Ознакомительная версия.
— Жаль, что джентльмен — иностранец. — В голосе Джонсона послышалось разочарование: это обстоятельство делало убийство менее серьезным — ему казалось, что иностранцы как-то более подвержены убийствам.
— Его светлость страшно волнуется. Мы зайдем за доктором Картрайтом и сразу же поедем туда. Я надеюсь, они догадаются не трогать следы…
Бедсворти на седьмом небе от счастья. Убийство! В Чимнизе! Инспектор Бедсворти ведет расследование. Полиция располагает уликами. Сенсационный арест. Вышеупомянутый инспектор становится знаменитым и получает повышение. «Только бы не вмешался Скотланд-Ярд!» — подумал инспектор. Эта мысль сразу же испортила ему настроение. В сложившихся обстоятельствах появление Скотланд-Ярда было вполне вероятно.
Они зашли к доктору Картрайту. Доктор, еще сравнительно молодой человек, проявил жгучий интерес к убийству. Его реакция была примерно такая же, как у Джонсона.
— Черт возьми! — воскликнул он. — У нас не бывало убийств со времени Тома Пирса.
Все трое погрузились в маленькую машину доктора и направились в Чимниз. Проезжая мимо местной гостиницы, называвшейся «Веселые крикетисты», доктор заметил стоявшего в дверях человека.
— Неизвестный, — сказал он. — Довольно симпатичный парень. Интересно, давно он приехал? И зачем торчит в дверях «Крикетистов»? Я никогда прежде не встречал его. Должно быть, он появился ночью.
— Он приехал не на поезде, — откликнулся Джонсон. Его брат служил носильщиком на местной станции, и Джонсон всегда знал всех приезжающих и отъезжающих.
— Кто вчера приехал в Чимниз? — спросил инспектор.
— Леди Эйлин, она приехала в три сорок и два джентльмена с ней, американец и молодой армейский капитан, — оба без слуг. Его светлость приехали в пять сорок с иностранным джентльменом, тем самым, которого убили, с джентльменом был слуга. Мистер Эверсли приехал тем же поездом. В семнадцать двадцать пять приехали миссис Ривел и еще один джентльмен, похожий на иностранца, лысый и с крючковатым носом. Горничная миссис Ривел приехала в восемь пятьдесят шесть.
Джонсон остановился, запыхавшись:
— А к «Крикетистам» никто не приезжал?
Джонсон отрицательно покачал головой.
— Выходит, он приехал на машине, — заключил инспектор. — Джонсон, на обратном пути зайдите в гостиницу и расспросите там. Мы должны все узнать об этом неизвестном. Он очень загорелый, этот джентльмен. Не исключено, что он тоже иностранец.
Инспектор кивнул, приняв вид необыкновенно проницательный, как бы давая понять, насколько он бдителен, — настолько, что ни одна деталь не укроется от него.
Машина приблизилась к Чимнизу и въехала в парковые ворота. Описание этого исторического места можно найти в любом путеводителе. Оно также упоминается под номером три в «Исторических домах Англии», 21 фунт за экземпляр. По четвергам из Миддинхэма отправляются экскурсии, осматривающие открытые для публики части усадьбы. Поэтому описывать Чимниз представляется излишним.
У входа их встречал дворецкий с безупречными манерами. В этих стенах, говорил его вид, не привыкли к убийствам. Но настали скверные дни. Так давайте же встретим несчастье с безупречным хладнокровием, будем стараться жить так, словно ничего не случилось.
— Его светлость ждет вас, — сказал дворецкий. Он провел их в маленькую комнату, служившую лорду Катерхему убежищем от окружающего великолепия.
— Полиция, милорд, и доктор Картрайт.
Лорд Катерхем взволнованно расхаживал по комнате.
— А, инспектор, наконец-то. Весьма признателен. Как поживаете, Картрайт? Скверная история. Очень скверная.
И лорд Катерхем принялся лихорадочно теребить руками свою шевелюру, растрепав ее до такой степени, что стал еще меньше, чем обычно, походить на пэра королевства.
— Где труп? — стараясь попасть в деловой тон, спросил Картрайт.
Лорд Катерхем обернулся к нему, как будто обрадовавшись возможности перейти к делу:
— В зале заседаний, там, где его нашли. Я приказал ничего не трогать. Мне казалось… э-э… что так нужно поступать в подобных случаях…
— Совершенно верно, милорд, — подтвердил инспектор, доставая блокнот и карандаш. — А кто обнаружил труп? Вы?
— Боже мой, нет, — ответил лорд. — Не думаете же вы, что я просыпаюсь в такую рань? Нет, его нашла служанка. Представляю, как она заорала! Сам я, правда, не слышал. Потом пришли сказать мне, я встал и спустился: он действительно лежал там.
— И вы узнали в нем одного из ваших гостей?
