– Давай не будем спорить, когда именно. Мне нужна полная информация по этому вопросу.
– Кто-то пытается применить ее против тебя? – спросил детектив.
– Нет, – покачал головой Мейсон. – Я сам хочу ее испробовать кое на ком. Опиши мне эту технику, пожалуйста.
Пол Дрейк вынул сигарету изо рта, затушил и бросил в пепельницу.
– Это один из трюков детективной работы, – начал Дрейк. – Обычно мы их не обсуждаем, по крайней мере с теми, кто не из нашей среды. Психологическая третья степень[2]. Основывается на мысли о том, что человек, который пытается что-то скрыть, должен нервничать.
– Как конкретно она применяется?
– Предположим, ты работаешь по делу и решаешь, что у одной из сторон есть какая-то информация – это не простая осведомленность, а то, что может быть вменено в вину, – и ее стараются скрыть. Есть два или три способа, как подступиться к человеку, чтобы он все рассказал. Первый – направить красивую женщину познакомиться с ним. Через какое-то время мужчина начинает хвастаться. Второй способ – подослать оперативника, который быстро войдет в доверие. Обычно срабатывает или первый, или второй способ, но иногда они оба проваливаются. Бывает, женщина не нравится, а иногда нравится, но подопечный не начинает хвастаться. Или у него возникают подозрения, если один из твоих оперативников пытается завязать с ним дружбу. В таких случаях мы применяем слежку в открытую. Для нее требуются два человека. Вначале один знакомится с интересующим тебя лицом, но ему не удается разговорить его. Ты выбираешь время и подходящее место, и тут начинается слежка в открытую. Твой человек, который познакомился с объектом, дает сигнал. Ты, конечно, знаешь, что слежка – это далеко не простая работа. Идеи обычных людей о том, как должен действовать «хвост», сильно отличаются от того, как он работает на самом деле. Люди почему-то считают, что «хвост» пытается здорово изменить внешность, ныряет в дверные проемы, прячется за столбами и все в таком роде. Подобные представления складываются после просмотра кинофильмов и прочтения детективов, написанных авторами, которые имеют весьма смутные представления о сыскной работе. На самом деле слежкой занимается ничем не привлекательный парень, который практически не маскируется. У него нет никаких отличительных черт, невинный вид, он просто случайный свидетель. Что бы ни происходило, он никогда никуда не несется сломя голову, не ныряет в открывающиеся двери. Он выглядит так обыденно, что объект всегда воспринимает его как часть общего фона, но никогда как личность.
– В принципе, я все это знаю, – сказал Мейсон. – Мне хотелось бы выяснить, как конкретно проводится слежка в открытую.
– Очень просто, – сообщил детектив, – как и все хорошее, когда начинаешь анализировать. При слежке в открытую сыщик действует именно так, как непосвященный человек ждет от «хвоста». Другими словами, не профессионально, а грубо. Он прячется за столбами, ныряет в дверные проемы и все в этом роде.
– Таким образом, интересующее тебя лицо знает, что за ним следят? – спросил Мейсон.
– Да, – кивнул Дрейк, доставая еще одну сигарету из пачки. – Понимаешь, к этому времени подосланный тобой для знакомства сыщик уже на дружеской ноге с объектом. Однако объект никак не хочет разговаривать на те темы, которые необходимо обсудить твоему человеку. Ты посылаешь еще одного парня, чтобы следить за этими двумя. Вначале «хвост» действует профессионально, но в нужный момент твой человек, находящийся вместе с объектом, дает сигнал «хвосту», и тот начинает работать грубо: прячется, пытается скрыться и показывает сотню других любительских трюков. Естественно, объект замечает, что за ним следят. Всегда очень интересно наблюдать, что происходит с человеком, который понимает, что за ним следят, особенно с тем, за кем раньше никогда не шел «хвост». Уяснив, что за ним установлено наблюдение, он сразу же начинает нервничать. Обычно он первым делом ускоряет шаг и оглядывается. В это время твой оперативник, который находится вместе с ним, наоборот, замедляет шаг и не торопится. Объект поторапливает его, нервничает, становится очень раздражительным. Через какое-то время – девяносто девять шансов из ста – он поворачивается к спутнику и сообщает, что за ним установлена слежка и ему бы хотелось избавиться от «хвоста». Твой человек помогает ему в этом, и, таким образом, объект несколько расслабляется и выбалтывает все твоему оперативнику.
– Предположим, интересующее тебя лицо так ничего и не говорит сыщику?
