шеф? — спросил Биттл.
Блюм нахмурился.
— Он придет позже.
— Вот это добрые вести! — воскликнул Саймон. — Неужели я наконец-то увижу знаменитого Тигра? Давно хотел с ним встретиться! Но он такой неуловимый…
— Не волнуйтесь, мистер Темплар, — сказал Биттл. — Тигра вы увидите, только когда он будет уверен, что ему это знакомство не навредит. Думаю, сегодня.
Саймон осознал, что недавний испуг Биттла вызван нежеланием быть вовлеченным в полицейское расследование, а не страхом стать свидетелем хладнокровного убийства. Сейчас миллионер успокоился, но в его глазах не было сочувствия, а его тон мог вселить страх в сердца многих мужчин. Однако Саймон имел нервы крепкие, словно из закаленной стали, и непоколебимый оптимизм. Он с улыбкой встретил взгляд Биттла.
— Последние восемь лет я постоянно хожу по краю. И до сих пор жив.
— Надеюсь, что Тигр поумнее тебя, — парировал Биттл.
— Надейся, дорогуша, — весело ответил Саймон.
Его обыскали с головы до ног, однако портсигар оставили, за что Саймон был благодарен. Часть сигарет имели некую особенность, о чем Саймон, разумеется, умолчал, когда ему портсигар возвращали. Лишь благодаря тому, что Саймон любил хранить хотя бы один козырь в рукаве — даже когда не получалось спрятать их в поясе, под шляпой или в подметке, — ему удалось одержать несколько побед в беспокойной карьере джентльмена-авантюриста.
Дело еще не дошло до открытого столкновения, и Саймон не собирался демонстрировать публике особые таланты. Он взял сигарету из обычной секции портсигара — тоже непростой: одна из его граней была бритвенно-острой — и закурил с высокомерным пренебрежением к затруднительной ситуации, в которой оказался. Биттл и Блюм вполголоса спорили в другом конце комнаты. Оба были вооружены. Громила-дворецкий стоял у двери. Вряд ли удастся повторно застать его врасплох. Саймон, возможно, смог бы победить его в драке, однако остальные не станут ждать окончания схватки и вмешаются. Двое крепких и рослых мужчин стояли у французского окна, чтобы не допустить повторного побега. Саймон оценивающе оглядел их и решил, что этот путь отступления ему пока заказан. Мало существовало людей, которых он, будучи в великолепной физической форме, не смог бы скрутить за пять минут. Однако трое тяжеловесов и пара пистолетов — это все-таки слишком. Так что Саймон продолжал сидеть за столом и благодушно курить — ни к чему накручивать себя раньше времени.
До прихода возможной помощи оставалось еще полчаса. Саймон мысленно похвалил себя за то, что попросил Патрисию рассказать все Керну, хотя и не рассчитывал прибегать к этому последнему средству спасения. Не хотелось бы задолжать детективу и менять условия сделки.
Тем не менее было приятно знать, что Керн в случае чего придет на помощь — не говоря уж о неподражаемом Орасе, который вот-вот начнет беспокоиться… если только уже не начал действовать. И приятно, когда похожие мысли приходят на ум противнику и ограничивают его планы.
Размышления Саймона прервал слабый звон где-то в глубине дома. Острый слух Саймона уловил то, что остальные не расслышали, — необычную тональность звонка. Постучав, в библиотеку вошел мужчина, что-то прошептал на ухо Биттлу, и тот вышел. Блюм приблизился к Саймону.
— Наконец-то наш единственный и неповторимый Тигр?
Блюм кивнул и заинтересованно посмотрел на собеседника.
— Ты доставил нам больше хлопот, чем предполагалось. Тебе необычайно везло… Впрочем, любое везение рано или поздно заканчивается.
— То же самое мне говорили в Монтевидео, — согласился Саймон. — Мол, банк всегда выигрывает в долгосрочной перспективе.
Веки Блюма дрогнули.
— Фернандо, ну конечно же… — вполголоса произнес он.
— Именно так. Я знаю все, кроме ответов на два самых важных вопроса — кто такой Тигр и где он хранит добычу. Такое чувство, будто я вскоре узнаю и эти тайны.
— Ты слишком самоуверен, — заявил Блюм.
Ему было не занимать самообладания, но Саймон тоже умел играть в покер и в коротком разговоре довел Блюма до точки. Даже уверенный в своих силах человек не смог бы не ощутить смутное беспокойство от подобного тонкого блефа. Это дало Саймону преимущество перед Блюмом, хотя его улыбка ни на йоту не изменилась.
— Положусь на удачу, — легко сказал Саймон. — Кстати, как там «Т. Т. Дипс»? — Не дождавшись от Блюма ответа, он продолжил: — Если честно, ты заставил меня хорошенько поразмыслить об этом неприбыльном золотом руднике. Почему здравомыслящий человек — оцени, минхер, я считаю тебя здравомыслящим — так вот, почему такой человек хочет получить золотой рудник, который не приносит доход вот уже два года? Я задал этот вопрос своему агенту, и он телеграфировал его в Трансвааль. Ответ был: «Понятия не имеем». Рудник заброшен, и лишь зеленые золотоискатели шастают по округе — ибо опытные золотодобытчики знают, что там на сотню миль вокруг золотого песка не хватит даже на зуб для улитки. Однако наш единственный и неповторимый Ганс подгреб под себя все акции, которые смог найти, напомнив тем самым Лондонской фондовой бирже о благополучно забытом лоте. И каждый бедолага-инвестор достает свои акции и принимается размышлять — сбыть их или рискнуть и оставить в надежде разбогатеть. Все это для такого язвительного и подозрительного типа, как я, кажется исключительно странным.
— Какое счастье, что подобные хлопоты преждевременно вас не состарили, мистер Темплар, — съязвил Блюм.
— Ничуточки не состарили, — согласился Саймон. — Видишь ли, когда я едва не сбрендил от размышлений, а моя родня уже бронировала мне палату в милой тихой психбольнице, на меня снизошло озарение. Представь, Блюм — только представь, — что банда мошенников, обворовав банк, сорвала крупнейший куш в истории. Они ушли с чем-то около миллиона долларов золотом. Перевезли его через Атлантику, обосновались в английской деревушке и припрятали свою добычу так далеко от людных мест, что она могла быть навсегда утрачена. И еще представь — учти, это только предположение, — будто они были довольны тем, что полицейские ищейки не напали на их след, и озадачились тем, как реализовать результат своих грязных делишек. Первым делом, конечно же, расплавить — не так уж много людей распространяют золотые американские монеты, чтобы менялы не обращали на них внимания, когда им подсовывают целый мешок таких денег. Но сейчас вы в затруднительном положении, потому что миллион долларов золотом — это целая куча слитков, и люди начнут спрашивать, откуда вы их взяли: вырастили в саду или сделали в ванной перед завтраком? И что тогда?
— И что же? — устало спросил Блюм.
— А то! — довольно воскликнул Саймон. — Почему бы не приобрести пустой золотой рудник, спрятать там золото, а потом «найти» его?
— Действительно, — согласился Блюм.
Саймон покачал головой.
— Этот номер не пройдет, красавчик. Нет и нет. И ты это знаешь. Меня, может, и нарекли
