Ознакомительная версия.
– Без сомнения, - ответствовал Холмс.
– Тогда зачем? - продолжал изумленный Майкрофт. - Не может быть, чтобы его пытали - если он был уже мертв.
– Верно. Тем не менее с телом что-то случилось примерно через день после смерти. Что-то ужасное, такое, что могло в один миг переломать десятки костей.
– Как вы можете утверждать, что это случилось «примерно через день после смерти»? - Майкрофт не мог скрыть звучавшего в голосе невольного недоверия.
– Ватсон?
– По числу переломов, мистер Холмс, и по отсутствию крови на простыне, - сказал я. - Если бы к тому времени трупное окоченение еще не наступило, тело было бы достаточно гибким, чтобы переломались одновременно все кости, но из ран выступила бы кровь и запачкала простыню.
– Возможно, тело завернули позже?
– Нет, сэр, посмотрите вот сюда: тут сложный перелом, и в этом месте порвана не только одежда, но и простыня. Тело завернули в простыню, когда кровотечение уже прекратилось, но до того, как были нанесены остальные повреждения. А если бы трупное окоченение еще не прошло, тело было бы слишком твердым, и невозможно было бы сразу переломать такое множество костей. Так что не меньше двадцати четырех часов.
Я редко видел Майкрофта Холмса в замешательстве, но это как раз был один из тех случаев.
– Но как вообще возможно, чтобы?… - медленно произнес он. - Как вообще возможно нанести такие повреждения - и так быстро? И зачем, ради всего святого? Ведь он уже умер, от… скольких, как вы скажете, доктор? Пятидесяти ран?
– Не менее, сэр, - ответил я. - Но что до того, ка?к они были нанесены… Колотые раны, конечно, довольно просто объяснить - длинное и достаточно прочное лезвие, хоть я и не могу сказать, зачем понадобилось наносить столько ударов - гораздо больше, чем нужно. Что же до прочего, боюсь, даже мифический сельскохозяйственный механизм, которым вы объяснили смерть сэра Алистера, не мог бы натворить такого.
– Кстати, Майкрофт, - прервал Холмс, - что это была за штука?
– Разрази меня гром, если я знаю, - ответствовал Майкрофт. - Какое-то приспособление для аэрации почвы, по крайней мере так мне объяснил Роберт, егерь. Земля на большей части дворцовых газонов тверже камня - это вообще типично для здешних мест. Ее приходится регулярно аэрировать, чтобы трава была здоровее.
– Удачная выдумка, сэр, - сказал я. - По крайней мере объясняет внешний вид тела. Жаль, совпадающие обстоятельства обоих преступлений возбудили столько подозрений и страхов, что этим объяснением нельзя воспользоваться еще раз.
– Сейчас нас не это волнует, доктор, - ответил Майкрофт. - Если мы хотим раскрыть преступление, то должны найти объяснение этому новому невероятному факту. У вас есть хоть какие-нибудь теории?
Вопрос поставил меня в тупик.
– Любопытно, что на коже нет следов, и невозможно догадаться, какое орудие использовалось - даже на трупе молоток оставил бы вмятины, деревянная дубинка - занозы или ссадины; а здесь - ничего. За всю свою карьеру я встречался с такими увечьями, но - лишь в результате действия ударной волны от артиллерийского разрыва. Можно было бы также объяснить падением - но вот с какой высоты… Просто невероятно. Даже если бы тело упало с высоты нескольких подобных дворцов, поставленных один на другой, скорости не хватило бы для такого эффекта…
Холмс принялся мерить шагами темный, холодный погреб, оставляя за собой одинокий дымный след от трубки. Через несколько минут он пробормотал что-то, и Майкрофт внимательно вслушался, но, похоже, Холмс лишь повторял сказанное мною:
– …артиллерия… высота… - Еще секунда - и Холмс резко повернулся к нам. - А раны, Ватсон, - что вы скажете о ранах?
Признавая, что у меня нет ответа, я вздохнул и посмотрел на обнаженную шею и грудь Маккея.
– Раны, конечно, ужасны - если злоумышленников была не дюжина сразу, то потребовалось немало времени…
Струйка дыма из Холмсовой трубки сгустилась облаками.
– И все же переломы - не может быть, чтобы не… - Он повернулся и уставил трубку на Майкрофта и меня. - Это важно, это открывает совершенно новые возможности…
Майкрофт Холмс глядел на брата с большой тревогой:
– Шерлок, у меня неспокойно на душе. Я пригласил тебя - вас обоих, - чтобы раскрыть это преступление как можно быстрее и с наименьшей оглаской; а не для того, чтобы запутать дело. Что мне докладывать об этом в Балморале? Королева и так обеспокоена.
