— Вы помогли мне решить проблему, — сказал Питер и коротко объяснил Джаретту, в чем дело.
— Как вам это нравится?
Питер вынул из кармана бумажник, нашел в нем одну из своих визитных карточек и нацарапал на ней несколько слов.
— Обложку для «Ньюсвью» обещать не могу, но вот это даст вам возможность встретиться с руководством художественного отдела. Я лично считаю, что и ваша девушка, и ваша горчица чертовски хороши.
На такси Питер добрался до офиса Портовой комиссии, расположенного напротив Сити-Холл. Он понимал, что ни на йоту не приблизился к опознанию личности человека, который нанес ему удар, но, по крайней мере, одно темное место, которое не давало ему покоя, было расшифровано. В кабинете офиса он нашел Джанет и агента Джейка Шривера.
— Мы уже слышали о масках, — сказал Шривер. — Не могу сказать точно когда. Сообщения о них начали поступать примерно с середины ночи. Но вы видели этого человека — опишите его. Если на нем была маска, расскажите о ней, а мы прикинем, что к чему.
— Трудно объяснить вам, настолько быстро все произошло. — Питер потер лоб. — Раздался звук разбитого стекла, вскрик Бобби. Я сидел за столом вместе с Лаурой, мы, вскочив, кинулись к дверям. Но там уже стоял тот человек, и мне на голову сразу же опустилась свинцовая труба. Я успел обратить внимание на его глаза, которые, казалось, были готовы вылезти из орбит, на шрам, на искаженный рот — и вырубился.
— Что это нам дает, если не считать того, что больше не надо искать человека со шрамом? — спросила Джанет.
— Новость о похищении распространилась вскоре после полуночи, — сказал Питер. — Где могли собраться на сходку восемь или десять докеров? Я не могу представить себе, чтобы кто-то, услышав новости, побежал по домам приятелей, подбивая их к бунту. Ручаюсь, эти типы где-то сидели. И в компании, подзадоривая друг друга, они довели свой гнев до точки кипения. Это психология толпы — какая-то деталь может бросить ее на улицу. Где это могло быть? В каком-то зале, в баре, за карточной игрой?
Шривер кивнул, но от предположений воздержался.
— Они довели себя до такого состояния, что были готовы к насильственным действиям. И я не могу себе представить, чтобы кто-то сказал: «Нам лучше напялить маски. Вы, ребята, подождите, а я смотаюсь на Таймс-сквер и прикуплю их». Нет, вряд ли. Скорее всего, кто-то предложил: «Помните те маски Хэллоуина, что мы купили для ребят в прошлом году? Они как раз здесь в…» Бог знает где, но во всяком случае под руками, в том месте, где они были. Есть тут какие-то обычаи, связанные с Хэллоуином, Шривер? Детские сборища, которые устраивают каждый год? Какая-то ежегодная вечеринка, на которую все приходят в масках — танцуют, дурачатся? Ибо эти маски должны были храниться в каком-то месте, о котором компания хорошо знала и могла быстро добраться до них. Пока они пылали праведным гневом.
— У нас есть веские основания считать, что явились они сначала без масок, — сказал Шривер. — Помните, они пытались вломиться через парадную дверь? Полиция разогнала их.
— «Рассеяла», — вспомнил Питер.
— Так что они, удалившись, натянули маски, потому что не хотели, чтобы их засекли во второй раз, и вернулись с тыльной стороны.
— Женщины должны все знать о вечеринках, приемах, традициях, — повернулся Питер к Джанет. — Женщины знают, когда надо украшать деревья к Рождеству. И женщины не могут сочувствовать предполагаемым убийцам семилетнего ребенка. Есть ли какая-то возможность поговорить с местными женщинами?
— Единственный способ спокойно жить тут — это держать язык за зубами, — вздохнул Шривер.
— Думаю, похитителям можно дать заверения, что, если Лаура, Бобби и Тим вернутся домой невредимыми, против них не будет предпринято никаких действий, — сказал Питер. — Есть ли возможность распространить эту информацию, чтобы она дошла до этих женщин?
— Но поверят ли они ей? — спросила Джанет. — Пусть даже ты и готов дать такое заверение, что с того, Питер?
— Думаю, могу пообещать, что Лаура и Тим не будут выдвигать никаких претензий, если никто не пострадает, — уточнил Питер. — В стране не хватит тюрем, если сажать под замок всех, кто во время этого кризиса позволил себе какое-то насилие. Уровень насилия предстоит определять тем, кто с ним столкнулся.
— Но ты же не можешь пообещать этим людям?..
— Даю гарантию.
— Могу попробовать, — пожала плечами Джанет. — Есть несколько женщин, с которыми мне доводилось иметь дело в конторе. — Легким, подчеркнуто небрежным жестом она коснулась руки Питера. — А ты, Стайлс?
— Начну с самого начала, — сказал он. — Джаретт отработанная ступень. Попытаюсь снова заявиться в закусочную О'Коннора.
