Она несколько раз раскрывала и закрывала рот, чтобы перебить Вулфа, но когда шеф заговорит в полный голос, его невозможно прервать, особенно если он пронзает вас взглядом.
— Я уже сказала вам по телефону, что мне нужно.
— Будьте любезны сесть, мисс Теддер. Я люблю, когда глаза собеседника находятся на одном уровне с моими.
Она взглянула на меня. Бедняжка была ошеломлена. Она не желала сесть по его приказу, но и продолжать стоять было глупо. Она нашла компромисс. Одно из желтых кресел стояло у моего стола, и она пересекла комнату и уселась в него.
— Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы выслушивать лекцию о законности владения собственностью, — сказала она. — Вы знаете, зачем я пришла. Моя мать уплатила вам шестьдесят тысяч долларов ни за что. Единственное, что вы сделали, — это дали объявление в газете. За шестьдесят тысяч вы обязаны помочь мне отыскать деньги, которые моя мать вручила похитителям. Это составляет больше десяти процентов.
— Двенадцать, — хмыкнул Вулф. — Так что же я должен делать? У вас есть предложение?
— Нет, конечно. Вы сами должны знать, как действовать. Это ваша профессия.
— Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
Она нахмурилась, вздернув подбородок.
— А в чем это должно выражаться?
Он даже не нахмурился в ответ. Он осадил ее, поставил на место, и теперь ему было безразлично, что она говорит и как ведет себя.
— Это будет зависеть от обстоятельств, — сказал он. — Представим себе гипотезу… Вы знаете, что такое гипотеза?
— Вы ведете себя нагло.
— Не без провокации с вашей стороны. Вы же не знали разницы между ширванским и казахским ковром. Гипотеза такова: если я приму ваше предложение, я начну с того, что задам вам несколько вопросов. Например: каковы ваши отношения с Диной Атли?
Она вытаращила глаза.
— Но какое это имеет отношение к поискам денег?
Он кивнул.
— Так я и предполагал. Однако вы заблуждаетесь. Вы рассчитывали, что я стану напрягать свой ум, а мистер Гудвин свое зрение и ноги, конкурируя с ордами официальных следователей, которые прочесывают все окрестности и заглядывают под каждый камень. Фу! Какая наивность! Мой подход к делу должен быть иным и, конечно, лучшим — через Дину Атли. Вы знаете, что я и мистер Гудвин подозреваем ее в причастности к похищению. Вы слышали, как ваша матушка и мистер Гудвин разговаривали об этом в среду днем. Теперь мы этого не подозреваем, мы в этом убеждены. Поэтому…
— Убеждены? Но почему? Потому что она оказалась там и погибла?
— Частично поэтому, частично по другим данным. Она приходила сюда во вторник. И так как она была в контакте хотя бы с одним из похитителей, я хотел бы узнать про нее как можно больше. Хорошо ли вы знали ее?
— Ну… Она работала секретарем моей матери. Жила у нас в доме и вовсе не считала себя служащей. Мне казалось, что мать слишком ей потакает.
— В чем именно?
— Ну… Она питалась за одним столом с нами. Если мы приглашали кого-нибудь на коктейль, она выходила к гостям, когда ей того хотелось. Если я просила что-нибудь сделать для меня, она могла выполнить мою просьбу, а могла и отказаться. Можно подумать, что она мне ровня… Она проработала у нас семь лет, и, наверное, у нее были друзья ее круга, но я никогда их не встречала.
— Может быть, ваш брат знает о ней больше?
— Возможно… — Она кивнула. — Пожалуй, наверняка. Он нарочно относился к ней как к равной, чтобы раздражать меня. Даже играл с ней в карты. В джин-румми, в библиотеке. Однажды он повел ее на матч бокса.
— Это заучит многообещающе… Не хочу вас шокировать, мисс Теддер, но вопрос должен быть задан. Возможно, что похищение было совершено мисс Атли и вашим братом? Мог ли ваш брат быть причастен к нему?
— Боже мой! — Губки у нее раздвинулись, глаза широко раскрылись. — Вполне вероятно. Об этом я могла бы догадаться сама.
— Будь у вас время, вы, бесспорно, догадались бы, но ваши эмоции мешали умственному процессу. Мы…
— Но если это Ноэль, тогда он должен знать, где деньги! Они у него!
— Не спешите, мисс Теддер. Это всего лишь предположение. Мы должны учесть все вероятные варианты. Насколько мне известно, брат вашей матери Ральф Парселл живет в вашем доме. Был ли он в хороших отношениях с мисс Атли?
Она не слушала. Вулф почти потерял ее, как только высказал подозрение в отношении Ноэля. Я бы не удивился, если бы она вскочила с места и помчалась выяснять отношения с братцем, если только представительнице ее круга было допустимо вскакивать с места. Вулф увидел, что должен повторить свой вопрос, что он и проделал.
