На пороге стояла улыбающаяся Даффидилл Лоусон.
– Ну как у меня получилось? – спросила она.
– Что ж, ловушка сработала, – рассуждала Даффидилл, – но скажи, Дональд, теперь будет у меня реклама?
– Будет, – заверил я. – А пока лучше расскажи, что там происходило.
– Что происходило? – воскликнула она огорченно. – Разве ты не наблюдал за мной в бинокль, бес тебе в ребро?! Это один из лучших моих стриптизов.
– Стриптиз я видел, но что было потом?
Она приникла ко мне, правой рукой обвив мою шею, левой теребя шевелюру. Лицо сияло триумфом победительницы ярче, чем от страсти. Именно такими глазами и должна смотреть заштатная актриса, дождавшаяся появления своего имени на первой полосе.
– О, Дональд! – вымолвила она в упоении и поцеловала меня.
Тот еще был поцелуй.
– Дональд! – повторяла она, пока я возился с дверью. – Ты гений, ты…
– Рекламная сторона дела – это Колли Норфолк.
– Чушь, – возразила она. – У Колли не хватило бы извилин, мне-то не пудри мозги. Я знаю, кто все придумал. А теперь скажи, Дональд, как я смотрелась?
Она пересекла темную комнату и застыла у окна, глядя на строения мотеля. Потом схватила бинокль и направила его на свою освещенную комнату.
– Держу пари, ты видел все, – сказала она и рассмеялась. Этот горловой смех звучал очень маняще. – Как я смотрелась, Дональд?
– Ты была восхитительна.
– Профессиональная работа, Дональд. Любая женщина может сбросить с себя одежду – так или иначе. Но раздеться, доведя публику до белого каления, это, скажу тебе, чего-то да стоит.
– Ты сработала блестяще.
– Проняло?
– Еще как!
– Держу пари, тебе с этим биноклем казалось, только протяни руку – и дотронешься до меня.
– Одна беда – оконное стекло здесь и оконное стекло там, в мотеле.
Она снова рассмеялась:
– Но сейчас-то нет никакого стекла.
– Если рассчитываешь на утренние газеты, – сказал я, – побыстрей рассказывай, что там произошло. Тогда я позвоню Колли, а он настропалит репортеров. Полицейские задавали тебе вопросы?
– Очень немного. Им так хотелось заполучить этого Тома-соглядатая, что ни на что другое они не обращали внимания. Он им взаправду был нужен.
– Кем же он оказался?
– Странная такая личность по имени Росситер Бэнкс.
– Второе имя у него есть?
– Дадли. У него были при себе водительские права. Полиция взялась за него основательно. Они приволокли его ко мне на опознание, после того как я оделась.
– И ты опознала его?
– Конечно.
– Ты успела разглядеть его лицо?
– Успела, а что тут удивительного? – рассмеялась она. – Он за это же время успел разглядеть гораздо больше. Он так таращил глаза! И потерял всякую осторожность, вылез на самый свет. Челюсть у него отвалилась аж на целый фут. За какую-то минуту он загипнотизировался до полного обалдения.
– Бэнкс… – повторил я. – Ты что-нибудь о нем узнала?
– Я о нем проведала все. Прежде чем увести, полицейские его допросили, и он выложил им свою историю… насчет тебя, Дональд.
– Насчет меня? Я же сказал, именно Колли…
– Не о том речь. Он крутился под окнами мотеля из-за тебя.
– Ого? – удивился я.
– Ага! Он управляющий местным телеграфом. Не такая уж большая контора, но стратегически важная, потому что расположена в районе, где живет полицейский чин по имени Селлерс.
Я внезапно сел. Как сигнал опасности по позвоночнику потянуло холодком. Тепло от ее поцелуя вмиг испарилось, словно в жилы влили ледяную воду, а бешено колотившийся пульс пришел вдруг в норму.
– Что дальше? – потребовал я продолжения.
– Кажется, этот Селлерс дал телеграмму в Сан-Франциско, в какую-то компанию по электронике, переслав твой портрет и сообщив имя. Он хотел узнать, не приобретал ли ты за последние сорок восемь часов подслушивающее устройство для автомобилей. И получил ответ – приобрел.
– И что сказал по этому поводу Бэнкс?
– Ну, Бэнкс сказал, что ты затеваешь интрижку с одной телеграфисткой из его подчиненных, и ему показалось, ты назначил ей свидание в мотеле «Плавай и загорай». Дело в том, что Селлерс отправил куда-то еще телеграмму, а в ней сказано: некто Роберт С. Ричардс оформился в мотеле на ночь, когда случилось убийство, а по описанию он смахивает на тебя… Кажется, Ричардс явился в мотель один, без жены или женщины, способной сойти за жену, администраторша этому удивилась и в точности запомнила странного постояльца. В результате, когда полицейские поинтересовались, не произошло ли в ночь убийства чего необычного, она припомнила, что ты был без жены. Селлерс знал, что в мотеле останавливался ты.