— Не имеет смысла, — остановил его Шривер. — Там были и наши агенты, и копы, и ФБР. Как только распространились сведения, в заведении стало пусто и холодно, как за Полярным кругом. Теперь-то они знают, кто ты такой.
— Значит, не придется ходить вокруг да около, — сказал Питер.
Прежде чем сняться с места, Питер по телефону в кабинете Шривера связался с Бачем. Тот в свое время дал ему номер районного отделения ФБР. После некоторой заминки они обнаружили Бача в машине, в которой он возвращался из пригородного полицейского отделения, на территории которого было найдено тело Селлерса. В телефоне что-то трещало, но расслышать можно было.
Похитители продолжали отмалчиваться. Никаких новостей о судьбе сенатора Вардона не поступало.
— Никакого проблеска, — сказал Бач. — В обычном случае у нас уже были бы кое-какие наводки. Мы переговорили со всеми двадцатью восемью заключенными, освобождения которых требуют похитители. Все до одного играют в ту же игру, что и Ллойд. Они понятия не имеют, кто их втянул в это; с ними никто не контактировал; представления не имеют, кто старается их вытащить. Ну что они еще могут сказать?
— Это может быть и правдой.
— Вы шутите?
— А вам не приходило в голову, что вся эта история с похищением могла быть инсценировкой? — спросил Питер. — Кто-то хотел добраться до Селлерса, и они его получили.
— Что за идея пришла вам в голову?
— Женская интуиция, — сказал Питер.
— То есть?
— Не важно. Мне довелось выслушать такое предположение. Я высмеял его, но сейчас думаю, может, оно не такое уж глупое? Женщина предположила, что убийцы выбросили тело Селлерса в том месте не случайно — они хотели, чтобы его нашли… или же их вообще не волновало, найдут ли его. Как только с ним покончили, игра подошла к концу.
— А Вардон?
— Он подвернулся под руку, и его пришлось захватить — заодно.
— То есть нужно начинать искать его тело?
— Может быть.
— Концы с концами не сходятся, — сказал Бач таким тоном, словно хотел убедить сам себя. — Похищение было слишком продуманным — пошли на риск, подсунули записку под дверь Вар-дона, назвали вас посредником, связывались с нами по телефону. Если кто-то так отчаянно хотел расправиться с Селлерсом, то его можно было просто пристрелить. Зачем ставить на уши все Соединенные Штаты? Продолжайте звонить мне, Стайлс. Если они по-прежнему хотят иметь с вами дело, у меня должна быть возможность сразу же связаться с вами. Где вы сейчас?
— В помещении Портовой комиссии.
— Послушайте, я понимаю, как вы беспокоитесь о миссис Ллойд. Я понимаю, как вы озабочены поисками вашего приятеля со шрамом. Но…
— Нет никакого человека со шрамом, — прервал его Питер и изложил всю историю с масками Хэллоуина.
— Я тоже слышал о масках… от этого парня, художника. Но вы так четко описали этого человека!
— Как и любой бы на моем месте.
— Я начал было говорить, что понимаю вашу обеспокоенность за ваших друзей, — сказал Бач. — Но не забывайте: лучший способ помочь им — это найти Вардона.
— Это может занять слишком много времени, — буркнул Питер.
— Просто помните, что ключ к его освобождению может оказаться в ваших руках. Так что снова напоминаю — оставайтесь на связи.
— Ладно. — Питер посмотрел на часы. — Звоню вам примерно в два часа.
— И хладнокровней, — сказал ему Бач. — За мертвых героев никто не даст и ломаного гроша.
Питер покинул помещение комиссии, пообещав оставаться на связи. Похоже, игру на данном этапе можно именно так и назвать: оставаться на связи. Пока ни у кого не было никаких новостей, если не считать мистера Джаретта и его масок Хэллоуина.
По всей видимости, парк, окружающий Сити-Холл, привлекал к себе демонстрантов. Среди них виднелось несколько металлических касок, и Питер заметил написанные от руки плакаты с требованием освободить Вардона и Селлерса или расстрелять заключенных, освобождения которых добиваются похитители.
День лишь подходил к полудню, но уже было жарко, а в воздухе висели клубы выхлопных газов. Закусочная О'Коннора, с посещения которой Питер собирался начать, находилась на порядочном расстоянии, и в поисках такси он направился в сторону Бродвея. Может, это было чистой случайностью, может, сработал какой-то внутренний радар, но он поймал себя на том, что оглядывается на молодого человека с длинными волосами, блестящими черными глазами и гибкой мускулистой фигурой. На нем были тугие слаксы и яркая спортивная рубашка навыпуск. Питер не мог не заметить, что эти темные глаза явно следят за ним. Он подумал, что этот молодой человек вот-вот подойдет к нему и заговорит. Правда, у него не было уверенности, что у молодого человека мирные намерения, может, он приглядел Питера как возможную жертву. В наши дни такие уличные грабители редко оглядываются по сторонам; им нужна не мелочь на чашку кофе, а деньги на дозу наркотика. Молодой человек отвернулся и уставился в витрину магазина.
