– Что было дальше?
– Через некоторое время я заметил, как у него прогнулась удочка, будто бы очень крупная рыба заглотила крючок.
– А затем?
– Я увидел в воде около катера что-то темное и большое.
– Что было потом?
– Один из мужчин перегнулся через борт, вроде бы разговаривал… Так мне показалось.
– Нас не интересует, что вам показалось. Что он сделал?
– Перегнулся через борт.
– Что потом?
– Потом я видел, как он несколько раз поднял и быстро опустил правую руку. В руке у него был нож, который он вонзил в темный предмет в воде.
– Что было потом?
– Потом они оба начали возиться в воде. Один из них достал со дна лодки что-то тяжелое и привязал это к темному предмету, находящемуся в воде.
– Дальше?
– Они завели мотор и медленно потащили то, что находилось у них за бортом. Ну а я побежал скорее к своей машине и вернулся на причал.
– Что было дальше?
– Часа через два человек, бравший у меня лодку, доставил ее обратно.
– Был ли с ним кто-нибудь еще?
– Нет, сэр, он был один.
– Разговаривали вы с ним о происшедшем?
– Я спросил его, не сажал ли он кого-нибудь в лодку, и он…
– Я возражаю против пересказывания всяких разговоров, которые велись в отсутствие моего подзащитного, – напомнил Мейсон.
– Хорошо, я снимаю свой вопрос, – согласился Бергер. – Скажите, мистер Джили, узнали ли вы второго человека, который находился в лодке?
– В то время нет. Я никогда не видел его раньше.
– Видели ли вы его позднее?
– Да, сэр.
– Кто был этот человек?
– Обвиняемый.
– Вы имеете в виду Джона Джефферсона, который в настоящий момент сидит в зале суда на скамье подсудимых?
– Да, сэр.
– Вы уверены, что узнали его?
– Возражаю, – вмешался Мейсон. – Обвинитель пытается подвергнуть перекрестному допросу своего собственного свидетеля.
– Возражение не принимается, отвечайте на вопрос, свидетель, – распорядился судья.
– Да, сэр, я уверен.
– Вы наблюдали за происходящим в бинокль?
– Да, сэр.
– Какое он дает увеличение?
– Семикратное.
– Бинокль в хорошем состоянии?
– Да, сэр.
– Хранится в футляре?
– Да, сэр.
– После того как вам возвратили лодку, заметили ли вы на ней какие-нибудь пятна?
– Да, сэр.
– Какие?
– Пятна крови.
– Нет, нет, – замотал головой Бергер. – Просто опишите, как они выглядели. Вы не знаете наверняка, были ли это пятна крови.
– Я знаю, что они выглядели как кровь.
– Опишите пятна, пожалуйста, – настаивал Гамильтон Бергер, стараясь казаться беспристрастным и совершенно объективным.
– Это были темно-красные пятна.
– Где они были?
– Снаружи на борту лодки, под планширом и внутри в виде брызг.
– Когда вы впервые заметили эти пятна?
– Сразу же после того, как мне вернули лодку.
– Они были в то время свежими?
– Протестую! – вмешался Мейсон. – Вопрос вынуждает свидетеля сделать собственное заключение, не подтвержденное фактами.
– Протест принят, – сказал судья.
– Какими же они вам показались?
– Возражаю по тем же причинам, – опять вмешался Мейсон.
– Послушайте, – бодро заговорил окружной прокурор, – вы давно занимаетесь сдачей лодок напрокат для рыбной ловли, не так ли?
– Да, сэр.
– За это время вы, наверное, часто видели кровь на ваших лодках?
– Да, сэр.
– Умеете ли вы определять свежесть крови по цвету?
– Да, сэр.
– Свидетеля спрашивают о рыбьей крови? – осведомился Мейсон.
– Ну… да, – согласился Бергер.
– Я хочу спросить обвинителя, считает ли он, что пятна, которые так его интересуют, были пятнами рыбьей крови?
– Это была человеческая кровь! – рявкнул прокурор.
– Я думаю, что свидетеля нельзя признать специалистом по человеческой крови на том основании, что он часто имел дело с рыбьей кровью.
– Принцип один и тот же, – завелся Бергер. – Рыбья кровь, как и человеческая, при высыхании меняет оттенок.
– Должен ли я считать, что обвинитель сейчас выступает в качестве эксперта? – с невинным видом спросил Мейсон.
Судья Хартли улыбнулся:
– Полагаю необходимым согласиться с защитой, господин прокурор. Если вы всерьез пытаетесь квалифицировать этого человека как эксперта, вы должны в первую очередь доказать, что между рыбьей и человеческой кровью существует подобие.
– Хорошо, – сказал прокурор, – я сумею доказать это при помощи другого свидетеля. Вы не сомневаетесь, что правильно его опознали, мистер Джили?
– Нет, сэр.
