– Какая сумма вас устроит? Десяти тысяч достаточно?
– Подобные вопросы так не решаются, – возразил Вульф, – и вы это прекрасно знаете. Конечно, у вас очень веские аргументы, но ведь вы же сами признаёте, что согласились, чтобы они обратились ко мне. У вас есть простой выход: свяжитесь с ними по телефону и скажите, что хотите вместо них стать моим клиентом, и если они согласятся, пусть сами мне об этом скажут.
Хири посмотрел на него. Он обхватил ладонями подлокотники кресла, разведенные в стороны пальцы были напряжены.
– Это будет нелегко, – сказал он. – За последний год или около того наши отношения... в особенности с Баффом... как бы вам сказать, несколько... – он так и не закончил фразы, но через минуту твердо сказал: – Нет, я не могу этого делать.
– Я мог бы позвонить им сам и сообщить о вашем пожелании, – проворчал Вульф. – По вашей просьбе.
– Это было бы ничем не лучше. Боюсь, даже хуже. Понимаете, мне хотелось бы избежать открытого разрыва прямо сейчас.
– Это вполне понятно. Но тогда, боюсь, вам придется принять статус кво. Я полностью понимаю вашу позицию, мистер Хири. Ваши интересы здесь действительно затронуты так же глубоко, как и их, и деньга, которые они мне заплатят, все равно будут из вашего кармана. Как минимум вы имеете полное право получать информацию из первых рук. Хотите, я позвоню и я попрошу у них разрешения давать вам такую информацию? Ведь это-то не нанесет вашим отношениям непоправимого ущерба. Я скажу им, что нахожу ваши претензии вполне естественными и правомерными.
– Пожалуй, в этом что-то есть, – неохотно согласился Хири.
– Так что, я звоню?
– Да.
Зазвонил телефон. Я снял трубку, обменялся со звонившим парой слов, попросил его не вешать трубку и повернулся, чтобы сообщить Вульфу, что с ним желает говорить Рудольф Хансен. Он потянулся к своему аппарату, потом передумал, вылез из кресла и направился к двери. Огибая угол своего стола, он сделал мне знак, будто прижал ладонью воздух, что означало приказ положить трубку, как только он начнет говорить, – по всей видимости, он хотел дать мне возможность спокойно поболтать с гостем. Легкий скрип, донесшийся из прихожей, напомнил мне, что я снова забыл смазать дверь на кухню. Услышав в трубке голос Вульфа, я аккуратно положил ее на рычаг.
Но светской беседы у нас с Хири так и не получилось. Он выглядел озабоченным, а у меня не было ни малейшего желания отвлекать его от мрачных мыслей. Мы провели несколько минут в дружном молчании, потом вернулся Вульф, прошел к своему креслу и уселся.
– Вместе с мистером Хансеном были мистер Бафф, мистер О'Гарро и мистер Асса. Они интересовались результатами, и я им их сообщил. Они не имеют никаких возражений против того, чтобы я отчитывался перед вами непосредственно, в любое время и без всяких ограничений.
– Чертовски мило с их стороны, – проговорил Хири без всякой благодарности. – А что, у них-то есть какие-нибудь важные новости?
– Ничего, что могло бы представлять хоть какой-то интерес.
– Что ж, тогда мне придется возвратиться к тому, с чего я начал. А у вас есть какие-нибудь результаты?
– Теперь я могу вам ответить. Нет.
– Почему?
– Мистер Хири, – Вульф начал раздражаться, – я говорю вам абсолютно то же самое, что только что сказал мистеру Хансену. Если бы в результате бесед с конкурсантами я и пришел к каким-нибудь выводам, я мог бы раскрывать их вам, а мог бы и не раскрывать. Но я пока не сделал никаких выводов. А догадки, если таковые у меня имеются, не могут квалифицироваться как результаты, за исключением тех случаев, когда мне будет нужна ваша помощь, чтобы их проверить. А мне она не нужна. Вы мешаете мне переваривать не только ужин, но также и информацию и впечатления, которые мне удалось собрать за долгий и многотрудный день. Эти четверо хотели прийти сюда. Но я сказал им, что либо они оставят меня в покое до того момента, пока у меня не появится что-нибудь, что стоило бы обсудить, либо они нанимают кого-нибудь другого.
– Но ведь у нас нет времени. Что вы собираетесь предпринять?
