Никто не обратил на нее внимания. Сперлинг спросил у Вульфа:
– Вы знаете, почему он там оказался?
– Я знаю, что привело его туда. Ему позвонила ваша дочь и попросила приехать.
Сперлинг резко повернулся к кровати:
– Это правда, Гвен?
Но Гвен молчала. За нее ответила Мэдлин:
– Да, папа, правда. Она решила бросить его, но сначала хотела сообщить ему об этом.
– Надеюсь, – заметил Вульф, – мы не станем обсуждать предложение вашей супруги. Тому есть множество причин. Он приехал с вокзала на такси…
– Предложения моей супруги редко нуждаются в обсуждениях. Нет никакого способа избежать вмешательства полиции? У меня есть знакомый врач…
– Нет. Даже не думайте.
– Вы специалист в данной области. Они действительно сочтут, что его убили?
– Любому специалисту, чтобы вынести вердикт, прежде всего нужны факты. У меня их пока недостаточно. Если вы удовольствуетесь предположением, то я думаю, что сочтут.
– Может, вызвать адвоката?
– Это позже. Возможно, он вам понадобится. Откладывать больше нельзя, сэр. Мы с мистером Гудвином имеем двойное обязательство перед государством – как граждане и как частные детективы с лицензией.
– Но у вас есть обязательства и передо мной. Я ваш клиент.
– Мы помним об этом. Мы это учли. Когда мистер Гудвин обнаружил труп со следами насилия, было одиннадцать часов. По закону ему следовало немедленно уведомить об этом власти. Сейчас далеко за полночь. Мы чувствовали, что должны дать вам время осознать происшедшее. Но теперь я настаиваю на обращении в полицию.
– Черт побери, мне надо подумать!
– Позвоните в полицию и думайте, пока они едут.
– Нет! – Сперлинг рывком подтянул к себе ближайший стул, сел на краешек и вперил взгляд в Вульфа. – Смотрите. Я нанял вас для конфиденциального расследования и вправе ожидать, что вы сохраните тайну. Для огласки нет никаких оснований, и мне, разумеется, не хотелось бы этого. Дело не подлежит разглашению в суде и…
– Отнюдь, сэр, – твердо возразил Вульф. – Я не член адвокатской коллегии, а сведения, которые вы сообщаете детективу, не являются профессиональной тайной, несмотря на то что вы ему заплатили.
– Но вы…
– Оставим это, прошу вас. Вы думаете, что, если я передам полицейским содержание беседы, которая состоялась между мною и членами вашей семьи днем, у них сложится впечатление, будто каждый из вас, за одним-единственным исключением, имел убедительную причину желать мистеру Рони смерти, и вы правы. После этого они вряд ли уцепятся за версию о ненасильственной смерти, и тогда у вас и ваших родных возникнут крупные неприятности, какое бы положение вы ни занимали в здешних краях. Мне очень жаль, но я ничем не смогу вам помочь. Я не раз утаивал информацию от полиции, но делал это, лишь когда участвовал в расследовании и понимал, что выйдет куда лучше, если я не стану с ними делиться. Другое…
– Черт побери, сейчас вы тоже участвуете в расследовании!
– Вовсе нет. То, для чего вы меня наняли, потеряло смысл, и я этому рад. Помните, в чем заключалась наша цель? Она достигнута, хотя, признаюсь, я тут ни при чем…
– Тогда я нанимаю вас для новой работы. Расследовать смерть Рони.
Вульф исподлобья глянул на него:
– Напрасно. Советую вам этого не делать.
– Я вас нанимаю.
Вульф покачал головой:
– Вы в панике, а значит, склонны к импульсивным действиям. Если мистера Рони действительно убили и я возьмусь за расследование, то убийца непременно будет найден. Может статься, тогда вы пожалеете, что связались со мной.
– И все же я вас нанимаю.
Вульф пожал плечами:
– Понимаю. В данный момент вас волнует, чтобы я не рассказал о нашей беседе в полиции. Будучи человеком воинственным и самоуверенным, вы решаете проблемы по мере их поступления. Но вы не сможете сегодня нанять меня, а завтра отказаться от моих услуг. Вы знаете, как я поступлю, если вы попытаетесь это сделать.
– Знаю. И не откажусь от ваших услуг. Я вас нанимаю. – Сперлинг встал. – Пойду звонить в полицию.
– А ну-ка погодите! – рассердился Вульф. – Неужели вы так глупы, что не понимаете, насколько щекотлива ситуация? В беседе участвовали семеро…
– Поговорим об этом после того, как я позвоню.
– Нет, прямо сейчас. – Вульф окинул глазами присутствующих. – Прошу вашего внимания. Мисс Сперлинг?
Гвен ничком лежала на кровати, Мэдлин сидела рядом, на краешке.
– Опять будете рычать на нее? – вскинулась Мэдлин.
– Постараюсь не рычать. Но мне необходимо поговорить с ней, и с остальными тоже.
Гвен подняла голову и села.
