Все закивали головами и что-то, соглашаясь, забормотали. Эд сказал «да» громче остальных.
— Значит, в курсе был только убийца. По каким-то соображениям Воллен показал этот предмет или сказал о нем одному ему, а не всем вам. Возможно и другое: краешек этого предмета выглядывал из газеты, и убийца увидел его, а остальные не обратили внимания…
Наконец, убийца мог только подозревать, что эта вещь находится у Воллена. Так или иначе, но когда позднее оп получил возможность проскользнуть незаметно в кабинку и убить Воллена, он забрал изобличающий его предмет и каким-то образом спрятал в парикмахерской.
Если мистер Стеббинс не ошибается и слежка за всеми работниками парикмахерской была неослабной, эта вещь все еще находится тут.
Вот я и задаю вопрос: что это такое? Как вы думаете, мистер Фиклер? Что это такое и где этот предмет может сейчас находиться?
Они все переглянулись и вновь уставились на Вулфа. Филипп произнес жиденьким тенорком:
— Может быть, это сама газета?
— Возможно, конечно, но сомнительно. Где она, мистер Кремер?
— В лаборатории, но в ней и на ней нет ничего такого, что могло привести сюда Воллена.
— Что вы еще отправили в лабораторию?
— Только ножницы и бутылку, которой ударили мисс Шталь.
— В таком случае этот предмет где-то здесь… Хорошо, Джимми, заканчивайте.
Тот подошел к нему с левой стороны и занялся виском.
— А мне кажется, — стал возражать Пэрли своим густым басом, — что это ерунда… даже при всех ваших предположениях. Допустим, мы найдем предмет, похожий на тот, что вы разыскиваете, но как мы узнаем, что это тот самый? И что это нам даст?
— А мы посмотрим, когда его найдем, — ответил вежливо Вулф. — Прежде всего, поищем отпечатки пальцев…
— Глупости. Раз вещь из парикмахерской, значит, на ней могут быть любые отпечатки пальцев.
— Не здешних работников, а Воллена, мистер Стеббинс. Если он нашел эту вещь в машине, значит, он до нее дотрагивался и оставил на ней следы. Насколько я понимаю, тут он много не разгуливал и не хватался за что попало. Воллен, как вы все утверждаете, поговорил с мистером Фиклером, потом его провели в кабинку, и оттуда он уже не вышел. Так что если мы найдем какой-то предмет с отпечатками его пальцев, мы получим то, что нам требуется. Имеется ли у вас с собой все необходимое, чтобы снять отпечатки пальцев? Если нет, я советую немедленно отправить кого-то в лабораторию. А так же за образцами отпечатков пальцев Воллена в вашу картотеку.
Пэрли хмыкнул, но не пошевелился.
— Идите же, — прикрикнул Кремер. — Позвоните и прикажите все доставить.
Пэрли встал со стула и направился к телефону, что стоял в кассе.
— Поиски, — невозмутимо продолжал Вулф, — должны быть тщательными и аккуратными. На них уйдет много времени. Поэтому я прошу вас сначала порыться в своей памяти и кое-что припомнить. Например, какой предмет из парикмахерской отвечает сделанному мною описанию. Несомненно, вы сможете нам подсказать, мистер Фиклер?
— Я и сам над этим думаю, — ответил тот, качая головой, — но пока ничего не надумал. Разве что полотенце? Но зачем ему нужно было нести полотенце в газете?
— Тогда бы он просто завернул его в газету. Не подходит. Да полотенце нам и вообще не поможет, так что я отклоняю ваше предложение… Филипп, что вы думаете?
— Не знаю, сэр.
— Том?
Тот угрюмо покачал головой.
— Эд?
— Ума не приложу, хоть режьте.
— Мисс Шталь?
— Полагаю, он принес эту газету просто потому, что не успел ее прочесть. Со мной такое часто случается. Хочешь…
— Хорошо, этот вопрос мы обсудим позднее. Джимми?
— По-моему, мистер Вулф, в нашей парикмахерской нет таких предметов.
— Пф!.. — Вулф был раздосадован и возмущен. — Либо вы совершенно безмозглы, либо временно утратили способность соображать… либо все участвуете в заговоре. Например, сейчас я как раз смотрю на такой предмет.
Сзади меня было видно, куда направлен его взгляд, но мне это наблюдение не требовалось. Другие тоже могли разобраться, на что смотрит Вулф, и я внимательно наблюдал за ними.
Одиннадцать пар глаз, в том числе и Пэрли, который закончил разговор и присоединился к нам, уставились на журнальный столик рядом со стулом Жанет.
Вплоть до этого времени мои мозги, возможно, и были парализованы, как у всех остальных. Но в критический момент, естественно, встрепенулись.
Я слез с табурета и встал позади Вулфа, готовый, если это потребуется, к действию.
— Вы имеете в виду журналы? — осведомился Кремер.
