Инспектор обошел вокруг стола и воздел руки к небесам.
— Сынок, — произнес он строгим голосом. — Это уже переходит все пределы. Убитый находился в незнакомой комнате и кого-то ждал. Потом заметил на столе вазу с фруктами. Он был голоден — док сам это сказал. Поэтому взял один хороший сочный мандарин и съел его. Потом кто-то вошел и треснул его по голове. Ради бога, что тебя не устраивает в этом здравом и разумном объяснении?
Эллери кусал губы.
— Пока не знаю. Китайский апельсин… черт, я не могу это объяснить. По крайней мере, дело не в апельсине. — Он встал и взял свое пальто.
— Ладно. — Инспектор устало опустил руки. — Сдаюсь. Поступай как считаешь нужным. Можешь сломать себе мозги на китайских апельсинах, мексиканских лепешках, аллигаторовых грушах, испанском луке и английских оладьях — мне на это наплевать. Я только хочу спросить: неужели человек не может спокойно съесть обычный мандарин без того, чтобы парень вроде тебя не заподозрил его во всех смертных грехах?
— Нет, если речь идет о китайском апельсине, мой почтенный предок. Нет, — резко продолжил Эллери, и в его голосе появился неожиданный напор, — когда в дело замешаны писательница из Китая и коллекционер почтовых марок, специализирующийся по Китаю, когда в комнате все перевернуто задом наперед, и… — Он внезапно замолчал, словно почувствовав, что сказал слишком много. По его глазам было видно, что он о чем-то глубоко задумался. Некоторое время Эллери стоял, не двигаясь с места, потом взял свою шляпу, рассеянно похлопал по плечу отца и быстро вышел из комнаты.
Хаббл открыл дверь апартаментов Керка и, похоже, слегка удивился, увидев перед собой мистера Эллери Квина, — с хомбергом[7] в руке, игриво поднятой тростью и добродушной улыбкой на лице.
— Да, сэр? — проскулил Хаббл, не сдвинувшись с места.
— Я к вам с визитом, — весело объявил Эллери, постукивая о порог кончиком трости. — Безо всяких церемоний. Ведь терять мне уже нечего, верно? Решил, так сказать, усугубить мой проступок после того, как меня вышвырнули вон. Да, да, Хаббл, вышвырнули вон. Могу я…
Хаббл был в замешательстве.
— Мне очень жаль, сэр, но…
— Но что?
— Сожалею, сэр, но никого нет дома.
— Все та же старая глупая уловка. — Лицо Эллери стало печальным. — Хаббл-дворецкий — парень простецкий. Или лучше сказать — вид молодецкий… Кажется, вы хотите очаровать меня своим пением сирены? Но суть дела в том, что меня не хотят здесь видеть, не так ли?
— Мне жаль, сэр.
— Глупости, приятель, — пробормотал Эллери, мягко оттеснив его в сторону. — Подобные распоряжения отдают в том случае, когда не хотят видеть нежелательных гостей. Я же пришел по официальному поводу, так что меня оно не касается. Боже, как тяжек труд дворецких! — Он остановился, едва переступив порог гостиной. — Только не говорите мне, Хаббл, что вы сказали правду!
Комната была пуста.
Хаббл заморгал.
— Кого вы хотите видеть, мистер Квин?
— Никого в особенности, Хаббл. Думаю, мисс Темпл подойдет. Вряд ли я смогу вести приятную беседу с доктором Керком, по крайней мере сейчас. Я очень болезненно отношусь к тем людям, которые выгоняют меня из дома… Позовите мисс Темпл, старина. Надеюсь, она дома?
— Я посмотрю, сэр. — Хаббл добавил: — Пальто и трость, сэр?
— Я же сказал — это официальный визит, — ответил Эллери, пройдясь по комнате. — В таких случаях снимать пальто не принято. А если вы какой-нибудь второсортный детектив — то и шляпу тоже. Превосходный Матисс — если это Матисс… Хаббл, ради бога, перестаньте на меня таращиться и позовите мисс Темпл!
Маленькая женщина появилась очень быстро. На ней было что-то легкое и свободное.
— Доброе утро, мистер Квин. К чему эти формальности? Надеюсь, вы не принесли с собой наручники? Снимите пальто, прошу вас. Присаживайтесь.
Они с серьезным видом пожали друг другу руки. Эллери присел, но пальто снимать не стал. Джози Темпл торопливо продолжила:
— Примите мои извинения, мистер Квин, за ужасную сцену вчера вечером. Доктор Керк…
— Доктор Керк — старый человек, — с кислой улыбкой ответил Эллери, — а я был слишком глуп, обращая внимание на его старческие выходки. Примите мое восхищение, мисс Темпл, выбором вашего костюма. Он напоминает мне гортензию или что-нибудь похожее, что растет у вас в Китае.
