— Он не слушает, Лина, — заметила мисс Коппел.
Действительно, можно было сделать такое заключение, но это не соответствовало действительности. Вулф откинулся в своём кресле и закрыл глаза. Даже мне могло показаться, что он задремал, если бы не две детали. Во-первых, приближалось время ужина, а во-вторых, кончик указательного пальца его правой руки снова и снова вычерчивал маленькие круги на подлокотнике кресла. Пауза продлилась полминуты, минуту, вторую.
Кто-то что-то сказал.
Вулф приоткрыл глаза и выпрямился.
— Я могу, — сказал он, обращаясь скорее к себе, чем к ним, — пригласить вас на ужин. Или попросить приехать после ужина. Но, если мисс Фрейзер устала находиться под защитой, то я устал от того, что меня обманывают. Есть вещи, которые мне необходимо узнать, но я не собираюсь вытягивать их из вас клещами. Если вы готовы дать мне факты, то я готов их принять. Вы столь же хорошо знаете, что мне нужно, как и я сам. Возникает предположение, что это была попытка убить мисс Фрейзер. Какие существуют доказательства? И какие факты могут опровергнуть эту гипотезу? Кто хотел смерти мисс Фрейзер и почему? В особенности кто из тех, у кого был доступ к кофе, начиная с момента, когда он наливался в бутылку в её квартире, и до того, когда он наливался ей в студии? И так далее. Я не хочу задавать все эти вопросы, вы знаете, что мне нужно. Расскажет ли мне кто-нибудь про это?
Вулф осмотрел присутствующих. Никто не произнёс ни слова.
— Кому-то, — сказал Вулф, — может не захотеться говорить в присутствии остальных. В таком случае, может быть, вы вернётесь позднее сегодня вечером?
— Если бы у меня было что сказать, — заверил Билл Медоуз, — я бы сказал сейчас.
— Это точно, — согласился Трауб.
— Не думаю, — мрачно сказал Вулф. — Чтобы что-нибудь вытянуть из вас, понадобится ещё одна мисс Шеперд. Даю ещё один шанс: если вы не хотите в присутствии остальных договариваться о встрече со мной, у меня всегда кто-нибудь ответит на телефонный звонок. Но я советую не оттягивать. — Он отодвинул кресло и выпрямился. — Вот всё, что я могу сказать.
Им это не очень понравилось. Они хотели знать, что он намерен предпринять. Особенно они хотели знать, что будет с секретом. Услышит ли мир о том, что делает глоток «Хай спота» с Мадлен Фрейзер? По этому поводу Вулф отказался взять на себя какие-либо обязательства. Наиболее упрямым из всей компании был Трауб. Когда остальные наконец ушли, он всё ещё оставался, не желая проигрывать боя, и даже пытался пройти за Вулфом на кухню. Чтобы отвязаться от него, мне пришлось быть грубым. Когда Вулф появился из кухни, он, вместо того чтобы завернуть налево к столовой, вернулся в кабинет, хотя ужин был готов.
Я пошёл за ним.
— В чём дело? Нет аппетита?
— Свяжись с Кремером.
Я подошёл к своему столу и набрал номер. Вулф взял трубку.
— Здравствуйте, сэр. — Он был вежлив, но не подобострастен. — Да. Нет. Конечно, нет. Если вы приедете ко мне после ужина, скажем часов в девять, я расскажу вам, почему вы так и не продвинулись в деле Орчарда. Нет, не только это. Я думаю, что вы сочтёте это полезным. Нет, лучше в девять часов.
Он повесил трубку, сердито посмотрел на меня и направился в столовую. К тому времени, как он уселся, заправил салфетку в вырез жилетки и снял крышку с кастрюли лукового супа, его лицо абсолютно прояснилось, и он уже был готов замурлыкать.
Инспектор Кремер, удобно расположившись в кресле из красной кожи, с пивом, стоящим на маленьком столике у подлокотника, произвёл движения челюстью так, что незажжённая сигара приняла почти вертикальное положение в левом углу его рта.
— Да, — признал он. — Дело дрянь. Можете купить всё за двадцать пять центов. Или я старею, или убийцы становятся ловчее.
На самом деле он поседел, и его талия, хотя она никогда не сравнится с талией Вулфа, начала расползаться. Но глаза его были, как всегда, проницательны, его сильные широкие плечи не собирались опускаться под бременем лет.
— Но, — продолжал он, и голос его звучал более свирепо, чем был на самом деле, потому что он пытался говорить сквозь зубы, а во рту у него была сигара, — от вас мне не нужно двадцати пяти центов. У вас такой вид, будто вы не нуждаетесь ни в чём. Вы так довольны, словно вам только что подарили герань.
— Я не люблю гераней.
— Тогда почему такая радость? Вы что, уже дошли до того момента, когда готовы приказать Арчи отослать клиентам счета?
