Ознакомительная версия.
Я подошел к его столу и спокойно предложил:
– Я уйду, если вы скажете, почему я должен это сделать.
– Убирайтесь отсюда, – он был абсолютно серьезен. – Вы, чертов проныра, лезущий не в свои дела! И не заходите ко мне!
С одной стороны, имея дело с человеком с таким характером, нельзя рассчитывать на хорошие шансы на дружескую и полезную беседу. С другой стороны, я находился здесь только потому, что сказал Нейлору в критический момент, что у меня запланирована встреча с Хоффом. Я не хотел лишиться возможности отпустить в его адрес два-три едких замечания, которые были готовы сорваться с моего языка. Но по выражению его лица я понял, что ничто не доставит ему большего удовольствия, чем моя попытка задержаться в его кабинете; значит, он сам был готов добавить кое-что. И я перехитрил его, повернувшись на каблуках и выйдя из кабинета – именно так, как он требовал.
Вернувшись в комнату, я встал у окна и стал обдумывать последнюю карту Керра Нейлора, изучая ее со всех сторон. У меня возникла идея спуститься и позвонить из автомата Вульфу, но был уже пятый час, и он мог быть в оранжерее, где имел обыкновение оставаться до шести часов, а он не любил, если его просили пошевелить мозгами, когда он был там, поэтому я отказался от этой идеи. Вместо этого я заложил в машинку лист бумаги и напечатал адрес – точно так же, как в прошлый раз, когда я печатал доклад в «Нейлор – Керр». Несколько минут я просидел, соображая, как все изложить, и затем застучал по клавишам.
«В 3 часа 25 минут ко мне пришел Керр Нейлор. Некоторое время он говорил о разных пустяках, затем сказал мне, что знает, кто убил Уальдо Мура. Он сказал также, что больше ему нечего добавить, потому что „нехорошо и небезопасно обвинять в убийстве человека, если нет доказательств обвинения“. Керр Нейлор еще велел мне передать мистеру Вульфу, что он очень сожалеет. Я хотел попросить его не дожидаться понедельника и встретиться с Вульфом сейчас, но он ушел в свой кабинет. Принимая во внимание его поведение и настроение, я пришел к выводу, что идти за ним было бы бесполезно».
Я мог бы еще кое-что добавить насчет Бена Френкеля и Самнера Хоффа, чтобы заполнить всю страницу, но это показалось мне слишком скудным для целого рабочего дня. Решив, что еще могут найтись люди, которым было бы любопытно заглянуть в мои папки, я поступил со второй копией так же, как вчера, сунув ее поверх другой в нижнюю папку и положив крошки табака на те же места. Я вышел, поднялся на лифте на тридцать шестой этаж и сказал секретарше мисс Абрамс, что хотя у меня не была назначена встреча с Пайном, я бы хотел переговорить с ним минутку и кое-что ему рассказать. Она сказала, что у него совещание и он освободится не ранее чем через час. Я подумал, что если Пайн ей доверял, то я тоже могу ей доверять, взял у нее конверт, положил туда доклад и заклеил его, а потом оставил ей для передачи Пайну.
Когда я возвращался в отдел фондов, у меня возникла блестящая идея. Я все еще не встречался с Гуинн Феррис. Если люди из этого отдела устроили мне в среду засаду, почему бы не ответить им взаимностью в четверг? И для этого мне вовсе не нужно устраивать засаду. Когда я ее увижу, я решу, пригласить ли ее к «Рустерману» или захватить с собой домой, чтобы дать немного поработать Вульфу.
Но увидеть ее мне не пришлось. Начальник резервного отдела ответил мне по телефону, что, к сожалению, у мисс Феррис так много работы, что ей придется остаться после рабочего дня, и попросил меня подождать до утра. Разумеется, я согласился.
Я закончил работу вместе со всеми в положенное время и, спускаясь в лифте, не мог пожаловаться на отсутствие внимания к своей персоне. Одни глазели на меня открыто, другие бросали на меня взгляды, когда думали, что я на них не смотрю, а третьи рассматривали меня уголком глаза, но я представлял интерес для всех и каждого.
Вульф читал три книги одновременно. Он делал так время от времени все годы, что я был рядом с ним, и всегда это меня раздражало, потому что выглядело нарочито. На этот раз это были «Неожиданный гость» Кристофера Ла Фаржа, «С любовью из Лондона» Гилберта Габриэля и «Обзор символической логики» С. И. Льюса. Обычно он читал их по очереди, прочитывая по двадцать или тридцать страниц за каждый заход. В этот вечер после ужина он сидел за столом в кабинете, прекрасно проводя время со своими литературными друзьями.