Она рассмеялась:
— Должно быть, вы имеете в виду лотос? Благодарю вас, сэр; это лучший комплимент, который я когда-либо слышала на Западе. Обычно здешние мужчины не слишком изобретательны, когда хотят польстить женщине.
— Мне ничего об этом не известно, — заметил Эллери, — поскольку я заядлый женоненавистник.
Они оба усмехнулись. Потом наступило молчание — не было слышно ни звука, кроме осторожных шагов Хаббла, ходившего в приемной.
Джози Темпл скрестила руки на груди и взглянула прямо в глаза Эллери:
— Что у вас на уме, мистер Квин?
— Китай.
Он сказал это так неожиданно, что она слегка вздрогнула; потом откинулась на спинку кресла и поджала губы.
— Китай, мистер Квин? Почему же у вас на уме — и весьма проницательном уме, смею заметить, — именно Китай?
— Потому что он меня беспокоит, мисс Темпл. Жутко беспокоит. Никогда не думал, что меня будет так мучить простое слово из пяти букв. Этой ночью мне даже снились кошмары.
Не сводя с него пристального взгляда, она потянулась к дальнему концу стола, открыла портсигар и предложила закурить. Пока над столом прихотливо вились струйки дыма, никто не произнес ни слова.
— Значит, вы плохо спали этой ночью? — спросила наконец мисс Темпл. — Странно, мистер Квин. Представьте, я тоже. Меня буквально преследовало лицо этого несчастного. Добрую половину ночи он улыбался мне из темноты. — Она передернула плечами. — И что дальше, мистер Квин?
— Судя по тому, что я слышал о Китае, — медленно проговорил Эллери, — его вполне можно назвать «страной наоборот».
Она выпрямила спину и нахмурилась.
— Ладно, мистер Квин, давайте отбросим эти глупые намеки. Что конкретно вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, — мягко ответил Эллери, — что жажду новых знаний, мисс Темпл, а вы — тот обильный источник, который может мою жажду утолить. Расскажите мне что-нибудь о Китае.
— Китай очень быстро модернизируется, если это вас интересует. Он уже совсем не тот, что во времена боксерского восстания.[8] Можно сказать, что для страны это экономическая необходимость. Учитывая, как быстро Япония продвигается по пути…
— Вы прекрасно понимаете, что меня интересует совсем не это. — Эллери наклонился вперед и погасил сигарету. — Я имел в виду «наоборот» в буквальном смысле.
— А, — протянула она и замолчала. Потом вздохнула. — Мне следовало этого ожидать. Рано или поздно это должно было случиться. Да, ваши предположения совершенно справедливы. Действительно, существуют поразительно сходные вещи — может быть, лучше назвать их совпадениями, — которые в Китае происходят с точностью до наоборот. И я не виню вас в том, что вы устроили мне этот допрос, учитывая загадочную историю с перевернутыми предметами, которая вас так заинтересовала.
— Умная девочка, — пробормотал Эллери. — Значит, мы друг друга понимаем. Видите ли, мисс Темпл, я сам не знаю, куда меня это может привести. Возможно, все это полная ерунда, не имеющая никакого смысла. И все-таки… — Он пожал плечами. — Меня интересуют социальные, религиозные и экономические аспекты китайской жизни. С нашей, западной точки зрения все, что китайцы делают не так, как мы, — или, говоря точнее, обратно тому, что делаем мы, — можно считать происходящим как бы наоборот. Не так ли?
— Пожалуй, да.
— Например — хотя я совершенный профан в области ориенталистики, — мне доводилось слышать, что китайцы — странный обычай! — при встрече с друзьями пожимают руки не своим приятелям, а самим себе. Это правда?
— Правда. Это очень древняя традиция и куда более разумная, чем у нас. Ее главный смысл заключается в том, что, пожимая руку самому себе, вы избавляете своего друга от возможной опасности.
— Опасности? — улыбнулся Эллери. — Каким образом?
— Вы уменьшаете риск заразить его болезнью.
— О!
— Я не стану утверждать, что древние китайцы знали о бактериях, но их наблюдения… — Она вздохнула, помолчала и вздохнула еще раз. — Послушайте, мистер Квин, все это очень интересно и тому подобное, и я совсем не против того, чтобы пополнять общие запасы ваших знаний, но все-таки эта странная погоня за какими-то «перевернутыми» призраками выглядит довольно глупо. Вы со мной согласны?
— Женщины — странные создания, — пробормотал Эллери. — Это уже давно замечено. Мне казалось, что еще вчера вы говорили на тему «задом наперед» вполне серьезно. А сегодня вы называете это глупостью. Объясните.