На самом деле он не только не был свирепым, но явно подлизывался. Обычно он называет меня Гудвин. Он говорит «Арчи», только когда хочет создать впечатление, что является членом семьи, что совершенно неверно.
Вулф покачал головой:
— Нет, до этого ещё далеко. Но я действительно доволен. Мне нравится положение, в котором я нахожусь. Похоже, что вы и ваши вышколенные люди, а их, по моим подсчётам, около тысячи, в таком серьёзном деле, как это, собираетесь как следует потрудиться, чтобы помочь мне заработать гонорар. Разве этого мало, чтобы я самодовольно улыбался?
— Вы несёте чушь. — В голосе Кремера было уже меньше сахара. — Судя по газетам, до гонорара ещё далеко.
— Конечно, — согласился Вулф. Он откинулся и удовлетворённо вздохнул. — У вас слишком хорошее зрение, чтобы не видеть ситуации, которая весьма необычна. Не хотите ли, чтобы я вам её описал?
— С удовольствием. У вас это великолепно получается.
— Полагаю, что да. Вы не продвинулись вперёд и после десяти дней завязли в болоте, потому что существует решающий факт, которого вы не обнаружили. Я узнал его, разговаривая с теми же самыми людьми, которых вы и ваши ребята допрашивали по многу раз. Они не сообщили мне его добровольно. Только благодаря напряжённым и настойчивым усилиям я его раскопал. Так почему же я должен отдавать его вам? Почему бы мне не использовать его самому?
Кремер опустил стакан с пивом.
— В самом деле почему?
— Всё это риторические вопросы. Проблема в том, что без этого факта вы даже не можете начать работать, да и, зная его, должны очень потрудиться. Что, в свою очередь, потребует дальнейшего, более углублённого изучения лиц, причастных к этому делу, их биографий и взаимоотношений. Я продвинулся достаточно далеко и продвинусь ещё, если найму целую армию помощников. У вас уже есть такая армия. Эта работа потребует немалых усилий, для которых ваши люди вполне пригодны. Так почему же им не сделать этого? Ведь именно на полиции лежит ответственность за поимку убийц.
Кремер насторожился.
— Что, ещё один вопрос, — сказал он. — Опять риторический?
— О нет. Этот заслуживает ответа. Вы, я уверен, ответили бы утвердительно, и газеты бы согласились. Поэтому я выдвигаю предложение. Я даю вам факт, а вы ловите убийцу. Когда это будет сделано, мы с вами обсудим: был ли этот факт важен для успеха, смогли бы вы добраться до правды и получить доказательства без него. Если мы согласимся, что не смогли бы, то проинформируйте потом об этом моих клиентов, и я получу гонорар. Не потребуется никаких документов, хватит и устного свидетельства. Естественно, оно будет сделано только моим клиентам. Меня не волнует, что вы скажете журналистам и вашему начальству.
Кремер хмыкнул. Он вынул сигару изо рта и с подозрением посмотрел на её откусанный конец, как будто ожидал увидеть там ползущего клопа, затем вернул её на место и, прищурившись, посмотрел на Вулфа.
— Вы не могли бы повторить?
Вулф повторил, как будто читал по бумажке, не изменив ни слова.
Кремер опять хмыкнул.
— Вы сказали «если мы согласимся». Что вы имеете в виду? Если вы согласитесь со мной или я с вами?
— Пф! Не может быть ничего яснее!
— Да. Но когда всё ясно, неплохо было бы перейти к сути. Что, если я уже знаю о вашем замечательном факте?
— Два часа назад вы его не имели. Если сейчас он у вас появился, то мне нечего дать и, соответственно, я ничего не получу взамен. Если, когда я оглашу этот факт, вы заявите, что он у вас уже есть, то расскажите, когда и от кого вы его получили. — Вулф нетерпеливо заёрзал. — Это, конечно, связано с фактами, которые уже есть в вашем распоряжении, например, что в той бутылке вместо «Хай спота» был сладкий кофе.
— Конечно, они рассказали вам об этом.
— Или с тем, что ваша лаборатория обнаружила следы определённого вещества в виде полоски шириной полдюйма вокруг горлышка бутылки.
— Этого они не могли вам рассказать. — Глаза Кремера сузились. — Это могли вам рассказать шесть или семь человек, и все они получают зарплату от муниципалитета Нью-Йорка. Заклинаю вас, прежде чем мы продолжим, скажите, откуда это стало вам известно.
— Вздор! — раздражённо сказал Вулф. — Я могу найти лучшее употребление деньгам моих клиентов, чем покупать информацию у полицейских. Чем вам не нравится моё предложение? Честно говоря, я надеюсь, что вы примете его, и немедленно. Если не согласитесь, я буду вынужден нанять два десятка людей и снова начать заниматься с этой компанией.
