Вестибюль был пуст, но дверь в одной из телефонных кабин была приоткрыта, а трубка снята с аппарата и лежала на полке.
Мейсон вошел внутрь, поднес к уху трубку и с сомнением произнес:
— Алло…
Голос на другом конце провода поинтересовался:
— Это мистер Мейсон?
— Да.
— Мистер Перри Мейсон?
— Да.
— Вас вызывает Лос-Анджелес. Пожалуйста, не кладите трубку.
Мейсон поплотнее прикрыл дверь в кабину. Через мгновение в трубке послышался голос Пола Дрейка:
— Алло, Перри?
— Да, — ответил Мейсон. — Привет, Пол!
— Куда ты, черт возьми, забрался? Я потратил уйму времени, чтобы дозвониться до тебя, — пожаловался Дрейк. — Я пытаюсь связаться с тобой с пяти часов утра. Еще несколько минут назад никто не отвечал. Затем мне пообещали выйти на тебя, но, поскольку на телефонной станции говорят только по-испански, пришлось привлечь переводчика. И угораздило же тебя остановиться в гостинице, которая не имеет телефонного коммутатора.
Что случилось? прервал излияния Дрейка Мейсон.
— Я хочу тебя предупредить, — проговорил детектив. — Один из моих парней совершил ошибку. Вполне возможен в нашей практике промах, но это может обернуться непредвиденными последствиями.
— В чем дело?
— Мы упустили Эзел Гарвин.
— Черт возьми! Ты понимаешь, что вы натворили?!
— Ничего уже не поделаешь.
— Как это произошло?
— Это длинная история, — виновато начал Дрейк. — А если изложить кратко, то можно что-нибудь упустить из виду.
Мейсон на минуту задумался, затем проговорил: — Что ж, я готов выслушать длинное объяснение, но погоди, Пол, стенка между моей и соседней кабиной очень тонкая, дай-ка проверю, нет ли там кого? Не клади трубку.
Мейсон положил трубку на полку и, выйдя из кабины, резко толкнул дверь в соседнюю. Убедившись, что та пуста, он вернулся в свою, взял трубку и произнес:
— Все в порядке, Пол. Никого. Знаешь, ночью я случайно отчетливо услышал обрывки телефонного разговора в соседней кабине. Ну, теперь рассказывай.
— После десяти часов вечера я оставил следить за ней только одного человека. В это время там делать особенно нечего: количество входящих и выходящих людей значительно поубавилось. Я велел своему агенту обращать внимание на тех, кто может представлять для нас интерес, и записывать номера машин, время приезда и отъезда. И вот здесь-то я и просчитался, Перри. Я слишком загрузил его работой. Мой парень выбрал очень удобное место для наблюдения, прямо перед входом в здание. Поблизости нет гаража, и жильцы дома оставляют машины около него на улице.
— Поскорее, — сказал Мейсон, раздражаясь от нетерпения.
— Ты же сказал, что готов к длинному рассказу, — напомнил ему Дрейк. — Вот я тебе и излагаю… Среди прочих на «бьюике» подъехал довольно прилично одетый мужчина. Он объехал уличный затор, курсируя вокруг дома в поисках места для парковки. Судя по тому, как он искал его, мой сотрудник предположил, что тот живет не здесь. Наконец этот малый нашел подходящее место, выключил фары и быстро пересек улицу, направляясь к дому. По каким-то соображениям мой сотрудник предположил, что мужчину пригласили на вечер. Он был элегантно одет и, похоже, очень торопился, будто опаздывал на свидание.
Подождав минуту-другую, мой агент решил сходить записать номер его машины.
Он не рискнул тронуть свою машину с места, опасаясь потерять его, поэтому быстро выскочил из нее и пошел по направлению к «бьюику».
В тот момент, когда он добрался до него, из-за угла дома вынырнуло такси и затормозило прямо перед входом в апартаменты «Монолиз». Должно быть, Эзел Гарвин поджидала его в вестибюле, потому что, как только такси подъехало, она вышла из дверей дома, села в такси и уехала.
Мой человек бросился обратно к своей машине, прыгнул в нее и в спешке ухитрился что-то там сломать. В результате, черт побери, он упустил ее! Он успел лишь заметить, что такси было желтого цвета, номера же не видел. Он снова выскочил из машины, бросился к таксофону и сообщил в агентство о случившемся. Узнав, кому принадлежат такси желтого цвета, мой сотрудник попытался разыскать интересующую его машину. На это ушло минут пятнадцать — двадцать, но к тому времени было уже слишком поздно: доехав до гаража, Эзел пересела в свою машину — форменную развалину, которая вряд ли сможет двигаться со скоростью больше сорока миль в час. Она не говорила, куда собирается ехать. На ней был надет жакет, юбка и, как утверждает мой агент, небольшая шляпа, но абсолютно ручаться за это он не может.
