Глава 9
Перри Мейсон набрал номер частного сыскного агентства Пола Дрейка и услышал осторожный голос детектива:
— Але?
— Старина, — сказал Мейсон, — не называй меня по имени, если ты не один. У меня — путь свободен…
— Я буду минут через десять, подождешь?
— Да, — ответил Мейсон.
Адвокат положил трубку, уселся в свое вращающееся кресло и закурил сигарету. Он сидел неподвижно, разглядывая сквозящие в электрическом свете кудрявые клубы дыма. Вдруг он утвердительно кивнул головой, будто этим подвел черту под каким-то решением, и глубоко затянулся.
Он докурил сигарету до конца, сплющил окурок в пепельнице и посмотрел на часы.
В это время он услышал, что кто-то дергает ручку двери. С легкостью, неожиданной при его массивном теле, Мейсон подошел к замку.
— Кто там?
— Открой, Перри, — послышался голос Пола Дрейка, и адвокат впустил своего старинного друга и соратника.
— Ты тогда у Пэттона сориентировался в обстановке, правда? — возбужденно начал Перри Мейсон.
— Конечно, я подумал, что тебе так нужно…
— Как ты догадался, что что-то случилось?
— Прежде всего, — начал Дрейк, — я задержался. У меня там забарахлил пусковой прибор, а я ничего не мог понять; хорошо, подошел какой-то знающий прохожий, сказал, что один механизм вышел из строя и если я переключу машину на большую скорость и «протрясу» ее туда-сюда, может, и сработает. И сработало…
Перри Мейсон пристально посмотрел на Пола Дрейка и побарабанил пальцами по столу.
— Давай дальше, — нетерпеливо сказал он.
— Я ведь тебе рассказываю, почему опоздал…
— Не обижайся.
— Намного?
— Не знаю. Я видел тебя. Ты выглядел так, словно очень спешил. Я и подумал: «Э, тут что-то не то… Или для меня имеется послание в комнате Пэттона, или какие-нибудь непредвиденные обстоятельства…» Я поднялся, а там как раз полицейский открывал дверь Пэттона. Столпилось несколько любопытствующих постояльцев, и я присоединился к ним.
— Ты входил туда?
— Имеешь в виду комнату убитого?
— Да.
— Нет, не смог. Там сразу пропустили вперед ребят из отдела по расследованию убийств. Но я пристроился к двум парням, да там еще были фотокорреспонденты… Я добыл всю информацию.
— Давай не томи, рассказывай, — попросил Перри Мейсон.
— Но послушай, у тебя-то есть что мне рассказать? — спросил Пол Дрейк.
— Только то, что я сам чуть-чуть задержался, и когда там оказался, дверь была заперта. Я посмотрел в замочную скважину, на столе увидел шляпу, трость и перчатки. Я постучал в дверь и…
— Я знаю твою историю от полицейского, которому ты все рассказал.
— Ну, тогда что еще? — спросил Мейсон, вновь нервно закуривая.
Дрейк пожал плечами:
— Откуда мне знать?
— Ну, — повращался в кресле Мейсон, — если ты все знаешь, мне нечего добавить…
— Хорошая история, — сказал Пол Дрейк и добавил: — За исключением одной вещи.
Что еще такое? — поинтересовался Мейсон.
— Я расскажу тебе лишь факты, а ты сообразишь что к чему.
— Давай.
Пол Дрейк ухитрился так разлечься в громадном кожаном кресле, что его длинные ноги свешивались через один подлокотник, а другой — подпирал его спину.
— Шляпа, перчатки, трость на столе в гостиной — это вещи Пэттона. Женщину, которую ты встретил, между прочим, зовут Сара Филдман, занимает комнату напротив. Она слышала истерику девушки; думала, что звуки идут из ванной, видно, мужчина пытался туда попасть. Тело лежало в спальне, он был в нижнем белье, банный халат накинут на одно плечо, одна рука — в рукаве, другая — голая; смерть наступила почти мгновенно; удар нанесен огромным кухонным ножом. Нож новый. Рана прямо над сердцем. Грязное убийство: все кругом в крови; обе двери закрыты, дверь из спальни — изнутри. Одно окно на пожарную лестницу открыто, на кровати — вмятины, похоже, кто-то перелез через нее в окно или. может, наоборот, залез по лестнице в комнату через окно. В ванной полиция нашла платок девушки, такой мокрый, будто им пользовались как половой тряпкой, или он был весь в крови, и его пытались отстирать. Таз забрызган кровью… Такие лихорадочные, необдуманные действия: все выглядит так, словно девушка пыталась смыть кровь со своей одежды или с самой себя, но без особого успеха. В прихожей полиция нашла дубинку.
— Подожди, — прервал его Мейсон. — Ты говоришь, нож был новый. Откуда полиция это узнала?