— Да. Вы на них подписываетесь, мистер Фиклер? Они, видимо, приходят к вам по почте? В таком случае на них имеется имя и ваш адрес.
— Брось! — рявкнул Кремер так, что все вздрогнули.
Я удивленно посмотрел на него.
— Ни к чему не прикасаться! — продолжал греметь Кремер.
— Да, — согласился Вулф, — но этот журнал приходит в суперобложке, а ее уже нет. А вот другие… Скажем, «Таймс». У вас есть и такие журналы, они лежат на полочке пониже. Там адрес пишется прямо на обложке. Несомненно, их всех следует проверить.
Что, если убийца взял его отсюда, сунул себе в кардан, потом угнал чужую машину и помчался на ней по Бродвею? А совершив наезд и думая только о том, как бы поскорее скрыться с места происшествия, разве мог он заметить, что журнал выпал у него из кармана и остался на сиденье или на полу машины? Воллен же нашел его там, увидел имя владельца и адрес парикмахерской на обложке и… Ну, вы послали за оборудованием и за образцами отпечатков пальцев, мистер Стеббинс? Тогда мы…
— Ох, вспомнила! — закричала Жанет, указывая пальцем на журнал. — Ты помнишь, Джимми? Сегодня утром я стояла тут, а ты прошел мимо с горячим полотенцем, и у тебя под мышкой был зажат журнал. Ты сунул его вот сюда, под стопу журналов. Я еще спросила тебя, не стерилизовал ли ты журнал, а ты ответил…
Джимми прыгнул.
Я думал, что его добычей будет Жанет и, несмотря ни на что, хотел спасти ей жизнь, но на моем пути был Вулф и кресло, так что на какую-то долю секунды я задержался.
Но оказалось, что он охотился вовсе не за Жанет. Ему нужен был журнал, на который она указала.
Он даже успел коснуться его руками в совершенно акробатическом прыжке, но в то же мгновение у него на спине оказались три детектива, не говоря уже о Стеббинсе и Кремере.
Получилась великолепная куча мала.
Жанет от неожиданности поджала под себя ноги и застыла, как статуя. Она онемела: ее лицо выражало одновременно ужас и восторг. По всей вероятности, она уже обдумала, что говорить репортерам.
— Черт побери! — услышал я за своей спиной раздосадованный голос Вулфа. — Ну, кто бы мог предположить, что это будет мой мастер?
Впрочем, его стрижка была практически закончена.
Несмотря на все свое упрямство, Кремер так никогда и не узнал, почему Вулф в тот день решил подстричься. Хотя он скоро прекратил об этом спрашивать.
Зато Кремер узнал многое о Джимми Кирке. Тот разыскивался в Уилинге за какие-то махинации на бегах, а в Западной Вирджинии аж снился полиции даже по ночам: там он обвинялся в угоне машин, причем всегда связанном с разного рода происшествиями и осложнениями. Так, например, он нанес увечья нескольким уважаемым гражданам, которые пытались помешать ему. Затем несколько лет Джимми пожил в Нью-Йорке, но и тут не отказался от своих грязных дел. В тот вечер он солидно «нагрузился», а сидеть за рулем угнанной машины в таком состоянии крайне рискованно, особенно если у тебя из кармана торчит втихомолку взятый журнал с адресом.
Что касается Карла и Тины, я занял в отношении их совершенно определенную позицию.
Разговор с Вулфом у нас состоялся вечером во вторник, в его кабинете, но только после того, как гости отправились спать.
— Вы отлично знаете, что будет, — заявил я Вулфу. — Они не уедут в Огайо и ни в какой другой город. Они останутся здесь… Придет такой день, через год или через неделю, когда снова возникнут какие-то неприятности. И у них снова потребуют документы… И тогда они снова прибегут ко мне! Потому что, во-первых, я нравлюсь Карлу, а во-вторых, к кому же им еще обращаться? Ведь на этот раз от беды и от тюрьмы спас-то их я…
Вулф фыркнул.
— Пфф… Ты?
— Да, сэр. Потому что я обратил внимание, что на парикмахерскую выписываются журналы. Вы помните, я вам рассказывал?
Да и потом… я ведь тайно очарован Тиной, так что попытаюсь вновь помочь им… И, конечно, попадусь.
Вам придется вмешаться, так как вы не можете без меня обходиться.
Такая история будет повторяться из года в год. Почему же не решить это раз и навсегда, обеспечив себе мир и покой?
В Вашингтоне немало влиятельных людей, которые вам чем-то обязаны. Например, возьмем мистера Карпентера. Попросите-ка его заняться их судьбой. Или вы хотите, чтобы они всю жизнь висели на волоске — над вашей головой?
Вам эта услуга обойдется максимум в один доллар — за телефонный разговор. Я верну его вам из тех пятидесяти, которые они нам заплатили. Ну что, связываемся с Карпентером?