— О, он в хороших отношениях со всеми, — отозвалась она, — или стремится к этому. Он оказывал услуги Дине, такой у него характер. И мне тоже. Он человек ничего, мне он нравится, в самом деле нравится, но он… как бы это сказать… он не на месте среди нас и понимает, что находится не в своей среде. Я уверена, что он не имеет никакого отношения к похищению, у него не хватит для этого характера.
— Но он был в достаточно хороших отношениях с мисс Атли. Можно предположить, что он знает имена ее знакомых, не принадлежащих к вашему кругу, и даже встречал кого-нибудь из них?
— Да. В этом не может быть сомнений. А с моим братом вам не нужно беседовать. Я сама поговорю с ним.
— Спасибо. Именно это я имел в виду, когда спросил, могу ли я рассчитывать на вашу помощь. Кажется, я назвал всех, кто… Хотя нет, имеется еще одна возможность. Я встречал в газете фамилию адвоката вашей матери — Хлад, кажется?
— Да, Эндрю Хлад.
— Вполне вероятно, что как адвокат он имел частые контакты с секретарем своего клиента. Часто ли мистер Хлад встречался с мисс Атли?
— Думаю, что да, но точно не знаю. Прежде он, конечно, встречался с ней чаще. Когда она работала у него. Ведь она была его секретаршей. Он уступил ее моей матери. Это было большим одолжением с его стороны, которое он сделал ради моего отца. Мой отец умер. Он был настоящий джентльмен. Я хотела бы вам кое-что сказать, сама не знаю почему, но только если вы обещаете никому этого не повторять. Обещаете?
— Да.
Она обернулась ко мне.
— А вы?
— Конечно.
Она вновь повернулась к Вулфу.
— Отец однажды сказал мне, что мой дедушка был самым настоящим бандитом.
Ну вот, оказывается, она была простой смертной!
Вулф кивнул.
— Значит, моя догадка оказалась правильной. Я вам весьма обязан, мисс Теддер. Очевидно, если бы я взялся за поручение, о котором вы меня просите, мне пришлось бы беседовать с мистером Парселлом и мистером Хладом. Я также должен быть осведомлен о вечере в библиотеке нашего дома в среду. Догадываюсь, что там подавались напитки. Кто их подавал?
Она вновь нахмурилась.
— Зачем? Зачем вам это знать?
— Любая беседа, в которой принимали участие мистер Парселл, мистер Хлад и ваш брат, может оказаться весьма полезной. Вы сказали, что мистер Парселл любит оказывать услуги. Не он ли разносил напитки?
— Нет. У нас тележка с напитками, каждый наливал — себе или тому, кто просил. Ну, вы знаете, как это бывает… Кажется, дядя Ральф налил коньяк мистеру Хладу. Моя мать после обеда предпочитает шампань-коблер и сама смешивает себе коктейль. Она налила мне шампанского, но я почти не пила.
— А что пил ваш брат?
— Шампанское. Он готов выпить хоть бочку.
— А мистер Вэйл?
— Я не заметила, но, наверное, виски с содовой, как обычно. Как бы вы ни были умны, это ничего не означает. Вы просто пытаетесь ошеломить меня. — Она взглянула на свои часы. — Хотите ли вы увидеть моего дядю первым? Он придет хоть сегодня вечером, если я попрошу.
— Только не сегодня. — Вулф склонил голову набок. — Я вовсе не пытаюсь ошеломить вас. Я должен отклонить вашу просьбу, мисс Теддер, я не могу назвать это предложением, так как вы ничего мне не предлагали. В отличие от вашего брата. Он был сегодня здесь, и мы договорились в отношении поиска этих денег. Моя доля будет равняться одной пятой части найденной суммы.
Она разинула рот.
— Вы лжете, — сказала она. — Просто набиваете себе цену. Одна пятая — это, конечно, нелепо. Вы уже получили больше чем достаточно, но если вы отыщете деньги, то я согласна заплатить вам еще десять тысяч. Если, конечно, вы отыщете всю сумму. После того, что я вам рассказала, вам придется взяться за это.
Вулф медленно поводил головой из стороны в сторону.
— Потрясающе, — произнес он. — Сколько вам лет?
— Я совершеннолетняя, если вы это имеете в виду. Мне двадцать один год.
— Потрясающе, что столь бестолковое существо смогло прожить так долго, не столкнувшись ни с какими несчастьями. Я силился сделать для вас ясным, что мы рассуждаем о гипотетическом случае, а вам и в голову это не приходило. Не знаю, как работает мозг, который никогда не напрягается. Не старайтесь запугать вашего брата. Я заставлю его соблюдать наш договор. Я не лгал, сказав, что он предвосхитил вас. Он был здесь, когда вы позвонили.
