— Не способен. Ради своего, как вы выражаетесь, самомнения — не способен. Я этого и не делал. Позвольте мне заявить вам об этом со всей определенностью. Я уверен, что мистер Гудвин, поднявшись ко мне в оранжерею и докладывая о причинах визита мисс Аарон, был точен даже в мельчайших подробностях. В заявлении, которое он написал по вашему требованию, полностью повторяется то, что он мне тогда рассказал. Так что ваше появление здесь с ордерами и высказанное нам недоверие способны лишь отнять время как у нас, так и у вас. Арчи, связывайтесь-ка с мистером Паркером.
Телефон этого человека — нашего адвоката — я помнил наизусть, так что телефонную книгу открывать не пришлось. Я повернулся на вращающемся сиденье и набрал номер. Когда адвокат подошел к телефону, Вульф снял трубку параллельного аппарата.
— Мистер Паркер? Добрый день, — поздоровался он. — Тут у нас мистер Кремер размахивает ордерами на принудительное задержание… Да, выписаны на меня и на мистера Гудвина… Нет, в качестве свидетелей. Он может пустить их в ход, а может ими и не воспользоваться. Будьте добры, поручите секретарше набирать мой номер каждые десять минут. Если Фриц скажет, что мы ушли с мистером Кремером, вы знаете, что делать… Вот-вот, совершенно верно. Спасибо.
Как только шеф повесил трубку. Кремер встал, окликнул Стеббинса, подхватил с кресла свое пальто и, тяжело ступая, направился к выходу. Сержант последовал за ним. Я вышел в коридор, чтобы убедиться, что оба посетителя удалились из нашего дома. Услышав грохот захлопнувшейся двери, я вернулся в кабинет.
Вульф сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Пальцы его шевелились, губы тоже. Когда с шефом происходит нечто подобное, его лучше не отвлекать. Так что я прошел к своему столу и сел. То, что происходило с шефом, могло продолжаться от двух минут до получаса.
На сей раз он вышел их этого состояния через две с небольшим минуты. Открыв глаза, он сел прямо и проворчал:
— Он что, сознательно не упомянул о четвертой возможности? Или она просто не пришла ему в голову?
— Почему бы и нет? Он зациклился на нас. Но скоро он может догадаться.
— А сами-то вы догадались?
— Конечно. При нынешнем положении вещей трудно не догадаться. Когда он наконец спохватится, может статься, он все испортит. В таких делах он не мастак.
Вульф кивнул:
— Надо его опередить. Сможете вы заполучить сюда эту красотку?
— Попытаюсь. Я уже догадался, что у вас на уме. Могу попробовать пригласить ее по телефону. Если же это не сработает, придумаем какой-нибудь трюк с карточкой. Когда вам ее доставить? Сейчас?
— Нет. Мне нужно время, чтобы продумать план действий. Сколько сейчас времени?
Мог бы, кстати, повернуть голову, чтобы взглянуть на стенные часы.
— Десять минут четвертого.
— Договоритесь с нею на шесть. Нам нужны и остальные, в том числе мистер Отис.
Хотя телефон отеля «Черчилль» не так хорошо знаком мне, как номер нашего адвоката, я его все-таки вспомнил. Телефонистку отеля я попросил соединить меня с миссис Соррел. После некоторой паузы до меня донесся хорошо знакомый голос.
— Миссис Соррел у телефона. Кто говорит?
— Это Арчи Гудвин. Я звоню из кабинета Ниро Вульфа. Сейчас к нам заходил инспектор полиции. Он беседовал с мистером Вульфом и только что ушел. А перед этим здесь были три человека, которых вы хорошо знаете, миссис Соррел. Это адвокаты Эдей, Хейдекер и Джетт. В результате всплыли кое-какие интересные подробности, и мистер Вульф хотел бы обсудить их с вами, перед тем как принять план действий на будущее. Сегодня утром вы спрашивали, не согласится ли он представлять ваши интересы. Так что у вас будет возможность обговорить это непосредственно с ним. Шесть вечера вас устроит? Адрес вы знаете.
Последовало молчание. Затем она спросила:
— Что за интересные подробности?
— Мистер Вульф предпочитает сообщить вам о них лично. Не сомневаюсь, что вам они покажутся занятными.
— А почему он не может сам прийти ко мне?
— Я ведь говорил вам, он никогда не покидает дом по делам службы.
— Действительно, говорили. Приходите-ка лучше ко мне сами. Прямо сейчас.
— Я бы с удовольствием, но как-нибудь в другой раз. Мистер Вульф хочет обсудить все проблемы с вами лично.
Снова молчание. Потом вопрос.
— А полиция там будет?
— Конечно, нет.
После паузы:
— Вы сказали, в шесть?
— Именно так.
— Отлично. Я приду.
