Ознакомительная версия.
— С каждой минутой дело становится все более загадочным! — вскричал Фурнье. — Сначала нам показалось, что мы напали на след женщины. Теперь мужчина. Американец... — Он остановился и с недоумением посмотрел на Пуаро.
Тот кивнул.
— Да, мой друг, — сказал Пуаро. — Здесь, в Париже, так легко быть американцем! Гнусавый голос, жевательная резинка, козлиная борода, роговые очки — вот и весь реквизит для того, чтобы изобразить американца... — Он извлек из кармана страницу светской хроники, вырванную из подборки «Sketch».
— Что вы там разглядываете? — спросил Фурнье.
— Графиню в купальном костюме.
— Вы все же думаете?.. Нет, она такая очаровательная, хрупкая, не могла же она изобразить высокого сутулого американца! Хотя впрочем, когда-то леди была актрисой... Но сыграть такую роль?.. Нет, невозможно! Нет, мой друг, такая версия не годится...
— А я вовсе и не утверждаю, что годится, — с улыбкой сказал Эркюль Пуаро и замолчал, продолжая внимательно изучать все ту же вырванную из «Sketch» страницу светской хроники.
Глава 12
В поместье Хорбари
Лорд Хорбари стоял перед буфетом и с несколько рассеянным видом пил что-то из тонкого высокого стакана (в таких случаях он говорил, что «угощает свои почки»).
Стивену Хорбари, мягкосердечному, слегка педантичному, интенсивно лояльному и непобедимо упрямому, на вид было не более двадцати семи лет. С узким лбом и вытянутым подбородком, с глазами, в которых не просматривался особо эффективный ум, он выглядел человеком, привыкшим к спортивным играм на воздухе и достаточно закаленным.
Он придвинул к себе тарелку с сэндвичами и принялся было за еду.
Развернул газету, но тотчас, нахмурившись, отложил ее. Оттолкнул тарелку, отхлебнул немного кофе. Постоял в нерешительности, затем, тряхнув головой, вышел из столовой, пересек холл, поднялся наверх и постучал в дверь. Из комнаты послышался высокий, звонкий голос:
— Входите!
Лорд Хорбари вошел в просторную спальню, окна которой, обращенные на юг, делали ее светлой и радостной. Сисели Хорбари еще отдыхала.
В воздушно-розовом пеньюаре и золоте волос она выглядела восхитительно. Поднос с остатками завтрака — апельсиновый сок и кофе — стоял на столике, возле огромной «елизаветинской» кровати. Леди Хорбари распечатывала письма.
Горничная, занятая каким-то делом, неслышно двигалась по комнате.
Любому человеку было бы простительно, если бы дыхание его участилось при виде такой красоты; но чарующая картина, которую являла собой его жена, вовсе не произвела впечатления на лорда Хорбари. Года три назад молодой человек испытывал головокружение от захватывающей дух прелести Сисели. Он любил ее страстно. Но все минуло. Тогда он был безумен, теперь — в своем уме. Леди Хорбари слегка удивилась:
— Что такое, Стивен?
— Мне надо поговорить с вами наедине, — сказал он отрывисто.
— Мадлен, — обратилась леди Хорбари к горничной, — оставьте все это. Потом...
Девушка-француженка пробормотала:
— Trus bien, миледи, — бросила быстрый любопытный взгляд на лорда Хорбари и вышла из комнаты.
Лорд Хорбари подождал, пока она притворит дверь, затем сказал:
— Я хотел бы точно знать, Сисели, что кроется за этой идеей приехать сюда? Мы ведь решили покончить с совместной жизнью. Ты пожелала иметь городской дом и содержание — щедрое содержание. До известной степени, ты все это получила и должна жить по своему усмотрению. Чем я обязан столь неожиданному возвращению?
Леди Хорбари возмутилась:
— Боже мой, как я тебя ненавижу! Ты самый низкий человек на свете.
— Низкий? Ты говоришь — низкий, когда из-за твоей бессмысленной экстравагантности заповедное Хорбари отдано в заклад!
— Хорбари, Хорбари! Это все, о чем ты заботишься! Лошади, охота, стрельба, дубленые шкуры, несносно скучные старые фермеры... Боже, да разве это жизнь для женщины!
— Некоторые женщины наслаждаются этим.
— Да, такие, как Венетия Керр, которая сама наполовину лошадь.
Лорд Хорбари подошел к окну.
— Теперь поздно говорить об этом. Я женился на тебе.
— И не можешь выбраться из создавшегося положения, — саркастически проговорила Сисели. Ее смех был злобным и торжествующим. — Ты хотел бы избавиться от меня, да не знаешь как!
— К чему все это?
— Господи, как все это старо. Мои приятельницы вне себя, когда я рассказываю им, какую ерунду ты городишь.
— Может, мы возвратимся к теме нашего разговора — причине твоего приезда?
