Когда ровно в одиннадцать вошёл Вулф, вид у него был посвежевший и отдохнувший, а вот настроение, кажется, не улучшилось. Он молча кивнул мне, будто ему было всё равно, здесь я или нет, уселся в своё кресло и стал просматривать почту. Я ждал, решив отплатить ему таким же холодным безразличием. Но как только он перешёл к проверке ежемесячных счетов из продовольственной лавки, я не выдержал.
— Как самочувствие, сэр? Надеюсь, вы хорошо провели конец недели?
Он даже не поднял головы, но я заметил, как пришли в движение складки у его рта.
— Спасибо, Арчи. Это было великолепно. Но, проснувшись сегодня утром, я почувствовал себя таким разбитым, что, будь я один, не встал бы с постели до конца дней своих. Тут я вспомнил об ответственности: Арчи Гудвин, Фриц Бренер, Теодор Хорстман. Что будет со всеми ними? И я встал, чтобы нести свой груз и дальше.
— Простите, сэр, вы ловко выкручиваетесь. Скажите просто, что вы заглянули в утреннюю газету и…
Он сделал какую-то пометку на счёте.
— Тебе не удастся разозлить меня, Арчи, и именно сегодня. Какая газета? Я заглянул не в газету, а в саму суть жизни, что бурлит вокруг. Для этого мне газета не нужна.
— И вы, конечно, не знаете, что миссис Барстоу посулила пятьдесят тысяч долларов тому, кто найдёт убийцу её мужа?
Карандаш, делавший пометки на счетах, замер. Вулф не поднял глаз, но и не продолжил своё занятие. В молчании прошло несколько секунд, затем он отложил счёт и придавил его пресс-папье, рядом положил карандаш и лишь после этого поднял голову и посмотрел на меня.
— Покажи газету.
Я показал ему сначала объявление миссис Барстоу, затем газетную заметку на первой полосе. Объявление он прочитал очень внимательно, заметку лишь пробежал глазами.
— Интересно, — сказал он. — Весьма интересно. Значит, мистеру Андерсону деньги не нужны, даже если есть возможность запросто получить их. Гм, всего минуту назад я говорил об ответственности. Знаешь, Арчи, о чём я думал сегодня утром, лёжа в постели? Я думал, как ужасно и несправедливо было бы уволить старика Хорстмана и видеть, как эти живые, дышащие, надменные и избалованные прекрасные растения задыхаются без воздуха и чахнут без воды.
— Бог с вами, сэр!
— Да. Но это лишь плод моей мрачной фантазии. Я не способен на такую жестокость. Лучше продать их с аукциона в случае, если я решусь снять с себя всякую ответственность и… вознамерюсь вдруг уехать в свой дом в Египте, в котором ещё ни разу не был. Человек, который подарил его мне более десяти лет назад… В чём дело, Фриц?
— К вам леди, сэр!
— Имя?
— У неё нет при себе визитной карточки.
Вулф милостиво кивнул, и Фриц поспешно скрылся за дверью. Через минуту он уже снова стоял на пороге, поклоном приглашая молодую женщину войти. Я тут же вскочил со стула, и, видимо, поэтому она направилась прямо ко мне, но я кивком головы указал ей на шефа. Взглянув на него, она остановилась.
— Мистер Ниро Вулф? Я — Сара Барстоу.
— Прошу, садитесь, — пригласил её Вулф. — Примите мои извинения, что приветствую вас сидя. Я встаю лишь в крайних случаях.
— Это и есть крайний случай, сэр, — ответила она.
Из газет я уже многое знал о Саре Барстоу. Ей двадцать пять лет, окончила Смитовский университет, довольно популярна в своём кругу в студенческом городке Холландского университета, где ректором был её отец, и среди курортной элиты округа Вестчестер. Хороша собой, как писали газеты, и на сей раз они не соврали, думал я, глядя, как она усаживалась в кресло, не сводя глаз с Вулфа. На ней было светло-бежевое льняное платье и такое же лёгкое пальто, на голове аккуратная маленькая чёрная шляпка. По её перчаткам я понял, что она сама водит машину. У неё было небольшое, но безукоризненно вылепленное лицо. Зрачки глаз были слегка расширены от волнения, а припухшие веки говорили о том, что она устала и много плакала. Однако бледность лица не была болезненной и не портила её. Голос у неё оказался низкий и глубокий. Она сразу же понравилась мне.
Девушка попыталась было объяснить Вулфу, кто она, но он характерным движением указательного пальца остановил её.
— Нет необходимости, мисс Барстоу, не утруждайте себя, я всё о вас знаю. Вы единственная дочь Питера Оливера Барстоу. Лучше скажите, зачем вы пожаловали ко мне.
— Хорошо. — Она вдруг смешалась. — Разумеется, вы должны это знать, мистер Вулф, — произнесла она. — Но так трудно объяснить… Я хотела бы начать издалека. — Она попыталась улыбнуться. — Я пришла попросить вас помочь мне, только не знаю, насколько это возможно…
— Я сам оценю это.
— О да, конечно. Прежде всего: вам известно, что моя мать поместила в сегодняшней газете объявление?
