полицейское управление и попросил к телефону лейтенанта Лисмана. Он только что возвратился в управление после ночного дежурства.

– Говорит Лэм. Дональд Лэм из фирмы «Б. Кул – Д. Лэм, частные детективы».

– Слушаю! – сухо откликнулся Лисман. – Что вам угодно?

– Я хочу вам кое-что сообщить. Это связано с розыском драгоценностей, исчезнувших из сейфа в доме доктора Девареста. Но источник информации останется неизвестным для вас, идет?

Он заинтересовался.

– Итак, – сказал я, – мы работаем на миссис Деварест, выясняем некоторые детали. Если она узнает о наших с вами контактах, я потеряю свою клиентку. Сведения конфиденциальные.

– Судя по такому введению, информация важная.

– Да.

– О’кей!

– Нолли Старр, секретарь миссис Деварест, исчезла сразу после того, как были украдены драгоценности. Вы найдете ее по адресу: Ист-Бендон-стрит, дом шестьсот восемьдесят один. Квартиру снимает Дороти Грейл, ее подруга. Советую поторопиться. Нолли Старр может улизнуть.

– Ваша фамилия Лэм? – уточнил лейтенант Лисман.

– Правильно. Дональд Лэм.

– Ист-Бендон-стрит, шестьсот восемьдесят один?

– Да.

– Как зовут квартиросъемщицу – Гейл?

– Нет, – поправил я. – Грейл. Г-р-е-й-л.

– Что ж, спасибо, я ваш должник. Надеюсь, все будет в порядке.

– Надеюсь. – Я повесил трубку.

Я подъехал к дому Деварестов. В комнате шофера над гаражом горел свет. Оставив машину у бокового входа в здание, я бесшумно поднялся по лестнице и постучал к Руфусу Бейли.

Сам он и открыл дверь.

Его облик подтверждал впечатление о нем как о сильном и добродушном человеке. Плотный, ширококостный, рост шесть футов… Густые, слегка вьющиеся волосы. Шрам на левой щеке – особенно заметен, когда Руфус улыбался.

Он был в меру приветлив и обходителен, но не маска ли это? – так я подумал.

– Дональд Лэм, – представился я.

– Я знаю. Чем могу служить?

– Мне хотелось бы войти.

Руфус посторонился:

– Входите.

В комнате везде было прибрано. На окнах висели приятные занавески. Коврики, хотя и потертые, вычищены. У стены книжный шкаф. Я подошел к нему. Бестселлеры, вышедшие из моды, изданные полгода назад.

– Садитесь, – пригласил Руфус.

Я опустился в кресло. Улыбаясь, он сел напротив.

– Вам не нужно притворяться, что вы друг семьи, – дружелюбно сказал Руфус. – Я знаю, кто вы такой. От миссис Деварест. Я хотел бы помогать вам.

– Это хорошо.

– Хотите что-нибудь спросить?

– Да.

– Пожалуйста, спрашивайте. Я от вас ничего не скрою.

– Вы давно здесь работаете?

– Примерно полгода.

– Вы пришли сюда в одно и то же время с Нолли Старр?

Он улыбался уже несколько натянуто.

– Кажется, она уже работала, когда я пришел.

– Но она не остается в доме на ночь, правда?

– Да.

– Кто у вас убирает помещение? – вдруг спросил я «совсем о другом».

– Я сам.

– У вас это прекрасно получается.

– Я люблю порядок.

– А кровати здесь нет?

– Нет.

– Где же вы спите?

– В другой комнате.

Руфус указал на дверь в стене – дверь эту я и не заметил поначалу.

– Позвольте взглянуть?

Я подошел к двери, взялся за ручку.

– Что вам там надо?

Голос звучал совсем не так обходительно, как прежде.

– Я ведь осматриваю все помещения в доме.

Руфус смолчал, и я вошел в чистую, светлую и просторную спальню. Три стены обращены наружу. Жалюзи на окнах. Белая железная кровать. И еще одна – большая, двуспальная, из ореха, и туалетный столик тоже из ореха, с зеркалом и светильниками по сторонам… На полу около двуспальной кровати распростерся роскошный навахский ковер, с которым никак не гармонировали дешевенькие выцветшие коврики рядом с сосновым комодом и… еще одной дверью из спальни. Она вела в ванную с громадным – во всю стену – окном и жалюзи.

– Вы прекрасно устроились, – сказал я.

– Неплохо, это верно.

– Я заметил, вам нравятся жалюзи.