– Тогда, – ответил Дрейк, – сыщик что-то говорит объекту. Например, хлопает по плечу и заявляет: «Послушай, старик, я, конечно, не хочу лезть не в свое дело, но ты в курсе, что за тобой следят?» Или он может сказать: «Посмотри на того парня, что идет за нами. Мне кажется, что он меня преследует». Если речь идет о каком-то преступлении, то сыщик обычно притворяется, что слежка установлена за ним, и признается интересующему тебя лицу, что он некогда где-то что-то совершил, и вот теперь сыщики его нашли. Он просит объекта помочь ему скрыться. Они бегают из здания в здание, поднимаются и спускаются на лифтах, смешиваются с толпой и все в таком роде. Когда оперативник дает сигнал, «хвост» исчезает, и объект решает, что они от него избавились. Иногда такой вариант приносит результаты. Практически всегда удается разговорить человека после того, как за ним была установлена слежка в открытую.
– Прекрасно, – сказал Мейсон. – Я хочу установить слежку в открытую.
– Возможно, она тебе не потребуется, – заметил Дрейк. – Мы прибегаем к ней только в самом крайнем случае. Обычно удается войти к людям в доверие и разговорить их. Умелый оперативник знает, как заставить человека открыть карты.
– Нет, дело очень необычное, и мне требуется детектив вполне определенного типа.
– Какого?
– Женщина средних лет, которая может притвориться, что много трудилась на протяжении всей жизни. Постарайся найти такую, которая не отличается ни особой привлекательностью, ни фигурой, с морщинами на лице и рабочими руками.
– У меня есть как раз то, что нужно, – сообщил Дрейк. – Она умна и видала виды, можно назвать ее прожженной жизнью. С кем ей работать?
– Нужно познакомиться с миссис Эдной Мейфилд, экономкой Эдварда Нортона.
– Его недавно убили?
– Да.
Дрейк присвистнул.
– Она замешана в убийстве?
– Я не знаю, в чем именно она замешана, – медленно ответил Мейсон, – но ей есть что сказать. Я хочу получить эту информацию.
– Но они арестовали парня, совершившего убийство, не так ли? – спросил детектив. Его глаза внезапно перестали быть отсутствующими, а смотрели живо и умно. – Если не ошибаюсь, то дело прокрутил шофер, или кто он там?
– Да, шофер, – бесстрастным тоном ответил Мейсон.
– Ты представляешь Фрэнсис Челейн, девушку, которая является бенефициаром по траст-фонду, учрежденному в соответствии с завещанием?
– Да.
– Понятно. Так что ты хочешь вытянуть из этой миссис Мейфилд?
– Все, что она знает, – ответил Мейсон.
– Об убийстве?
– Обо всем.
Дрейк с минуту изучал кончик сигареты, с которого вверх поднимался дым.
– Послушай, давай будем откровенны. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять, что если ты просишь меня работать по этому убийству, то тебя интересует аспект, о котором полиция пока не догадывается.
– Я не сказал, что хочу, чтобы ты работал по убийству, – заметил Мейсон.
– Нет, – многозначительно ответил Дрейк, – этого ты не сказал.
Пару минут мужчины молчали, затем Мейсон очень медленно, взвешивая каждое слово, заговорил:
– Мне нужно, чтобы ты выяснил все, что знает экономка. Неважно о чем.
Дрейк пожал плечами.
– Может, ты меня неправильно понял, – сказал он. – Я не из любопытства спрашивал. Но, предположим, информация, полученная от этой самой миссис Мейфилд, пойдет совсем не на пользу твоей клиентке?
– И все равно мне требуется получить эту информацию.
– Понятно. Но, предположим, я поручаю это дело паре своих оперативников. Они добывают сведения, которые тебе хотелось бы не разглашать? Я, конечно, пытаюсь нанимать только надежных людей, но со временем какая-то информация все равно может просочиться.
– Да, со временем, – заметил Мейсон.
Вновь повисла пауза.
– Итак? – спросил Дрейк.
– Это еще одно дело, где у меня практически не остается времени для подготовки. Не думаю, что твоим оперативникам удастся раздобыть сведения, которые раньше или позже не получит полиция. Мне надо получить раньше их.
Дрейк кивнул:
– Хорошо, я все понял. Мне просто требовалось уточнить, чтобы между нами не осталось недопонимания. В результате недопонимания в моем деле оказываются недовольные клиенты, а я всегда хочу, чтобы мои клиенты были удовлетворены.
– Мне кажется, что мы поставили все точки над «i», – заметил Мейсон. – Есть еще один момент. Мужчина по имени Дон Грейвс, секретарь Эдварда Нортона, был свидетелем совершения преступления. Он рассказал одну версию полиции, другую – мне. Он может оказаться опасен. Я должен узнать, в самом ли деле он видел в комнате женщину, когда наносился удар, собирается ли он заявлять, что видел женщину – правда, это одно и то же, – или что он там еще намерен утверждать. Как ты думаешь, сможешь ли подослать к нему кого-нибудь, кто, не вызывая подозрений, выяснит, какие он все-таки планирует давать показания? Если возможно, я очень хотел бы получить от него заявление в письменном виде.
