— Но я слишком избалована, и слишком многого привыкла требовать от жизни, чтобы пойти на разрыв.
— А как же с Андерсом?
— С Андерсом? Он мне нравится, и умеет ухаживать за женщинами. Но он уже дважды пытался связать с кем-то свою судьбу, и хорошего ничего не вышло. Сомневаюсь, что вышло бы со мной. Я в него не влюблена, если это вас интересует. По крайней мере, сейчас.
— Ясно, вы останетесь с Дональдом, пока он не получит половину состояния, — сердито бросил Мердок. — Но ведь именно поэтому так важны карточки из отеля!
— Послушайте, Кент, — она, кажется, впервые потеряла самообладание, — я не понимаю, куда вы клоните, но если мы собираемся продолжать разговор, закажите мне еще бокал, ладно?
Извинившись за невнимательность, Кент кивнул официанту.
— Что вы пытаетесь раскопать? — спросила она, когда тот удалился.
— Мотив убийства.
— И, по-вашему, у меня он есть?
— Что, если Дональд решит, что ваш отдых с Андерсом во Флориде — нечто большее, чем желание повеселиться? Или мать станет настаивать на разводе?
Глория задумчиво следила, как официант расставлял бокалы.
— Думаю, дело могло бы принять нежелательный оборот.
— Вот именно. И у вас не будет возможности торговаться.
— Как это?
— Насчет условий и раздела имущества.
— Этим я не стала бы заниматься.
— Неужели?!
Мердок понимал, что говорить больше не о чем. Он не думал, что убила Брейди Глория, но ему хотелось сбить с нее спесь.
— Полиция знает, что перед убийством бюро Брейди разыскивала какая-то женщина.
Тонкие брови дрогнули, но ни манеры, ни тон не изменились.
— Вот как?
— Она была в пальто из верблюжьей шерсти.
— По-моему, такого у меня нет.
— И высокого роста.
— Вот это подходит.
— Ни у вас, ни у Андерса нет алиби. Кстати, много он потеряет, если Гарриет решит сменить адвоката?
Тут Мердок заметил, что она смотрит поверх его головы и приветливо улыбается.
— Почему бы не спросить об этом его самого? — предложила она. — Привет, Артур, а мы как раз говорим о вас.
Кент обернулся.
Рядом с ним стоял Артур Андерс, прямо как с картинки: фланелевый костюм цвета морской волны, белая рубашка, полосатый галстук. Начинавшие седеть волосы тщательно уложены, загорелое лицо улыбалось. Лишь глаза смотрели устало и настороженно.
— Кент ищет мотивы убийства, — сообщила Глория. — И только расспрашивал о вас.
— Правда? — с деланным равнодушием спросил адвокат. — Он кого-нибудь подозревает?
— Говорит, что Брейди знал, что мы жили в одном отеле во Флориде, — и она пересказала слова Мердока.
Заказав виски, Андерс мелкими глотками прихлебывал его, со скучающей миной слушая Глорию. Когда та замолчала, явно почувствовав облегчение, добродушно улыбнулся. Но в глазах осталось все то же настороженное выражение.
— Я на вашем месте не стал бы тревожиться, — сказал он. — Гарриет женщина умная и деловая. Правда, от такой информации неприятности могут быть…
Повернулся к Мердоку.
— Что-нибудь еще там было?
Кент знаком попросил официанта принести счет и выложил на стол деньги. Продолжать разговор было бессмысленно, отвечать на вопросы не хотелось. Интересно только, сообщила ли о встрече Глория или это просто совпадение. Кент решил, что приход Андерса был запланирован.
Он встал, извинившись, что должен их покинуть. Повторял в уме все, что рассказал Керби. Мог ли Андерс присваивать деньги Олдерсонов? Этот человек вполне мог решиться на убийство, если под угрозой оказался бы его привычный образ жизни. И будущее.
Андерс тоже встал.
— У вас эти сведения от Брейди?
— Косвенным образом.
— И полиция тоже ими располагает?
— Вряд ли.
— Но вы собираетесь поставить их в известность?
— Не знаю.
Говорил он правду — в тот момент еще не решил.
Еще раз поклонившись Глории, торопливо зашагал к выходу. От дверей оглянулся — Андерс так и замер на месте.
В половине седьмого Кент вошел в холл «Сити-отеля» и направился к внутреннему телефону, Барри Данхем тут же снял трубку и пригласил его подняться в номер. Через минуту Кент уже был в номере на четвертом этаже, где царил ужасный беспорядок. Сильно пахло туалетным мылом, дешевым одеколоном и лосьоном для бритья.
