— Меня зовут Квин, мистер Морган, — сказал он приветливо, — инспектор Ричард Квин.
— Я уже знаю, кто вы, — сказал Морган, вставая, чтобы пожать протянутую руку. — Полагаю, что тоже знаком вам, инспектор, вы могли не раз видеть меня в суде несколько лет тому назад. Помните, там было одно дело, по которому я защищал Мери Дулитл, обвинявшуюся в убийстве.
— Точно! — воскликнул обрадованно инспектор. — А я-то думал, откуда же я вас знаю! Вы тогда еще добились ее оправдания, если не ошибаюсь. То была прекрасная работа, Морган. Очень, очень хорошо! Так, значит, это вы? Славно, славно! — Морган засмеялся.
— Да, я тогда был неплох, — согласился он. — Но, боюсь, те времена давно прошли, инспектор. Знаете, Я больше не работаю адвокатом по уголовным делам.
— Не работаете? — Квин взял понюшку табаку. — А я и не знал. Что-то, наверное… — он громко чихнул, — что-то, наверное, не заладилось? — На лице у инспектора было написано сочувствие.
Морган ответил не сразу. Он поразмыслил секунду, потом положил ногу на ногу и сказал:
— Не заладилось в нескольких местах сразу. Вам не помешает, если я закурю? — спросил он вдруг.
Получив разрешение Квина, он запалил толстую сигару и с ног до головы окутался дымом. Некоторое время оба молчали. Морган чувствовал, что инспектор внимательно наблюдает за ним. Он принялся нервно качать ногой, избегая взгляда Квина. Инспектор, казалось, полностью ушел в свои мысли. Тишина становилась все более напряженной и неловкой. Ее нарушало только тиканье часов, стоящих в углу. Откуда-то из театра вдруг донесся шум множества негодующих голосов. Потом так же внезапно он прекратился.
— Начинайте же, инспектор. — Морган закашлялся. Его хриплый голос выдавал внутреннее напряжение. — Что это — особо изощренный метод пытки?
Квин обескураженно поднял глаза.
— Как вы сказали?.. Прошу прощения, мистер Морган. Я, наверное, немного задумался. Где-то витал в эмпиреях. О, господи! Наверное, действительно, старею.
Он встал и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Морган не переставал настороженно следить за ним.
— Мистер Морган, знаете, почему я попросил вас остаться побеседовать со мной?
— Ну, как сказать… Точно не знаю, инспектор. Догадываюсь, конечно, что это как-то связано с тем несчастьем, которое здесь произошло. Но, признаться, не представляю, какое я имею к нему отношение. — Морган жадно затянулся сигарой.
— Вероятно, мистер Морган, вам это быстро станет ясно, — сказал Квин, опираясь на письменный стол. — Человека, которого убили сегодня вечером, — а это не был несчастный случай, уверяю вас, — звали Монти Фильд.
Сколь хладнокровно это было произнесено и сколь бурную реакцию это вызвало! Морган так и подскочил в кресле, вытаращив глаза. Руки его задрожали, сигара упала на пол. Квин недовольно глядел на него.
— Монти Фильд! — Возглас Моргана прозвучал пугающе громко.
— Поднимите свою сигару, мистер Морган. Мне не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством мистера Панцера, — произнес Квин. А про себя подумал: «Э, дружище! Одно из двух: либо ты лучший лицедей на свете, либо ты только что испытал самый большой шок за всю свою жизнь».
Адвокат чисто машинально пошарил по полу и поднял сигару.
— Возьмите себя в руки, мистер Морган, — продолжал говорить Квин. — Почему вас так потрясла смерть Фильда?
— Но… Но как же так? Монти Фильд… О, Боже! — И он захохотал, как сумасшедший: у него явно начинался истерический припадок. Тело Моргана судорожно задергалось. Инспектору были знакомы все эти симптомы. Квин отвесил адвокату пощечину, схватил за воротник и поставил на ноги.
— Вы забываетесь, Морган! — прикрикнул он. Строгий тон возымел свое действие — Морган прекратил смеяться. Он все еще дрожал, но припадок уже миновал.
— Я сожалею о происшедшем, инспектор, — пробормотал он, достал носовой платок и вытер лицо. — Меня действительно потрясло это известие.
— Да уж вижу, — сухо сказал Квин. — Мне кажется, вас меньше бы потрясло, разверзнись у вас под ногами земля. Ну, Морган, что подобное должно означать?
Адвокат все еще вытирал пот с лица. На щеках его выступил густой» румянец, не решаясь заговорить, он закусил губу.
— Все в порядке, инспектор, — произнес он наконец. — Что вы хотите узнать?
— Так-то будет лучше, — кивнул Квин, — начнем вот с чего: расскажите мне, когда вы в последний раз видели Монти Фильда?