– Он находился в лодке в тот момент, когда по темному предмету в воде было нанесено несколько ударов ножом?
– Да, сэр.
– Имелись ли упомянутые вами пятна на лодке, когда вы сдавали ее?
– Нет, сэр.
– Но они появились на ней, когда лодку вернули?
– Да.
– Где сейчас находится эта лодка?
– В полиции.
– Когда ее забрала полиция?
– Примерно через десять дней.
– То есть шестнадцатого июня?
– По-моему, пятнадцатого.
– Нашли ли вы что-нибудь еще в этой лодке, мистер Джили?
– Да, сэр.
– Что?
– Кинжал в ножнах с именем «Джон», выгравированным на рукоятке с одной стороны, и инициалами «М.М.» – с другой.
– Где этот кинжал?
– Его тоже забрала полиция.
– Когда?
– Тогда же, когда и лодку.
– Вы смогли бы его узнать?
– Да.
Гамильтон Бергер развернул мягкую бумагу и вынул из нее нож. Протянув его свидетелю, он спросил:
– Видели ли вы когда-нибудь этот нож?
– Да. Это тот самый, который я нашел в лодке.
– И он выглядит точно так же, как и тогда, когда вы его нашли?
– Не совсем, сэр. Тогда на нем были следы крови. Я хочу сказать, тогда на нем были красные липкие пятна.
– Ваша честь, высокий суд, пятна были удалены с ножа в лаборатории для проведения анализа. Свидетель в вашем распоряжении, мэтр.
Мейсон улыбнулся Джили:
– Вы были когда-нибудь осуждены, мистер Джили?
Физиономия адвоката была сама доброжелательность.
Гамильтон Бергер вскочил с места, явно готовый выразить протест, но тут же медленно опустился в кресло.
Джили отвел свои водянистые глаза от лица Мейсона и уставился в пол.
– Да, сэр.
– Сколько раз?
– Дважды, сэр.
– За что?
– Один раз за воровство.
– А за что второй раз?
– За лжесвидетельство.
Улыбка Мейсона стала еще шире.
– На каком расстоянии вы находились от лодки, когда наблюдали за ней в бинокль?
– Я бы сказал, примерно… да, так оно и было – в двух кабельтовых от нее.
– Было светло?
– Солнце уже взошло.
– Тумана не было?
– Только дымка.
– Чем вы протирали стекла своего бинокля, если вы вообще их протирали?
– По-моему, я их вообще не протирал.
– И вы видели, как один из находившихся в лодке людей ловил рыбу?
– Да, сэр. Обвиняемый держал в руках удочку.
– Очевидно, он что-то поймал?
– Да, было похоже, что попалось что-то крупное.
– Вы когда-нибудь видели, как ловят крупную рыбу?
– Да, сэр.
– А если попадается акула, рыбаки часто либо отрезают леску, либо, если это не удается, всаживают в акулу нож и убивают до того, как освободят удочку?
– Это была не акула.
– Я задал вам вопрос: видели вы такое?
– Да.
– Хорошо. Скажите, то, что попалось на удочку, показалось над водой?
– Нет, сэр. Оно было полностью скрыто под водой.
– Вы никогда раньше не встречали того человека, который пришел взять лодку напрокат?
– Нет, сэр.
– Вы точно знаете, что этого кинжала не было в лодке, когда вы сдали ее клиенту?
– Точно, сэр.
– Когда вы его впервые увидели?
– Днем шестого.
– Где?
– В своей лодке.
– Прежде вы его там не видели?
– Нет.
– Вы заглядывали в лодку?
– Да.
– Скажите, с того момента, как лодку вернули, и до того, как обнаружили в ней кинжал, мог ли кто-нибудь незаметно подбросить его?
– Ну, конечно…
– Какую сумму вы получили от этого человека за пользование лодкой?
– Возражаю! – закричал Бергер. – Этот вопрос не имеет никакого отношения к делу.
– Хорошо, – улыбнулся Мейсон, – я это выясню другим путем. Скажите, мистер Джили, имеется ли у вас определенная такса за прокат лодок?
– Да, сэр.
– Какая же?
– Доллар за час.
– Заплатил ли вам этот человек по таксе за пользование лодкой?
– У нас была специальная договоренность.
– Иными словами, вы получили больше, чем по обычной таксе?
– Да, сэр.
– На сколько больше?
– Возражаю против данного вопроса как несущественного и касающегося недоказанных фактов, – вмешался Бергер.
– Возражение не принимается, – произнес судья Хартли.
– Так сколько вы получили? – повторил вопрос Мейсон.
– Я не могу сразу припомнить. Думаю, что долларов пятьдесят.
Глаза Джили упорно избегали смотреть на адвоката.
– Вы запросили эту сумму или вам ее предложили?
– Я запросил.
– Вы уверены, что это было пятьдесят долларов?