Я повесил трубку и, повернувшись к шефу, объявил:
— Договорились. Она приглашала меня к себе, но с этим можно подождать. У вас осталось менее трех часов, чтобы придумать шараду, которую вы перед ней разыграете. Кстати, два из них вы, очевидно, проведете в обществе орхидей. Чем пока заняться мне?
— Приведите мистера Отиса, — буркнул Вульф.
Уже тогда я не сомневался — не сомневаюсь и сейчас — что оплата услуг Сола, Фреда и Орри в этом деле была лишней тратой денег, а поскольку расплачивается на сей раз не клиент, это были деньги самого Вульфа. Когда в пять часов Сол позвонил в дверь, я мог бы сказать ему, что, в сущности, работа закончена. Я не утверждаю, что способен справиться одновременно с пятерыми, даже если среди них есть женщина и семидесятипятилетний старик, но в данном случае трудно было предположить, что причины выйти из себя найдутся более чем у одного человека, а с ним уж я надеялся как-нибудь управиться. Но когда Сол вошел в дом, я, следуя инструкциям, вручил ему шестьдесят зелененьких.
Когда в восемь минут седьмого прозвенел звонок и я впустил в дом Риту Соррел, вокруг было тихо, как будто у нас никого не было. Я провел посетительницу в кабинет, представил ее Вульфу и повесил ее шубку — кажется, из белой норки — на спинку обтянутого красной кожей кресла. Никто, кроме Вульфа на глаза ей не показывался. То, что она приветствовала шефа улыбкой и при этом опустила на мгновенье свои длинные темные ресницы, еще не означало, что она удостаивает такой чести только важные персоны, — меня одарила в коридоре таким же знаком внимания.
— Не привыкла я приходить к людям, которым захотелось меня видеть, — сказала она Вульфу. — Это для меня нечто новенькое. Может быть поэтому я и пришла, — люблю новые ощущения. Мистер Гудвин сказал, что вы хотите со мной что-то обсудить.
— Да, верно. Некоторые деликатные и очень личные моменты. А поскольку беседа будет тем более плодотворной, чем более откровенный и искренний она будет носить характер, мы с вами должны разговаривать с глазу на глаз. Будь любезен, Арчи, оставь нас, стенографировать на сей раз не надо.
— А если миссис Соррел попросит меня… — возразил было я.
Но шеф не дал мне договорить.
— Нет. Оставь нас, пожалуйста.
Я вышел. Затворив за собой дверь, я дошел до конца коридора, повернул направо и открыл дверь гостиной. Когда я вошел, первой моей заботой было плотно закрыть дверь. Потом я огляделся.
Все были в сборе. Ламонт Отис восседал в массивном кресле у окна — у того самого, через которое выбралась днем раньше мисс Пэйдж. Сейчас она сидела по левую руку старика, по правую же расположился Эдей. Джетт занял стул, стоявший у самой стены в правом углу комнаты. На кушетке лицом ко мне сидел Хейдекер; с одной стороны от него занял позицию Фред Даркин, с другой — Орри Кэтер. Сол Пензер стоял посреди комнаты. Лица присутствующих обратились ко мне, и тут Эдей начал было что-то говорить, но я сразу его оборвал:
— Если вы будете говорить, то ничего не услышите, а даже если вы сами не горите желанием ничего слышать, то другим этого очень хочется. Все, что вы желаете высказать, приберегите на потом. Мистер Вульф предупреждал вас, что динамик на стене этой комнаты соединен проводом с микрофоном в его кабинете, где он сейчас кое с кем беседует. С кем именно я говорить не буду — вы и так поймете. Можно включать, Сол.
Сыщик обошел кушетку, щелкнул выключателем, и из динамика донесся голос Вульфа:
— …И рассказала о своем деле мистеру Гудвину, прежде чем он поднялся ко мне. Она заявила, что ровно неделю назад, в понедельник вечером — видела одного из руководителей своей фирмы в ресторанчике за тайной беседой с вами. Из этого она сделала вывод, что человек этот предал интересы своего клиента — а данном случае вашего супруга — и стал действовать в ваших интересах. По некоторым причинам, которые казались ей существенными, она не сказала об этом ни одному из компаньонов. А вот вчера днем она наконец решилась сказать в глаза тому человеку о своих подозрениях и потребовать у него объяснений. Тот ничего объяснить не смог. В разговоре с Гудвином она отказалась назвать имя этого человека, пока не будет уверена, что я берусь за дело. Со мною поговорить ей так и не удалось. Мистер Гудвин, разумеется, поставил в известность обо всем этом полицию.
Голос миссис Соррел:
— Она так его и не назвала?
— Нет. Как я уже говорил вам, наша с вами беседа должна быть откровенной. Сегодня утром вы сказали мистеру Гудвину по телефону, что в прошлый понедельник беседовали за ленчем с Грегори Джеттом. Я не настаиваю на том, чтобы считать это последним вашим словом, и допускаю, что вы просто пытались замутить воду. Вы же можете потом совершенно безнаказанно утверждать, что этого телефонного разговора не было.