– Ничего, - кратко ответил Холмс. - Если не хочешь затянуть расследование сверх необходимости. Ко всем вопросам этого дела добавился еще один, на который мы должны найти ответ, заодно с прочими. И все, брат, - смотри на это так, и никак иначе. Так что докладывай, и докладывай в оптимистическом духе, а самое главное - ни о чем не рассказывай своим «энергичным молодым людям». Если я правильно толкую события, нам с Ватсоном сегодня ночью понадобится свобода действий здесь, в Эдинбурге. Привлеки всеобщее внимание к Балморалу - по правде сказать, ты нам немало поможешь, если заберешь с собой сэра Фрэнсиса. Возвращайтесь вместе с ним завтра вечером - без сомнения, тогда ты нам уже понадобишься.
Майкрофт поглядел на брата скептически:
– Шерлок, ты действительно думаешь, что дело можно так быстро раскрыть? Даже с этой новой загадкой?
– Удивительно, джентльмены, - отвечал Холмс, - как часто ключи к разгадке кажутся загадками - и наоборот. Но - да, Майкрофт, если вы с доктором Ватсоном готовы принять разгадку, какой бы она ни была, то мы найдем ее быстро. В конце концов, не забывай первое правило расследования…
– Да, да, - перебил Майкрофт, нетерпеливо взмахнув рукой. - Невозможное, невероятное, истинное… такое вряд ли забудешь. - Тяжело, словно тело сильнее обычного тянуло его к земле, Майкрофт пошел к двери. - Ну хорошо, если ты говоришь, что дело можно раскрыть, я тебе верю. У меня и без того достаточно хлопот. Значит, я соберу молодых людей и мы двинемся в Балморал. Что же до сэра Фрэнсиса - я сделаю что могу, даже использую королевский приказ. Однако имей в виду, Шерлок, я обещал полиции, что они сегодня смогут вернуть тело Маккея родственникам. Мы и так слишком долго его держим.
– Да, верно, - ответил Холмс. - Не страшно, пусть забирают хоть сейчас.
Открыв дверь в темный коридор, Майкрофт кратко, начальственно рявкнул, подзывая Хэкетта: похоже, действие это еще больше истощило его силы.
– Стало быть, джентльмены, я вернусь завтра вечером - и чтобы у вас к этому времени были результаты. Хэкетт! - снова гаркнул он. - А, вы уже здесь… - В дверном проеме смутно замаячила фигура дворецкого, и я заметил, как глаза Майкрофта сузились. - Вы что-то недалеко ушли, а, Хэкетт, скажете, нет?
– Никак нет, сударь, - отвечал тот - как мне помстилось, отчасти даже с неловкостью. - Но все эти старые лестницы мне уже знакомы, как…
– Не сомневаюсь, - быстро оборвал его Майкрофт, по-прежнему явно сомневаясь в поведении дворецкого, но не желая углубляться в данную тему. - Прикажите, чтобы подали экипаж. Миссис Хэкетт постелила джентльменам?
– Да, сэр, и согрела постели, - был ответ.
– Хорошо. - И Майкрофт добавил, обращаясь к нам: - Вам обоим - отдохнуть несколько часов. Не больше, не меньше. Вы должны быть в наилучшей форме.
Майкрофт направился к выходу, а Холмс вернулся к леднику. Он какое-то время осматривал тело, наконец покачал головой и выпрямился:
– Что ж, Ватсон, давайте опять прикроем этого беднягу.
Я взял простыню и расправил ее на теле. При этом я впервые позволил себе вглядеться в синюшное измученное лицо Маккея.
– Поистине ужасная кончина, - сказал я. - Однако на злодея он не похож
– Он и не был злодеем - я готов поручиться за это своей репутацией, - ответил Холмс.
Мне почему-то не верилось:
– Но ведь он по меньшей мере вел двойную жизнь. Смерть человека говорит о нем не меньше, чем его внешний вид, Холмс.
– Верно. Только, если вы думаете, что эти раны - доказательство виновности покойного, а не тех, кто их нанес, значит, ваше воображение взяло верх над здравым смыслом. Помните - poignarder a? l'e?ccosais, «заколоть по-шотландски». Не «казнить», но «заколоть» - как и должно быть, ответственность лежит всецело на том, кто совершил это деяние. - Холмс оглядел покрытый простыней труп. - Если, конечно, предположить, что убийца был один, что маловероятно… Но как бы то ни было - идемте спать, Ватсон. Вы, должно быть, валитесь с ног.
Мой друг, со своей стороны, выглядел так, словно преспокойно почивал всю ночь, пока мы были на ногах; с ним часто бывало такое, когда он имел дело с явными доказательствами преступления.
– И правда, - ответил я, направляясь к первой из лестниц, узенькой и темной. - Но у меня легче на душе.
– Легче?
– Да. С той самой минуты, как мы прибыли, вы ни разу не заговорили о духах и легендах.
Он хохотнул:
– Это лишь временное улучшение, Ватсон, уверяю вас! Пока что у нас вполне достаточно фактов - но будьте спокойны, до изучения потусторонних сил мы скоро доберемся. А может, это они доберутся до нас…
Ознакомительная версия.
