– Ланч готов, сэр.
Глава 7
Я так и не проверил их алиби, хотя я тут ни при чем. При чем был инспектор Кремер.
Поскольку за столом Вулф не желает утруждать ни язык, ни мозги, отвлекаясь на дела, а расследование убийства – все же дело, даже если вести его без клиента и бесплатно, за время ланча мы никуда не продвинулись, но, когда вернулись в кабинет, Вулф, устроившись в кресле поудобнее, попытался придумать, чем бы меня занять. Проблема в этом деле заключалась в том, что все было слишком просто. Мы знали, где и как совершено убийство и что убийца – это один из троих. Да, но кто? Раз, два, три, убийцей будешь ты? Даже мотив был очевиден. Миссис Сорелл подцепила его на крючок, предложив либо хороший процент от тридцати миллионов, которые перепали бы ей в случае победы, либо что-то более личное. Какую тут ни придумаешь версию, ею уже занимались полицейские, нам осталась только миссис Сорелл, но даже если я снова к ней попаду, мне будет нечем ее заинтересовать. Тут требовалась хорошая порция гениальности Вулфа, но она, похоже, взяла выходной. Сидя в кабинете после ланча, я, возможно, немного злоупотребил своим близким к нему расположением, иначе он не рассердился бы и не рявкнул, чтобы я катился проверять алиби.
– Вот и отлично, – сказал я и пошел за шляпой и пальто в прихожую, а там увидел на крыльце довольно знакомые фигуры. Я открыл дверь ровно в тот момент, когда Кремер нажал на кнопку звонка, и спросил у него: – Вам назначено?
– У меня в кармане ордер на твой арест как важного свидетеля. И второй для Вулфа. Я вас предупреждал.
Из его слов я сделал два вывода. Во-первых, он не собирался с ходу начинать пальбу. Если бы он и в самом деле хотел нас арестовать, то прислал бы детективов, а не явился бы сам в сопровождении сержанта Пэрли Стеббинса. Во-вторых, это была хорошая возможность преподать Вулфу урок. Парочка прицельных, не совсем вежливых замечаний разозлит Кремера достаточно, чтобы он употребил власть, а Вулф, проведя под стражей часок-другой, а может быть, и всю ночь, наверное, избавится от привычки оставлять галстуки где попало. Но в таком случае мне придется отправиться вместе с ним туда же, а это несправедливо, и потому я вернулся в кабинет, предоставив Пэрли честь запереть дверь вместо меня, и доложил:
– Кремер и Стеббинс с двумя ордерами. Инспектор – за вами, сержант – за мной. Я польщен.
Вулф посмотрел на меня свирепо, а когда они вошли следом, перевел этот свой ласковый взгляд на них.
– Я вчера вас предупреждал.
Кремер положил пальто на подлокотник красного кожаного кресла и сел.
– Глупости! – фыркнул Вулф.
Кремер достал из кармана бумаги:
– Я прибегну к ним, если вы меня вынудите. Если вас арестовать, я знаю, что будет: вы откажетесь говорить, Гудвин тоже, а как только появится Паркер, вас выпустят под залог. Но запись на вас останется, и с этим вы ничего не сделаете. Задержание как важного свидетеля – одно дело, но арест за препятствие правосудию – совсем другое. Мы не разглашали содержание показаний Гудвина в интересах следствия, и вы прекрасно об этом знали, но взяли и раскрыли. И кому? Подозреваемым. Мы узнали от Фрэнка Эдея. Он позвонил помощнику окружного прокурора.
Снова он, человек блестящих идей.
– Осел, – объявил Вулф.
– Ну да. Поскольку вы с ними беседовали конфиденциально.
– Нет. У них нет обязательств передо мной, как и у меня перед ними. Но я ясно сказал им: если найду убийцу раньше, чем вы, то сделаю все возможное, чтобы защитить их контору. Если мистер Эдей невиновен, то в его интересах было, чтобы вы меня не опередили. Если виновен, тем хуже для него.
– Кто ваш клиент? Отис?
– У меня нет клиента. Я намерен наказать преступника за оскорбление, которое он нанес моему чувству собственного достоинства. Ваша угроза задержать меня будто бы за препятствование правосудию – пустое ребячество. Я не вмешиваюсь в ваши дела, они меня не касаются. Я не смогу избежать постыдной сцены, когда мой галстук будет предъявлен в зале суда как вещественное доказательство обвинения. Может быть, мне даже придется пережить унизительный вызов на свидетельское место, чтобы его опознать, но я хочу компенсировать это, разоблачив негодяя, который им воспользовался. Рассказав мистеру Отису и его партнерам о том, что мисс Аарон сообщила мистеру Гудвину, раскрыв характер той катастрофы, которая грозит их компании, я действовал в своих легитимных личных интересах и не нарушил никакого закона.
– Вы прекрасно знали, что мы скрываем от них эту информацию!
Вулф приподнял плечи на одну восьмую дюйма:
– Я не обязан следовать вашей тактике ни по закону, ни исходя из практики. Мы с вами не адвокаты. Поинтересуйтесь у окружного прокурора, предъявит ли он мне обвинение на таком основании. – Он поднял вверх ладонь. – Мистер Кремер, это бессмысленно. Есть ли у вас ордер на мой арест как важного свидетеля?
– Да. И второй для Гудвина.
– Однако вы не хотите ими воспользоваться по той причине, которую сами же и назвали, и потому размахиваете ими, как дубинкой. С какой целью? Зачем вы пришли?
Сержант Пэрли Стеббинс, который остался стоять за спиной у Кремера, рыкнул басом. Есть одна вещь, которая порадовала бы Пэрли больше, чем засадить за решетку Вулфа или меня, – это засадить туда нас обоих. Вулф, пристегнутый к нему наручником, и я, пристегнутый к Вулфу, – вот его идеал. Рычание же свидетельствовало о том, что Пэрли разочарован, так что, когда он пошел к креслу и сел, я сочувственно ему улыбнулся.
– Мне нужна правда, – заявил Кремер.
– Пф! – фыркнул Вулф.
Кремер кивнул:
– Вот именно: пф! Если верить показаниям Гудвина, если он там ничего не добавил от себя и ничего не упустил, то Берту Аарон убил один
