— Скотленд-Ярд? — повторил Джеффри. — То есть сюда нагрянут сыщики? Но я считаю... то есть разве это совершенно необходимо?
Суперинтендант перестал разглядывать картину и сфокусировал свой суровый взгляд на молодом человеке.
Майор Грирсон принял по возможности бесстрастный вид.
— Если б я не видел в этом... э... необходимости, мистер Биллингтон-Смит, то не пришел бы к такому решению. Вы, конечно, понимаете, что никто не должен заходить в комнату, где... короче говоря, в кабинет. Так. Суперинтендант оставит здесь двух подчиненных... э... на дежурство. Насколько я понимаю, у вас в доме гости. Никто из них не должен уезжать до... э... прибытия инспектора из Ярда. Да, суперинтендант, в чем дело?
— Относительно миссис Твининг, сэр, — ответил тот деревянным голосом. — Она хочет, если можно, вернуться к себе, это рядом.
— Миссис Твининг, да. Что ж, думаю, раз она живет... э... поблизости, возражений быть не должно. Она, разумеется, поймет, что должна быть готова... э... приехать сюда, чтобы ответить на вопросы инспектора из Скотленд-Ярда. Естественно. — Майор вновь промокнул нос платком. — И... э... еще один вопрос, мистер Биллингтон-Смит. Этот инспектор пожелает... э... заглянуть в сейф. Открыть его должен будет... э... адвокат вашего покойного отца. Пригласите его для этой цели. Думаю... э... пока все.
— Да, но какая тут необходимость... я хочу сказать, что неприятно находиться под надзором полицейских, — запротестовал Джеффри. — Мне казалось, найти убийцу будет нетрудно — я, конечно, не критикую, но...
Фэй сжала его руку.
— Джеффри, раз майор Грирсон считает, что так нужно, значит... значит, нужно, — еле слышно сказала она. — Мы... мы вполне понимаем, майор. И еще нужно вызвать адвоката. Да, я... конечно. Джеффри, будь добр, позвони ему.
Инспектор Хардинг из Скотленд-Ярда приехал на станцию Рэлтон во вторник, незадолго до двух часов, и первым делом отправился в полицейский участок. Там его ждали суперинтендант Лаптон и сержант Незерсол. Пятидесятилетний располневший суперинтендант с поредевшими седеющими волосами и красным бульдожьим лицом заранее питал к Хардингу неприязнь. Но не только потому, что так уж хотел сам распутать убийство в Грейндже. Он полагал, что дело это ему вполне по силам, однако предвидел, что оно потребует много работы, притом щекотливой. Генерал был заметной личностью в округе, а ее милость всего неделю назад раздавала призы полицейским на спортивных состязаниях. Нельзя сказать, чтобы его занимали эти состязания, футбольные команды и бог весть какие еще новомодные штучки. В его юности ничего подобного не было, и он вовсе не собирался поощрять своих молодых подчиненных, тратящих время на подобную чепуху. Раньше ему в свободное время вполне было достаточно посидеть в уютном баре за кружкой пива, да и сейчас он не бросил этой привычки, правда, с возрастом одной кружки ему стало уже маловато. Но одобрял он занятия спортом или нет, в данном случае значения не имело, работа так или иначе предстояла щекотливая, даже очень. Вместе с тем ему не хотелось, чтобы какой-то шустряк из Скотленд-Ярда совал всюду свой нос и поучал его, как надо работать. Поэтому он заранее настроился в случае чего быстро поставить на место столичного всезнайку-инспектора.
Тридцатисемилетний сержант Незерсол, серьезный и старательный, ждал инспектора Хардинга с совершенно иными чувствами. Он был застенчивым, однако же мечтал сделать карьеру. До сих пор ему не доводилось работать с людьми из Ярда, да и, собственно, за всю службу у него самыми серьезными делами были несколько дорожных происшествий и две кражи со взломом. Никакого размаха для честолюбивого человека, и сержант, узнав, что назначен помогать инспектору Хардингу, очень обрадовался возможности присмотреться к методам работы одного из этих башковитых лондонских парней. Наружность у Незерсола была непримечательной: грузный, с простоватым лицом; когда он о чем-то задумывался, взгляд его круглых глаз застывал на каком-ни-будь предмете. Его трудно было вывести из молчания, еще труднее — из душевного равновесия. Никто не мог бы припомнить, чтобы сержант Незерсол в отличие от суперинтенданта хоть когда-нибудь срывался.
Когда приехавшего инспектора проводили в кабинет к суперинтенданту, сержант, вскочив при его появлении, минуты две, не меньше, неотрывно смотрел на него. Он не имел намерения нанести обиду; просто изучал Хардинга. Взгляд его мог показаться тупым, но методичный разум сержанта вбирал в себя все сведения об инспекторе, какие только можно было извлечь из его внешности.