Но жена не последовала этому предложению. Она сказала:
— Ты заявил в бумагах, что не желаешь отвечать за мои долги. Это по-джентльменски?
— Сожалею об этом шаге. Я предостерегал тебя, как ты помнишь. Дважды я платил. Но всему есть предел. Твоя неразумная страсть к азартным играм... Впрочем, к чему говорить об этом! Мне надо знать, что побудило тебя приехать в Хорбари теперь? Ты всегда ненавидела это место, твердила, что Хорбари надоело тебе до смерти.
Маленькое лицо Сисели Хорбари помрачнело:
— Я думала, так лучше... сейчас.
— Так лучше сейчас, — задумчиво повторил он. И резко спросил: — Сисели, ты брала в долг у той старой француженки-ростовщицы?
— Какой?! Не знаю, кого ты имеешь в виду.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я подразумеваю женщину, которая была убита в самолете, летевшем из Парижа, в том самом, которым ты возвращалась домой. Ты брала у нее деньги? Если та женщина давала тебе деньги, лучше скажи мне об этом. Помни, следствие еще не окончено. В вердикте указано, что убийство совершено неизвестным лицом или лицами. Полиция обеих стран за работой. Это вопрос времени, но они докопаются до правды. Женщина наверняка оставила записи своих сделок. Кто-нибудь узнает о твоих связях с нею, и мы должны быть к этому готовы заранее. По этому вопросу надо заручиться советом кого-либо из наших стряпчих. [«Наши стряпчие» — Уилбрэм и К°, были юристами, которые из поколения в поколение занимались ведением дел рода Хорбари.]
— Как будто я не давала показаний в этом проклятом суде и не говорила, что никогда прежде даже не слыхала об этой женщине!
— Не думаю, что это достоверно, — сухо возразил Стивен. — Если у тебя были сделки с Жизелью, будь уверена, полиция обнаружит их.
Сисели сердито села в кровати.
— Ты, наверное, думаешь, что я убила ее! Стояла посреди самолета и стреляла в нее из трубки отравленными дротиками! С ума сошел!
— Да, пожалуй, все это звучит крайне неправдоподобно, — задумчиво согласился Стивен. — Но я хочу, чтобы ты осознала свое положение.
— Какое положение? Никакого положения нет. Ты не веришь ни единому моему слову. Отвратительно. Да. И зачем вообще ни с того ни с сего волноваться из-за меня? Как будто ты очень заботишься о том, чтобы со мной ничего не случилось. Ты меня разлюбил. Ты меня ненавидишь. Ты был бы рад, если б я завтра умерла. Зачем же притворяться?
— Не слишком ли ты преувеличиваешь? Во всяком случае, я забочусь о чести нашего рода — устаревшие сантименты, которые ты, возможно, презираешь. Но именно так все обстоит на самом деле.
Резко повернувшись на каблуках, он вышел из комнаты. У него стучало в висках. Мысли теснились. «Разлюбил? Ненавижу? Да, это верно. Был бы я рад, если б завтра она умерла? Боже мой, да! Я чувствовал бы себя как узник, выпущенный из тюрьмы. Какая странная и мерзкая штука жизнь! Когда я впервые увидел ее в „Do it now“, каким прелестным ребенком она выглядела! Светловолосая, юная!.. Я был чертовски глуп! Я потерял голову, я был вне себя... Она казалась такой обворожительной и милой, а на самом деле была такой же, как и сейчас — грубой, злобной, невежественной... Теперь я даже не замечаю ее красоты».
Он свистнул, к нему подбежал спаниель и остановился перед ним, глядя на хозяина с обожанием и преданностью.
— Добрая старушка Бетси! — Стивен ласково потрепал длинные, лохматые собачьи уши.
Нахлобучив мятую шляпу, в сопровождении собаки Стивен вышел из дому. Бесцельная прогулка по имению успокаивала его взвинченные нервы.
Поглаживая любимую охотничью собаку, он поговорил с грумом, потом заглянул на ферму, постоял там минутку, поболтал с фермершей и зашагал по узкой дорожке. Бетси льнула к его ногам. И тут он увидел Венетию Керр: верхом на гнедой кобыле она возвращалась с прогулки.
Венетия, выглядела великолепно. Лорд Хорбари глядел на нее с восхищением, нежностью и со странным чувством, будто он откуда-то издалека возвратился домой.
— Хэлло! — сказал он.
— Хэлло, Стивен.
— Где ты была? Прогуливалась в пятиакровых владениях?
— Да. Она хорошо идет, не правда ли?
— Первоклассно. А ты видела мою двухлетку, ту, что я купил на аукционе в Четтисли?
Немного поболтали о лошадях, потом он вдруг сказал:
— Между прочим, Сисели здесь.
— В Хорбари?!
Не в обычае у Венетии выказывать свои чувства, но на этот раз она не смогла скрыть удивления.
Ознакомительная версия.