Потребовалось еще добрых пять минут, чтобы окончательно от него избавиться, но потом он все-таки ушел. Сопроводив его до двери, я вернулся к своему столу, сел за машинку и возобновил работу над стенограммой интервью с мисс Фрейзи. С этим надо было закончить, прежде чем идти спать, а шел уже одиннадцатый час, так что я подналег. Правда, у меня было несколько замечаний, которыми я хотел поделиться с Вульфом, и несколько вопросов, которые мне хотелось ему задать, но я был слишком занят, да, впрочем, и ему тоже было не до этого – он слишком глубоко погрузился в книгу. Когда, проводив Хири, я вернулся в кабинет, он уже успел пошарить па книжных полках, вернуться за стол с книгой и даже включить стенное освещение. Это оказался «Прах красоты» Кристофера Лафаржа. Вам могло бы показаться, что это не лучший способ вовремя справиться с работой, для которой были обозначены вполне жесткие сроки. Но ведь вы же не гений.
Я уже покончил с мисс Фрейзи и приступил к Уилок, когда раздался звонок в дверь. Когда я шел в прихожую, я готов был поставить пять к одному, что это «ЛБА» со своим адвокатом осмелились нарушить просьбу Вульфа оставить его в покое, и проиграл бы. Щелкнув выключателем, я зажег свет на крыльце, глянул в глазок, и мне все сразу стало ясно. Я отступил в кабинет и обратился к Вульфу:
– Очень сожалею, что вынужден вас отвлечь...
– Ни-ко-го!.. – прорычал Вульф. – Ни единого человека на свете!
– Да, сэр. Но это Кремер.
Он опустил книгу, губы его были плотно сжаты. Медленно, аккуратно загнул страницу, закрыл книгу и положил ее на стол.
– Тем лучше, – мрачно произнес он. – Впусти.
В дверь уже снова звонили.
Между Вульфом и инспектором Западно-манхэттенского отделения криминальной полиции Кремером до открытых ссор никогда не доходило, хотя временами покрытое шрамами красное лицо Кремера становилось совсем белым, а мощные плечи, казалось, вот-вот должны были лопнуть от сдерживаемого напряжения. Я всегда мог предсказать, в каких тонах будет протекать беседа и до какой температуры она может раскалиться по тому, как Кремер приветствовал меня, когда я открывал ему дверь. Если он называл меня Арчи – что случалось, впрочем, нечасто, – значит, он пришел за одолжением, готов забыть старые раздоры и намерен вести себя по-дружески. Если Гудвином, но при этом спрашивал, как я себя чувствую, речь все же шла об одолжении, но таком, на которое он, по его мнению, имел полное право. Если он называл меня Гудвином, но интереса к здоровью не проявлял, значит, он явился в очередной раз призвать нас к тому, что он именовал сотрудничеством, и не уйдет, пока этого не добьется. Если же он вообще никак меня не называл – наши дела плохи, и можно было в любой момент ожидать начала боевых действий.
На сей раз я не был Арчи, но он поинтересовался, как я себя чувствую, согласился, усевшись в кресло из красной кожи, принять предложенное Вульфом пиво и даже извинился, что явился так поздно, не позвонив. Пока Фриц подавал пиво, я успел сбегать на кухню за стаканом молока, а когда вернулся, увидел, что стакан Кремера уже наполовину пуст, а он слизывает с губ пену.
– Я надеюсь, – проговорил он строго, – что не прервал никаких важных занятий.
Не следовало всерьез принимать его строгий тон: он был из тех, кто был бы строг даже с самим Господом Богом.
– Мы сейчас занимаемся одним делом, – произнес Вульф, – так что я работал.
Поясняю, что произведение Кристофера Лафаржа «Прах красоты» представляет собой роман в стихах, действие которого происходит на Род-Айленде. Я, правда, никогда не читаю романов в стихах, но все-таки сомневаюсь, чтобы там хоть что-нибудь говорилось про парфюмерные конкурсы или вообще про какую бы то ни было косметику. Другое дело, если бы роман назывался «Прах для красоты»...
– Да, знаю, – проговорил Кремер, – дело об убийстве Далманна.
– Ошибаетесь, сэр, – Вульф долил себе немного пива. – Я слишком хорошо знаю, как неблагосклонны власти к частным детективам, которые суют свой нос в расследование находящихся в вашей юрисдикции дел об убийствах видит Бог, как хорошо я это знаю. И мне особенно приятно сообщить вам, что на сей раз я совершенно безгрешен. Никакими убийствами я не занимаюсь.
– Что ж, прекрасно. В таком случае, если, конечно, это вас не затруднит, не скажете ли мне, кто является вашим клиентом? Я имею в виду то дело, которым вы сейчас занимаетесь.
– Вы просите об одолжении?
– Не все ли равно, как назвать. Просто скажите и все.
– Не вижу причин, почему бы вам этого не сказать – конфиденциально, разумеется. Это фирма, вернее, рекламное агентство «Липперт, Бафф и Асса».
Я просто обалдел, Вульф не просто удостаивал Кремера особых милостей. Он вел себя почти по-соседски.
– Да, слышал, – сообщил Кремер, – не далее как сегодня. Это ведь как раз та самая фирма, где работал Луис Далманн.