Надо сказать, сержант представлял его себе не таким. Выпускник привилегированной школы, предположил он. Их сразу можно узнать. Спокойный человек с ясным, уверенным взглядом. «Нравится мне, когда человек может смотреть прямо в лицо», — подумал Незерсол, не сознавая, что твердо вынести его собственный взгляд не у каждою хватит духу.
Не старый пердун и не молокосос. Примерно его возраста. Вполне пригоден для общения с важными персонами из Грейнджа, так как сам явно той же породы. Неизвестно, конечно, каково будет работать с ним, но в общем впечатление благоприятное.
Инспектор подошел к Лаптону и пожал ему руку.
— Здравствуйте, суперинтендант. Надеюсь, не заставил вас долго ждать, — сказал он. Затем повернулся, встретил пристальный взгляд Незерсола и, ответив столь же прямым взглядом, пожал руку и ему.
«Ага! — подумал суперинтендант. — Начинается. Франтик из Скотленд-Ярда показывает себя. Много от него будет проку. Нахватался верхушек в колледже и небось вздумает помыкать всеми. Правда, говорит почтительно, вежливо, но это еще ничего не значит».
— Так-так, инспектор Хардинг, — снисходительно протянул он, — стало быть, приехали для руководства этим делом!
— Ну что вы, суперинтендант! Я понимаю, руководство расследованием лежит на вас.
Ледяной взгляд Лаптона слегка потеплел.
— Да, конечно, возглавлять расследование моя обязанность. Но я уже немолод, мы с начальником участка поразмыслили и пришли к выводу, что не помешало бы подспорье. В мои годы одному вести подобное дело трудновато. Вот так обстоят дела.
— Мне поручено оказывать вам всевозможную помощь, — подтвердил Хардинг. — Я понимаю, дело это для местного человека весьма щекотливое.
Слова эти были поистине великодушны.
— Вот-вот, — подхватил суперинтендант, заметно оттаивая. — Так оно и есть, именно щекотливое. Давайте сразу же приступим к нему; заниматься им будем втроем: вы, я и сержант Незерсол, его я приставил к вам до завершения расследования.
— Хорошо, — ответил инспектор, придвинул стул и сел.
Рассказ суперинтенданта был многословным, сбивчивым, но инспектор, видимо, шустро схватывал суть и лишь дважды попросил извиняющимся тоном получше осветить некоторые подробности.
Сержант сидел, зажав ладони между колен, и молча думал: «Лаптон говорит путано. Для человека, незнакомого с генералом и его семьей, это все пустая болтовня. Чего ради он зачитывает выдержки из показаний, переходит от одной личности к другой, не объяснив, кто они? Лучше бы спокойно изложил инспектору факты и дал самому прочесть показания. А тот, похоже, человек терпеливый и схватывает все на лету».
Инспектор Хардинг позволил суперинтенданту выговориться. Потом сказал:
— Ясно-ясно. Давайте убедимся, что я правильно ориентируюсь в хронологии. Боюсь, всех, кто есть в этом деле, мне пока трудновато запомнить. Генерал Биллингтон-Смит зашел к себе в кабинет без десяти двенадцать. В пять минут первого дворецкий, проходя через холл к парадной двери, услышал, как ему показалось, ссору между генералом и одним из гостей.
— С мистером Холлидеем, — кивнул суперинтендант. — Нездорового вида джентльмен. Суетливый. Я подумал, нервничает. И живет в праздности, что не внушает доверия. Лишился работы, насколько я понимаю.
Инспектор дождался конца этого экскурса в область догадок, потом снова заговорил:
— Стало быть, он, как вы сказали, признается, что около двенадцати вошел в кабинет и у них с генералом состоялся неприятный разговор, о теме которого Холлидей предпочитает умалчивать. Когда он покинул кабинет, не знает, но думает, что пробыл там от силы четверть часа. Затем поднялся к себе в комнату и через десять минут вышел на веранду к остальной компании. Так что, насколько нам известно, он последний видел генерала живым. Без нескольких минут час миссис... — Хардинг заглянул в один из лежащих перед ним листов бумаги, — миссис Твининг пошла пригласить генерала к сидящим на веранде, куда были поданы коктейли. По ее словам, она обнаружила его мертвым за письменным столом. Наклонилась над ним, увидела, что он мертв, и вернулась на веранду с этой вестью. Я верно запомнил?
— Верно, — снисходительно подтвердил суперинтендант. — Но этого мало. Например, вы упустили передвижения всех остальных гостей.