Данхем был в светло-серых брюках и голубой рубашке, голова его еще не высохла после душа. Когда Мердок вошел, Данхем причесывал перед зеркалом свои слишком длинные волосы. Времени это заняло немало и проделывалось с небывалой тщательностью. Тело Данхема прогибалось, чтоб улучшить обзор, голова вертелась из стороны в сторону, как у заправской модницы.
— Что новенького? — спросил он. — Бросьте полотенце в ванную и садитесь. Через пару минут я налью нам по стаканчику.
Сырое полотенце со стула Мердок отшвырнул в сторону, сел и полез за сигаретами. Его заинтересовало зрелище напряженных стараний Данхема. Теперь тот обрабатывал виски, действуя одновременно расческой и щеткой, чтобы уложить волны.
— Может быть, вы пока нальете сами, — предложил тот.
— Могу налить вам.
— А что с вами случилось? — удивился Данхем, не отрываясь от зеркала. — Подались в общество трезвенников или дали зарок не пить?
Сходив в ванную за стаканом, Кент пояснил, что выпитых двух бокалов скотча ему пока вполне достаточно.
— Днем я разговаривал с вашей сестрой, — сказал он.
— И о чем же?
— Хотел узнать, чем Том Брейди занимался в Калифорнии и чем его заинтересовали два свидетельства о рождении. Думал, она может знать имена…
— Какие?
— Руфь Колби и Бенджамин Дантон.
— Они ей знакомы?
— Нет.
— Мне тоже.
Наконец-то Данхем был доволен результатом. Отложив щетку, он достал из серванта бутылку «бурбона».
— Не передумали? — спросил он, наливая себе.
— Часто вы видитесь с Ритой? — полюбопытствовал Кент.
— Последние годы — нет, я уехал из дома раньше нее, писал пару писем в год, получал не больше. Она успела выскочить замуж за какого-то типа, но уже от него избавилась.
— Вы сразу стали актером?
— Ну, конечно, нет! — Данхем подмигнул и отхлебнул виски.
— Я был в армии, потом работал на авиационном заводе. Но связался с одной танцовщицей. Временами мы участвовали в массовках, и она все твердила, что у меня здорово получается и надо заняться всерьез. У нее был знакомый на студии, и она не отстала, пока я к нему не пошел.
Довольно хихикнув, Данхем потянулся за галстуком, пестрым как букет весенних цветов.
— Самое смешное, она оказалась права. Оказалось, у меня действительно талант, и через полгода мне уже стали поручать разные небольшие роли, особенно в мюзиклах. Знаете, это совсем не так просто. До последнего времени сами роли меня не слишком интересовали — ну, костюм наденешь, грим, улыбнешься… А когда я с труппой был в Мексике на гастролях, Рита написала мне про смерть мужа и про то, что разъездные театры — это несерьезно, пора найти что-то посолиднее. Почему бы мне не приехать сюда и не попытать здесь счастья.
— Но вы ничего не нашли?
— Пока ничего.
— А искали?
Данхем нахмурился.
— Что вы имеете в виду?
— Брейди поручал Френку присмотреться к вам. Так вот Керби утверждает, что вам некогда было заниматься поисками работы.
— Подождите, подождите…
Губы его сжались, от этого дурацкие усики ощетинились.
— Керби что, следил за мной?
— Было дело.
— Зачем, черт возьми?
Пришлось Кенту сознаться, что не знает, и не уверен, что Том объяснил это Керби.
— Керби уверяет, он следил за мной не один? Кто еще?
— Джерри Олдерсон.
Не дождавшись реакции, Кент добавил:
— Кажется, он влюблен в вашу сестру.
Данхем отвернулся, голос его вдруг стал совершенно безразличным.
— Он симпатичный малый.
— А вы сами не знаете, зачем Брейди установил за вами слежку?
Данхем надел светло-бежевый пиджак, поправил платочек и спросил:
— А вы?
— Вы из Калифорнии, а туда Брейди специально ездил. Видимо, там он узнал о вас что-то такое, что заинтересовало его или миссис Олдерсон. Иначе он не стал бы звонить оттуда Керби. Что известно самому Керби, я не знаю.
— Значит, мы с вами в одинаковом положении.
Данхем подошел к серванту, допил виски, взглянул на часы и заявил:
— Очень сожалею, но мне пора.
Обедал Мердок в ресторане, где мясо и рыбу жарили при посетителях. Ему подали телячьи котлеты, жареный картофель и салат из зелени. Не то, чтобы он любил это заведение, но оно было удачно расположено. Садясь за столик, он и не думал, что голоден, но после порции сухого мартини съел все. За чашкой кофе вспомнил о Вольте Керри и решил, что съездит в больницу.