— Именно так, инспектор.
— Как его имя?
Этот простой вопрос, казалось, расстроил лорда. Раз или два он открывал рот и закрывал его снова. Наконец он промямлил:
— Вы спрашиваете, как его имя?
— Да, милорд.
— Видите ли… — Лорд обвел комнату глазами, как бы в надежде, что его осенит вдохновение. — Его звали… да, я бы сказал, звали… да, именно так… граф Станислав.
Лорд Катерхем вел себя так странно, что инспектор оторвался от блокнота, куда приготовился записать имя, и уставился на лорда. Но в этот момент, очень кстати для сконфуженного пэра, их прервали. Открылась дверь, и в комнату вошла девушка — высокая, стройная, смуглая, с привлекательным мальчишеским лицом и очень решительными манерами. Это была леди Эйлин Брент, старшая дочь лорда, в домашнем кругу звавшаяся Юлой. Она кивнула остальным и сразу же заговорила с отцом.
— Я нашла его, — объявила она.
В первый момент инспектор чуть было не сорвался с места, решив почему-то, что леди захватила в плен кровавого убийцу, но очень скоро до него дошло, что говорит она совсем о другом.
Лорд Катерхем облегченно вздохнул:
— Молодец. Что же он сказал?
— Он сейчас же выезжает. Нам следует соблюдать благоразумие.
Лорд досадливо поморщился:
— Именно такой глупости и можно было ожидать от Джорджа Ломакса. Однако он приедет, и я умываю руки. — Лорд, казалось, несколько приободрился.
— Так вы говорите, убитого звали граф Станислав? — вдруг спросил доктор.
Отец и дочь обменялись короткими как молния взглядами, и лорд высокомерно ответил:
— Ну да. Я же только что сказал.
— Я лишь потому спросил, что мне показалось, вы не были совершенно уверены в этом, — робко объяснил Картрайт.
Лорд укоризненно посмотрел на него.
— Я проведу вас в зал заседаний, — сказал он, несколько оживляясь.
Все последовали за ним, при этом замыкавший шествие инспектор все время зорко оглядывался по сторонам, словно рассчитывал обнаружить улики за дверью или в картинной раме.
Лорд Катерхем достал из кармана ключ, отпер дверь и распахнул ее. Все вошли в большую комнату, обшитую дубовыми панелями, с тремя высокими, выходящими на террасу французскими окнами. В комнате стоял длинный обеденный стол, несколько дубовых комодов и красивых старинных стульев. На стенах висели портреты почивших Катерхемов и других родственников. У левой стены, примерно посередине между окнами и дверью, на спине, широко раскинув руки, лежал человек.
Доктор Картрайт подошел к трупу и опустился на колени. Инспектор занялся изучением окон. Среднее было притворено, но не заперто. Снаружи на ступеньках были видны следы, поднимавшиеся к окну и затем спускавшиеся обратно в парк.
— Все ясно, — кивнув, произнес инспектор. — Но следы должны были остаться и внутри. Почему же их нет на паркете?
— Я знаю почему, — вмешалась Юла. — Сегодня утром служанка натирала пол и только под конец увидела труп. Понимаете, когда она пришла сюда, было еще темно… Она прошла прямо к окну, подняла шторы, начала натирать пол и, естественно, ничего не увидела, поскольку труп лежал в другом конце комнаты. Лишь потом она наткнулась на него.
Инспектор кивнул.
— Ну что ж, — начал лорд Катерхем, которому хотелось поскорее освободиться, — я покидаю вас, инспектор. Вы можете найти меня, если… э-э… я вам понадоблюсь. Но скоро из Вивернского аббатства приедет мистер Джордж Ломакс, он сможет вам рассказать намного больше, чем я. Вы сами убедитесь, когда он приедет.
Не дожидаясь ответа, лорд Катерхем предпринял решительное отступление.
— Черт бы побрал этого Ломакса, — пробормотал он. — Впутал меня в эту историю… В чем дело, Тредвелл?
Убеленный сединой дворецкий почтительно тронул его за локоть:
— Поскольку вы, милорд, были заняты, я взял на себя смелость распорядиться насчет завтрака. В столовой все приготовлено.
— Я даже думать не могу о еде, — мрачно ответил лорд, поворачиваясь и направляясь в столовую. — Даже представить себе не могу…
Юла взяла его под руку, и они вместе вступили в столовую.
На буфете стояло с десяток тяжелых золотых блюд, которые поддерживались горячими с помощью патентованных приспособлений.
— Яичница, — объявил лорд Катерхем, поднимая крышку, — яйца с беконом, почки, жареная дичь, рыба, холодная ветчина, холодный фазан. Я ничего не хочу, Тредвелл. Будьте добры, скажите, чтобы мне сварили яйцо.
Ознакомительная версия.