– Продолжай, – попросил я.
– Ну, Бэнкс видел эти телеграммы и вообразил, будто ты собираешься провести в мотеле ночь с его сотрудницей. Ее имя… подожди минутку, Дональд… честное слово, я вечно забываю имена…
– Хайнс, – подсказал я.
– Вот-вот, Хайнс, – подтвердила она, – а зовут Мэй. Короче, он отправился в мотель поразнюхать и сразу же напоролся на мой стриптиз в окне – он, правда, не догадался, что это стриптиз. Ему показалось, просто хорошенькая женщина раздевается перед сном, а больше он ни о чем сообщить не может. Такова его версия.
– И полиция купилась на эту легенду?
– Честно говоря, не знаю. Они вытянули из него показания и быстро увезли.
– Тебе они не задавали вопросов?
– Нет. Посоветовали опустить штору и похвалили, что у меня хватило нервов продолжить раздевание после звонка в полицию. Здорово, говорят, получилось, как, мол, пришло мне такое в голову, ну а я в ответ, что не было другого способа удержать его до приезда полиции.
– А Селлерс там был?
– Был ли он там! – воскликнула она. – Еще как был! Он, кстати, звонил кому-то… Твоей партнерше… похоже на название сигарет… Кул. Точно! К-у-л.
– Совершенно верно. Так что же?
– Селлерс позвонил ей и закатил настоящую сцену ревности. Сказал, что ради нее выгораживал тебя тысячу раз, пока позволяла совесть. А теперь все кончено. Ты сыщик, Дональд?
– Ага.
– Сразу почуяла, что все не просто так, – заявила она. – Но ты меня накормил, обогрел и поднял мой моральный облик на небывалую высоту. Я совсем доходила, когда ты появился на сцене. Честно, Дональд, я даже о снотворных таблетках уже подумывала, только их у меня не оказалось. Вот до чего дошло. А сейчас я в норме, аж мурлычу.
Она начала напевать, рука опять потянулась к молнии, бедра задвигались в такт мелодии.
– Посмотри на меня, – молвила она. – Как только начинается номер, я делаюсь сама не своя. Под этот мотивчик я выступала.
Я снял телефонную трубку и назвал дежурной на коммутаторе номер Колли Норфолка.
Реклама – это слово для ушей будущей королевы стриптиза звучало как пение сирены. Оставив в покое свою одежду, она целиком обратилась в слух.
Когда Колли снял трубку, я сообщил:
– Ну, Колли, твоя идея сработала.
– Черт возьми, о чем ты?
– Не прикидывайся кретином. Я говорю об идее отправить королеву стриптиза в мотель, чтоб поймать Тома-соглядатая, которого полиция ищет в связи с убийством.
– Ого! – воскликнул Колли. – Неужто капкан сработал?
– Сработал.
– Где этот тип сейчас?
– Предположительно, в полицейском управлении, но они, наверное, будут некоторое время молчать об этом.
– А девушка где?
– При мне.
– А где ты?
Я назвал ему отель и номер комнаты.
– Побыстрей собери репортеров и сразу мотай сюда, – продолжал я.
– Не будь ребенком, Лэм. Даже если я засыплю их снимками исполнительницы на кульминационном этапе стриптиза, наверняка никто из них не ринется на побережье ради…
– Пора тебе самому подрасти, Колли, – возразил я. – Речь идет об убийстве! Сексуальный маньяк – ключевая фигура в горяченьком деле. Полиция будет держать его в тени, пока не выпотрошит до самого дна. Так что для газет ты станешь благодетелем, источником сенсационного материала о кровавом криминале. Представь заголовки крупным шрифтом поперек первой полосы: ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ИСПОЛНИТЕЛЬНИЦА СТРИПТИЗА РАЗДЕВАЕТСЯ У ОКНА, А ПОЛИЦИЯ В ЭТО ВРЕМЯ ЛОВИТ МАНЬЯКА, ПОДОЗРЕВАЕМОГО В…
– Боже, я как-то не подумал об этом…
– Подумай, пока не поздно, – посоветовал я.
– Повтори, пожалуйста, где вы находитесь.
Я повторил.
– Боже, какие возможности! Она взлетит на высочайшую орбиту! Этот рекламный трюк лучший за всю мою карьеру…
– Им понадобятся снимки из мотеля, – продолжал растолковывать я. – Фотографии места, где стоял человек, и фотографии зрелища, которое он увидел за окном. Пригодится и хорошо отработанная версия, мол, исполнительницу стриптиза оставляет равнодушной любопытство зрителей, она занята своим делом, но прекрасно понимает, что чувствует обычная женщина, когда похотливый взгляд чужого мужчины вторгается в ее уединение… Отважная маленькая женщина решается заманить преступника, ставшего…
– Черт побери! – завопил Колли. – Перестань думать за меня.