Вулф кивнул.
— Я читал его.
— Мистер Вулф, я… то есть вся наша семья, мы просим вас не принимать его всерьёз.
Вулф с тяжёлым вздохом опустил подбородок на грудь.
— Странная просьба, мисс Барстоу. Должен ли я поступить так же странно и немедленно согласиться или вы изложите мне причину вашей просьбы?
— Разумеется, причина есть. — Она снова замялась. — Это отнюдь не семейная тайна, нет. Все знают, что мама… временами… словом, она иногда не отвечает за свои поступки… — Она бросила на Вулфа взгляд, которому нельзя было не поверить. — Не подумайте ничего плохого, дело совсем не в деньгах. У меня с братом их более чем достаточно, и я совсем не скряга. Нет, нет, мистер Вулф, не думайте, что моя мать психически нездорова или считается недееспособной. Но вот уже несколько лет бывают моменты, когда она нуждается в особой нашей заботе и любви, а всё это произошло именно когда она находилась в таком состоянии. Нет, она не мстительна, и всё же она поместила это объявление. Мой брат считает, что она жаждет крови… Наши близкие друзья, конечно, всё поймут, но вот другие… Ведь мой отец был хорошо известен в самых широких кругах, мы благодарны тем, кто разделяет наше горе, но мы не хотели бы… Отец не хотел бы, чтобы они думали, будто мы жаждем отомстить и поэтому обратились к полицейским ищейкам…
Она запнулась и умолкла, испуганно взглянув сначала на меня, потом на Вулфа.
— Вы назвали меня ищейкой, мисс Барстоу, но я не обижаюсь, — произнёс шеф. — Продолжайте.
— Простите меня, бестактную дуру. Лучше было бы, если бы доктор Брэдфорд сам пришёл к вам и всё объяснил…
— Значит, доктор Брэдфорд знает о вашем визите ко мне?
— Да, то есть он разделяет моё мнение.
— А ваш брат?
— Он… Да, он тоже. Он очень сожалеет, я имею в виду, что появилось это объявление, и не совсем одобряет мой визит к вам. Он считает, что это ничего не даст.
— Он, видимо, исходит из бытующего предубеждения, что раз ищейка пущена по следу, её не остановить, не так ли? Наверное, он хорошо знает собак. Вы всё сказали, мисс Барстоу? Я хочу сказать, это все ваши причины?
Она тряхнула головой.
— Разве этого мало, мистер Вулф?
— Итак, если я вас правильно понял, вы против того, чтобы предпринимались какие-либо усилия найти и наказать убийцу вашего отца?
Она испуганно уставилась на него.
— Почему вы так решили? Я этого не говорила.
— Но вы именно об этом попросили меня — не предпринимать никаких мер, не так ли?
Она сжала губы.
— Вы неправильно поняли меня. В вашем изложении это звучит ужасно.
— Отнюдь нет. Возможно, грубо, но предельно ясно. Я понимаю ваше взволнованное состояние, но я-то спокоен, и разум мой ясен. Ваша позиция, как вы мне её изложили, не совсем разумна. Можете просить меня о чём угодно, но ваши просьбы не должны противоречить одна другой. Вы можете, например, сказать мне, что хотя вы и желаете, чтобы я нашёл убийцу, но вместе с тем просите меня не надеяться на обещанное вашей матерью вознаграждение. Я угадал, вы об этом просите меня?
— Нет. Вы сами знаете, что нет!
— Хорошо. В таком случае вы просите не искать убийцу, дабы не поощрять стремление вашей матери к отмщению? Так или не так?
— Я уже сказала, нет!
— Или вы хотите мне сказать, что я могу искать убийцу, если мне хочется, и могу воспользоваться в случае успеха своим правом на вознаграждение, раз оно объявлено, но ваша семья осуждает это из моральных соображений?
— Да. — Губы её задрожали, но она быстро справилась с собой и, резко встав, внезапно выкрикнула ему прямо в лицо: — Нет! Господи, зачем я пришла к вам! Профессор Готтлиб ошибся, вы, возможно, умны, но… Прощайте, мистер Вулф.
— Прощайте, мисс Барстоу. — Вулф не шелохнулся в кресле. — Извините, по техническим причинам прощаюсь с вами сидя.
Она направилась к двери, но на полпути замедлила шаг, остановилась и повернулась к нему. После секундного раздумья она, отчаявшись, выпалила:
— Вы — настоящая ищейка! Да, да! Вы бессердечны!
— Возможно, — спокойно ответил Вулф и вдруг поманил её пальцем. — А ну-ка вернитесь, мисс, и снова сядьте в кресло! Вы пришли по слишком серьёзному делу, чтобы из-за минутной вспышки раздражения всё погубить. Вот, так будет лучше. Самообладание — это бесценное качество. А теперь, мисс Барстоу, из создавшегося положения есть два выхода. Первый — я категорически, но в вежливой форме отвергаю ваше предложение в том виде, в каком вы его сделали, и мы расстаёмся, сохранив друг к другу неприязнь. Второй — вы отвечаете мне на несколько вопросов, и мы потом вместе решаем, что делать дальше. Какой из них вы предпочитаете?