– Я в норме, – сказала она, – и все слышала. Папа нанял вас снова, чтобы… О господи!
Она не заплакала – к счастью, иначе Вульф потерял бы самообладание, – но выглядела ужасно измученной.
– Продолжайте, – выговорила она.
– Всем вам известно, – отрывисто произнес Вульф, – как обстоят дела. Сперва я должен получить прямой и недвусмысленный ответ на следующий вопрос: рассказывал ли кто-нибудь из вас о беседе, которая имела место в библиотеке, посторонним?
Прозвучало дружное «нет».
– Это очень важно. Вы уверены?
– Конни… – Джимми пришлось остановиться, чтобы прочистить горло. – Конни сама ко мне прицепилась. Ей стало любопытно.
Вид у него был пришибленный.
– Что вы ей говорили?
– Да так… Ничего особенного.
– Что ты ей наболтал, черт возьми? – рявкнул Сперлинг.
– Почти ничего, папа, честно! Кажется, упомянул о Луисе – но об Иксе и всей этой дребедени – ни слова.
– Надо было шевелить мозгами. – Сперлинг перевел взгляд на Вульфа. – Привести ее?
Вульф отрицательно покачал головой:
– Ни в коем случае. Придется рискнуть. Это всё? Больше никто ничего не говорил?
И опять все хором сказали «нет».
– Очень хорошо. Полиция будет задавать разные вопросы. Особенно их заинтересует наше с мистером Гудвином присутствие. Я скажу им, что мистер Сперлинг заподозрил мистера Рони, ухажера своей дочери, в том, что тот – коммунист, и…
– Нет! – перебил его Сперлинг. – Не вздумайте! Это…
– Отпираться бессмысленно, – раздраженно заметил Вульф. – Стоит им запросить Нью-Йорк, а они не преминут это сделать, как тут же выяснится, что вы обращались в агентство мистера Бэскома. А для чего? И что было дальше? Нет, этого уже не скроешь. Я сообщу им о ваших подозрениях и о том, что вы наняли меня, чтобы подтвердить или опровергнуть их. Вы просто предприняли естественные и разумные меры предосторожности. Я только-только приступил к расследованию, для начала откомандировав сюда мистера Гудвина и подключив к работе еще троих, как под покровом ночи произошел разрушительный налет на мою оранжерею. Я предположил, что это дело рук мистера Рони и его товарищей: возможно, они боялись, что я разоблачу и дискредитирую его, поэтому попытались меня припугнуть.
Итак, сегодня (то есть уже вчера) я приехал сюда, чтобы обсудить случившееся с мистером Сперлингом. Он позвал на совет родных, потому что это дело семейное, и мы все вместе собрались в библиотеке. Тут он узнал, что я приехал требовать возмещения ущерба; я хотел, чтобы он заплатил за уничтожение оранжереи. На протяжении всего совещания мы бодались из-за этого с мистером Сперлингом, и только. Больше никто ничего не говорил – во всяком случае, ничего примечательного. Остальные присутствовали там, поскольку все равно уже явились и не нашли предлога сбежать. Вот и все.
Вульф обвел глазами слушателей, побуждая их высказаться.
– Так что?
– Сойдет, – согласился Сперлинг.
Мэдлин напряженно размышляла. У нее возник вопрос:
– А для чего вы остались на ночь?
– Хороший вопрос, мисс Сперлинг, но свои поступки буду объяснять я сам. Я отказался уезжать без денег или твердой договоренности на этот счет.
– А что насчет Гвен, которая позвонила Луису и попросила его приехать?
Вульф посмотрел на Гвен:
– Что вы им сообщите?
– Это ужасно, – прошептала Гвен. Она уставилась на Вульфа, словно не могла поверить, что он находится перед ней. – Это ужасно! – вслух повторила она.
Вульф кивнул:
– С этим не поспоришь. Вы помните, что ему сказали?
– Конечно, помню. Я просто объяснила, что должна с ним встретиться, а он сказал, что у него дела и что он приедет позже, поездом, который отходит с Центрального вокзала в восемь двадцать. И прибывает в Чаппакуа в девять двадцать три.
– Вы не рассказывали ему о том, что произошло?
– Нет, я… я и не собиралась. Просто хотела сказать ему, что решила прекратить наши отношения.
– Значит, так вы и скажете полицейским. – Вульф повернулся к Мэдлин. – У вас методичный ум, мисс Сперлинг, и вы хотите все поскорее уладить. К сожалению, это невозможно, слишком много всего тут накручено. Главное, все вы должны твердо уяснить: разговор в библиотеке ограничился нашим спором относительно компенсации за поврежденную оранжерею, и только. За исключением этого пункта, вы должны неукоснительно придерживаться фактов. Если вздумаете нести отсебятину, то серьезно влипнете. Возможно, вы и так влипнете, если возникнут подозрения в том, что мистера Рони сбил кто-то из вас, или вы попадетесь в лапы к проницательному следователю, хотя это маловероятно.