Адвокат нервно откашлялся.
— Ну, я его не видел уже целую вечность, — сказал он тихо. — Я предполагаю, вам известно, что раньше мы были партнерами, и дела в нашей конторе шли просто прекрасно. Но после одного случая нам пришлось расстаться. Я… я с тех пор больше его не видел.
— И сколько прошло времени?
— Добрых два года.
— Прекрасно. — Квин подался вперед. — Мне бы также хотелось знать, почему именно вы расстались?
Адвокат внимательно изучал узор на ковре и теребил свою сигару.
— Я — ну, вы хорошо знаете, какой репутацией пользовался Фильд. У нас были разные взгляды на профессиональную этику. На этой почве вышел небольшой конфликт и нам пришлось расстаться.
— А неслужебные отношения между вами тоже закончились?
— Ну, судя по обстоятельствам, да.
Квин забарабанил пальцами по столу. Морган беспокойно ерзал в кресле. Казалось, он все еще не может окончательно оправиться от шока.
— Когда сегодня вечером вы пришли в театр, Морган? — спросил инспектор.
— Так, примерно минут пятнадцать девятого, — ответил он, весьма удивленный подобным вопросом.
— Вы не могли бы показать мне свой билет? Адвокат долго шарил по карманам, найдя билет, протянул его инспектору. Квин взял его, незаметно достал три других билета с оборванным контролем и опустил свои руки под стол. Секунду спустя он поднял на Моргана непроницаемый взгляд и положил все четыре билета себе в карман.
— Значит, вы сидели на месте С4, в середине, не так ли? Очень хорошее место, Морган. А как вам вообще пришла мысль посмотреть сегодня вечером «Игры с оружием»?
— Ну, это просто очень необычная пьеса, не так ли, инспектор? — Морган, казалось, был смущен. — Я бы, вероятно, не додумался сам пойти — я, знаете, не особо большой театрал, — но дирекция Римского театра была настолько любезна, что прислала мне персональное приглашение и билет на сегодняшний спектакль.
— Это правда? — удивленно воскликнул Квин. — В самом деле, очень мило с их стороны. И когда же вы получили билет?
— Я получил билет и письмо с приглашением в субботу у себя в конторе, инспектор.
— О! Там было еще и письмо? У вас случайно нет его при себе?
— Кажется, оно у меня с собой. Я даже уверен в этом, — пробормотал Морган, снова принимаясь шарить по карманам. — Да, вот оно. — Он протянул инспектору маленький прямоугольный лист белой бумаги, украшенный виньеткой.
Квин осторожно взял его и посмотрел на просвет. Сквозь несколько строк, напечатанных на машинке, можно было ясно видеть водяные знаки. Затем инспектор открыл верхний ящик письменного стола Панцера и, порывшись, извлек оттуда лист писче-й бумаги. Лист был большой, квадратный. Вверху на нем красовался тисненый герб театра. Квин положил лист и приглашение рядом, на секунду задумался. Потом вздохнул, взял в руки приглашение и прочел:
«Дирекция Римского театра сердечно приглашает настоящим письмом мистера Бенджамина Моргана посетить спектакль «Игры с оружием» в понедельник, 24 сентября. Мы просим Вас, как одного из ведущих членов Нью-йоркской коллегии адвокатов, вынести свое суждение о пьесе с точки зрения социальной значимости и уголовного права. Однако просим Вас никоим образом не рассматривать это в качестве обязательного условия. Дирекция хотела бы заверить Вас, что, приняв наше приглашение, Вы не возлагаете на себя никаких обязательств.
Римский театр».
На последней букве красовалась жирная клякса. Квин поднял глаза и улыбнулся.
— Действительно, очень мило со стороны театра, мистер Морган. Я вот только спрашиваю себя… — Он прервался, чтобы подать знак Джонсону, который все это время сидел в углу, молча наблюдая за ходом допроса. — Приведите ко мне мистера Панцера, директора, и если где-нибудь тут еще вертится ответственный за рекламу, — фамилия его что-то вроде Биллсон или Пиллсон, — попросите его тоже зайти сюда.
Когда Джонсон вышел из кабинета, инспектор снова повернулся к адвокату.
— Можно попросить на минутку ваши перчатки, мистер Морган?
Морган молча подал Квину перчатки — обычные перчатки из белого шелка, полагающиеся к фраку. Квин взял их и принялся с любопытством разглядывать. Он явно намеревался обследовать их со всей тщательностью: вывернул на левую сторону, долго изучал пятнышко на указательном пальце и даже попробовал его на язык, не преминув сделать какое-то шутливое замечание. Когда исследование было завершено, он торжественно вернул перчатки адвокату.