— На лезвии кое-где сохранилась тончайшая пленка масляного антикоррозийного покрытия… К тому же нож принесли завернутым в бумагу, очевидно, в ту самую, в которую завернули при покупке. На бумаге полиция обнаружила отпечатки пальцев, но неразборчивые, смазанные. На дверных ручках отпечатков нет. Похоже, кто-то их вытер. На ручке наружной двери полно отпечатков — полиции, миссис Филдман, возможно, твои и еще кого-нибудь.
— Есть ли подозрения? — спросил Перри, Мейсон.
— В смысле?
— Видели кого-нибудь выходившего из комнаты?
Пол Дрейк посмотрел на него лукаво.
— Почему ты это спрашиваешь? — поинтересовался он.
— Вполне естественный вопрос, — ответил Мейсон, разглядывая свои ровные и чистые ногти.
— Полицейский говорил о некоей женщине, которая ему показалась подозрительной. Тем более что на столе лежали две записки с телефонными номерами. Полиция уделила бы этому большее внимание, если бы не одно обстоятельство…
— Какое? — спросил адвокат.
— Твой друг, доктор Дорэй, — сказал детектив. — Его машина стояла недалеко от здания, где жил Пэттон…
— А как узнала полиция?
— Автомобиль поставили напротив пожарного крана. А полицейский регулировщик уличного движения прикрепил к машине штрафной талончик. Он заметил, что она из Кловердаля. Когда об этом несчастном, прирезанном кухонным ножом, было доложено в отдел по расследованию убийств, там связались с окружным прокурором, и какие-то цепкие ребята вспомнили, что Карл Манчестер занимается делом, где фигурирует Пэттон; что ты был заинтересован в нем; что Брэдбери был заинтересован в нем; и некий доктор Дорэй тоже заинтересован…
— Почему же не пошли за Брэдбери?
— Потому что им нужен был этот регулировщик, оштрафовавший машину Дорэя.
Мейсон задумался, прищурив глаза.
— Есть что-нибудь еще? — спросил он.
Теперь, — сказал Пол Дрейк, — я приближаюсь к одной вещи, из-за которой твоя история покажется, мягко говоря, странной…
— Что же это?
— В «Холидэй-Эпартментс», как, впрочем, и всюду, тщетно пытаются приучить постояльцев, чтобы они, уходя, оставляли ключи на конторке в вестибюле. А когда они их уносят с собой, всю почту пристраивают на конторке в соответствии с нужным номером.
— Да, я знаю.
— Полиция нашла ключ от комнаты Фрэнка Пэттона в кармане его пальто, — продолжал Пол Дрейк. — Пэттон, очевидно, открыл дверь, а потом положил его в карман. Возможно, он закрыл дверь, а может, и нет. Полиция считает, что нет: если бы закрыл, ключ оставил в замке… Они думают, что у Пэттона была встреча с женщиной, а может, с двумя; он оставил дверь открытой по законам джентльменского гостеприимства…
— А как считает полиция, кто же закрыл дверь?
Пол Дрейк своим тусклым, безжизненным взглядом близорукой и рассеянной рыбы оглядел Мейсона:
— Полиция предполагает, что дверь закрыл убийца, когда вышел.
— Но убийца мог взобраться к нему по пожарной лестнице и так же спуститься!
— Ну и кто же тогда закрыл дверь?
— Фрэнк Пэттон, — ответил Мейсон.
— А почему не оставил ключ в замке?
— Потому что машинально положил его в карман. Пол Дрейк пожал плечами.
— Да, это возможно, — повторил Перри Мейсон, — человек часто закрывает дверь изнутри и машинально опускает ключ в карман.
— Тебе не нужно спорить со мной, — сказал ему детектив. — Свои аргументы сохрани, пожалуйста, для судьи. А я тебе только докладываю…
— Полицейский скоро явился после падения тела?
— Где-то через десять минут. Соседка Пэттона встала, оделась, спустилась в лифте, нашла полицейского, рассказала ему, что слышала, убедила в необходимости посмотреть, что там происходит, и привела его к номеру. Потом они недолго разговаривали с тобой, а потом полицейский нашел ключ; в целом, может, это заняло минут пятнадцать. И десять — когда эта парочка дотопала по бесконечному коридору до тебя…
— За десять минут можно многое сделать, — философски заметил Перри Мейсон.
— Не больше, чем смыть следы крови… Очень поспешная работа, — добавил Дрейк.
— Полиция знает адрес Брэдбери?
— Не думаю, что они займутся Брэдбери. Они не знают, где он остановился, но, конечно, могут проверить отели и выяснить. Карл Манчестер знает, что его можно достать через тебя…
— Но я буду держать Брэдбери в тени, пока первым не выплывет имя Дорэя. Я хочу, чтобы газеты выболтали все о романтической любви молодой пары, а не о пожилом поклоннике прелестной фотомодели…