Еще до ужина я доложил ему о событиях дня, и, судя по всему, он меня выслушал, но не задал ни одного вопроса и не сделал ни одного замечания. Разумеется, на разговоры о деле за ужином у нас было наложено табу, но, поскольку процесс переваривания пищи не выходил из-под контроля и шел своим чередом, он мог бы сделать два-три предложения, но не стал.
Я сидел за своим столом, прочищая и смазывая маслом свой арсенал – два револьвера и один автоматический пистолет. Когда он закончил второй заход чтения «Обзора символической логики» и, заложив место, где читал, потянулся за «С любовью из Лондона», я вежливо спросил его:
– А где Сол?
– Сол?
Можно было подумать, что он пытался понять, кого я имею в виду.
– Наверное, нет смысла расходовать деньги клиента. У тебя есть к нему конкретный вопрос? Я полагаю, он работает над делом о подлоге для мистера Бэскома.
– Значит, я работаю один. Может, мне пойти наверх и попробовать соснуть, или вы предпочитаете делать вид, что мы оба зарабатываем деньги?
– Арчи, – он поднял книгу. – Я не предлагаю начать разбираться в этом хаосе. В настоящее время это дело просто смесь совершенно разных вещей. Если Нейлор убил Мура, возможно, он зашел с этим слишком далеко. Если же нет, и он знает, что убийца кто-то другой, можно прокомментировать так же. Если ни то ни другое, тогда корпорация глупо теряет деньги, но мы ведь не ее акционеры. Возможно, мы узнаем об этом больше после того, как я поговорю в понедельник с Нейлором. До этого времени было бы неразумно занимать этим делом мою голову. Кроме того, ведь на самом деле ты не хочешь, чтобы я это делал. Ты катаешься как сыр в масле, имея сотни доступных молодых женщин, никто за тобой не смотрит, ты полностью предоставлен самому себе.
– Я не сыр в масле, – ответил я, закрывая ящик, где я держал арсенал, и вставая на ноги. Подойдя к двери в холл, я обернулся: – И никому не нужно меня контролировать. Но если я там влипну во что-нибудь и вам придется меня вытаскивать, не вините меня тогда.
На следующее утро, в пятницу, в девять тридцать пять я стоял перед шкафом для досье в моем кабинете в отделе фондов компании «Нейлор – Керр», уставившись внутрь ящика, который я открыл с чувством истинного удовлетворения. Не только отсутствовали табачные крошки, но даже и край доклада, который я печатал в четверг, сдвинулся на добрые полдюйма ниже по сравнению с докладом за среду, а я положил их точно вровень друг с другом.
Полностью отдавшись на несколько секунд этому чувству, я затем чуть не треснул себя по лбу. В четверг все необходимые средства были у меня с собой, но потом я забрал их домой, не желая оставлять в компании, а сегодня забыл захватить. На то, чтобы съездить за ними, требовалось сорок минут. Я закрыл и запер ящик. На улице я без проблем поймал такси, поскольку в это время дня и в этой части города таксисты сами ищут себе работу. У дома Вульфа я выскочил, забежал домой и вернулся к ждущему меня таксисту, не встретившись с Вульфом, так как утром между девятью и одиннадцатью у него были оранжерейные часы, и помчался назад на Уильям-стрит.
Я хотел запереть комнату, потому что у «Нейлор - Керр» было принято заходить без стука, но ключей у меня не было, и я забаррикадировал дверь, придвинув к ней письменный стол. Я аккуратно переложил папки из ящика на стол, открыл набор принадлежностей для дактилоскопирования и приступил к работе. Это напоминало сбор персиков с дерева, когда все ветви полны плодов. Любой школьник собрал бы такой же урожай. Двадцать минут спустя я уже был обладателем трех дюжин отпечатков: несколько оказалось на гладкой поверхности обложки верхней папки, немного – на второй, побольше – на третьей и целое созвездие на тетрадках двух докладов.
Чувство удовлетворенности стало понемногу остывать. Если бы любопытство, которое проявляли ко мне и к моей работе все сотрудники общего зала, не говоря уже об обитателях двух рядов кабинетов, можно было бы измерять на вес, то, несомненно, его хватило бы, чтобы загрузить десятитонный грузовик. Обычное любопытство толкало людей и на более сложные и опасные уловки, чем проникновение в комнату и изучение содержимого шкафа для досье.
Дальше мне, очевидно, следовало приобрести дополнительное оборудование, лучше всего у оптовика, и приступить к сбору отпечатков пальцев у каждого сотрудника на этаже.
Если даже допустить, что все они захотели бы принять в этом деятельное участие, в одиночку я занимался бы этим четыре или пять дней – по восьми часов в день.
Ознакомительная версия.