— Когда она уехала? — спросил Мейсон.
— В десять девятнадцать вечера. Мой человек наведался в апартаменты «Монолиз». Он выяснил, что такси обычно заказывается. Клерк, работающий на коммутаторе, настаивал на том, что Эзел Гарвин заказала такси по телефону и затем спустилась вниз, в вестибюль, где просидела в ожидании машины минуты три-четыре. Надо сказать, этот клерк не больно разговорчивый. Вытянуть информацию из такого, как он, — все равно что вскрыть сейф с помощью зубочистки.
Мейсон нахмурил брови и задумался.
— Перри, ты куда пропал? — забеспокоился Дрейк.
— Я здесь, — откликнулся адвокат. — Надеюсь, ты не снял наблюдение за апартаментами?
— Нет.
— Она не возвращалась туда?
— Нет. Постой, — сказал Дрейк, — я упустил одну деталь, о которой рассказал клерк. Пока миссис Гарвин ждала такси в вестибюле, она дала клерку два доллара, чтобы разменять на мелкие монеты достоинством в двадцать пять, десять и пять центов. Монеты большего достоинства ее не интересовали… Должно быть, у нее были на то какие-то причины.
— Ясно, — сказал Мейсон. — Монеты ей понадобятся, чтобы звонить из таксофонов.
— Точно. Причем, судя по всему, звонить она собирается издалека.
— Это уже интересно, — оживился Мейсон.
— Извини, но, к моему сожалению, секретарша бывает иногда слишком заботливой, — сказал Дрейк. — Зная, что в последнее время я много работал, она решила до пяти часов утра ни с кем меня не соединять. Ночью меня подменяет другой человек, который в курсе всех наших дел. Он и занимался гаражом, где получил описание автомобиля Эзел Гарвин: марку и номер машины, ну и все остальное, затем выяснил, что бензобак был заполнен перед отъездом только наполовину. Это кое-что значит. Когда в пять часов утра я приступил к своим обязанностям, — рассказывал Дрейк, — то сразу же отправил другого агента в Океансайд. Я велел ему незаметно осмотреть местность вокруг дома Хекли: нет ли там следов ее машины; кроме того, поездить по всему пригороду Океансайда и разузнать что-нибудь на бензозаправочных станциях, которые работали ночью: может быть, кто-нибудь запомнил при обслуживании машину с нашим описанием. Это, возможно, даст нам зацепку. Я жду его сообщения с минуты на минуту.
— Прекрасно, — сказал Мейсон. — Я вижу, вы сделали все возможное. Что-нибудь есть еще?
— Пока все.
— Продолжай вести наблюдение за домом Эзел Гарвин. Я буду здесь. Пока довольно рано и нет суматохи. Надеюсь договориться, чтобы меня подзывали к телефону. Позвони, если что-нибудь произойдет, а если не дозвонишься, я сам тебе позвоню через час.
— Хорошо, — ответил Дрейк. — Ты уж извини, что так все получилось, Перри.
— Все в порядке, — успокоил его адвокат. — Это как раз тот случай, когда ты не мог все предугадать.
— Я позвоню сразу же, как только узнаю что-либо существенное, — пообещал Дрейк.
Адвокат повесил трубку, оглядел вестибюль и, ничего не заметив подозрительного, направился к выходу. Открыв дверь, он в первую очередь посмотрел на подъездную дорогу и место, предназначенное для парковки машин.
Помимо его машины и машины Гарвина, которые стояли отдельно на подъездной дороге, там оказалось еще несколько. Мальчик с непроницаемым лицом, который подзывал Мейсона к телефону, неподвижно сидел на верхней ступеньке лестницы, любуясь рассветом.
— Как тебя зовут? — спросил Мейсон.
— Панчо, — ответил мальчик, не шелохнувшись. Мейсон вытащил из кармана доллар и подошел к нему.
Юноша проворно протянул ладонь. Адвокат бросил в нее монету.
— Спасибо, — поблагодарил мальчик, не вставая. Мейсон улыбнулся.
— Ты не так глуп, как может показаться. Если ты смог говорить по телефону, найти номер моей комнаты и вызвать меня, то ты довольно смышленый парень. Посиди здесь — мне должны снова позвонить. Если позвонят, позови меня. Понял?
— Да, сеньор.
— Постой, — переспросил Мейсон, — тебе все ясно? Ты понимаешь по-английски?
— Да, сеньор.
— Чудесно, — успокоился адвокат. — Если мне позвонят снова, получишь еще доллар.
И Мейсон отправился к себе в номер. У себя он умылся, побрился, одел чистую одежду и, когда собрался было справиться о завтраке, то услышал металлический звон приближающихся сандалий и тихое тук-тук-тук-тук в дверь.
