— Давайте пока воздержимся от суждений. Этот человек не стал бы давать подобных рекомендаций вообще без всякой причины. А пока, джентльмены, я хочу обратить ваше внимание на то, как на землю спускаются сумерки. Все предметы стали расплывчатыми и неясными, хотя и сохранили свою обычную форму, которая сейчас скрыта от нашего зрения.
— Совершенно верно, мистер Холмс, — ухмыльнулся Грегсон и подмигнул мне. — Я понимаю, это очень поэтично. Ну, что ж, я чуточку вздремну.
Приблизительно через полчаса мы высадились на маленькой железнодорожной станции. Снегопад прекратился. За крышами деревушки до самого горизонта тянулись заброшенные торфяники, белые и искрящиеся при свете полной луны. Приземистый, кривоногий мужчина в плаще из грубой шерстяной ткани спешил к нам по платформе.
— Я так понимаю, вы из Скотленд-Ярда? — бесцеремонно приветствовал он нас. — Я получил ваш ответ на телеграмму, и перед вокзалом нас ждет коляска. Да, я инспектор Долиш, — добавил он в ответ на вопрос Грегсона. — А кто эти джентльмены?
— Я полагаю, что репутация мистера Шерлока Холмса… — начал наш спутник.
— Никогда не слыхал о таком, — перебил местный полицейский.
Его темные глаза блеснули как-то враждебно.
— Это серьезное дело, и любители нам не нужны. Но здесь слишком холодно, чтобы стоять и спорить, и ежели Лондон разрешил ему быть здесь, то кто я такой, чтобы запрещать?
Закрытая коляска стояла перед вокзалом, и через минуту мы выехали со двора и покатились быстро, но бесшумно по главной улице деревушки.
— Вам заказаны комнаты в «Голове королевы», — буркнул инспектор Долиш. — Но сначала — в замок.
— Я был бы рад услышать, какие факты имеются в этом деле, — заявил Грегсон, — и каковы причины того необычного предложения, которое содержалось в вашей телеграмме?
— Факты очень простые, — ответил второй полицейский с мрачной улыбкой. — Его светлость был убит, и мы знаем, кто это сделал.
— И кто же это?
— Капитан Джаспер Лоудьян, кузен убитого, поспешно скрылся. Здесь всем известно, что у этого человека дьявольский характер и что он падок на выпивку и неравнодушен к лошадям и к первой попавшейся юбке. Для нас вовсе не было неожиданностью, что он в конце концов убил своего благодетеля и главу семейства. Да, «глава» — это как раз то слово, — тихо добавил он.
— Если у вас такой ясный случай, то к чему вся эта чушь с путеводителем?
Инспектор Долиш наклонился, и его голос почти перешел в шепот.
— Вы читали его? — спросил он. — Тогда вам, может быть, будет интересно узнать, что лорд Джоселин Коуп принял смерть на своей собственной наследственной гильотине.
Мы просто застыли от его слов.
— Каков, вы полагаете, мотив убийства и почему был применен такой варварский метод? — спросил наконец Шерлок Холмс.
— По всей вероятности, жестокая ссора. Я уже говорил вам, что у капитана Джаспера дьявольский характер. Но вот и замок — и он выглядит вполне подходящим местом для темных и жестоких преступлений.
Мы свернули с деревенской дороги, чтобы въехать в темную аллею, которая вилась вверх между сугробами по тощему торфяному склону. На вершине неясно вырисовывалось большое строение с серыми стенами и башнями, застывшими на фоне ночного неба.
Через несколько минут наша коляска простучала под аркой первого двора замка и остановилась во внутреннем дворике.
На стук инспектора дверь открыл высокий, сутулый человек в ливрее дворецкого; держа свечу над головой, он всматривался в нас, в то время как огонь освещал его усталые покрасневшие глаза и всклокоченную бороду.
— Как, вас четверо! — вскричал он сварливо. — Еще не хватало, чтобы вы все беспокоили ее светлость, когда она в таком горе!
— Ладно, Стивен, где ее светлость?
Пламя свечи задрожало.
— Все еще с ним, — последовал ответ, и в старческом голосе послышалось что-то вроде всхлипывания. — Она не двинулась с места, так и сидит там в большом кресле, уставясь на него, будто уснула; только глаза широко открыты.
— Вы, конечно, ни к чему не прикасались?
— Нет, там все, как было.
— Тогда пройдем сначала в музей, где было совершено преступление, — сказал Долиш. — Он на другой стороне двора.
Он двинулся к расчищенной дорожке, которая пересекала мощенный булыжником двор, но Холмс схватил его за руку.
— Как это! — возмущенно воскликнул Холмс. — Музей на другой стороне, а вы позволили коляске проехать через двор, и все тут топчутся, как стадо бизонов?
— Ну и что?
Холмс воздел руки к луне.
— Снег, Господи, снег! Вы уничтожили своего главного помощника!
— Но я же говорю вам, что убийство было совершено в музее. При чем тут снег?
Холмс дал выход своим чувствам в невероятно унылом вздохе, и мы все последовали за местным детективом через двор в дверь под аркой.
За время моего общения с Шерлоком Холмсом я видел немало печальных зрелищ, но я не могу припомнить ничего, что по своей кошмарности превосходило бы картину, которая предстала перед нами в этой серой готической комнате. Она была невелика, с потолком в виде крестообразного свода и освещалась гроздьями тонких свечей в металлических канделябрах. Стены ее украшали военные трофеи — доспехи и средневековое оружие, — а в нишах находились витрины со стеклянным верхом, в которых были выставлены старинные рукописи, перстни с печатями, куски резного камня и ощерившиеся капканы. Я лишь на мгновение остановил свой взор на этих экспонатах, после чего мое внимание полностью переключилось на предмет, расположенный на невысоком помосте посреди комнаты. Это была гильотина, покрытая выцветшей красной краской, и, если бы не ее малые размеры, она была бы точь-в-точь как гильотины, которые я видел на гравюрах, посвященных Французской революции. Между столбами ее распростерлось тело высокого, худощавого человека, одетого в бархатный смокинг. Руки его были связаны за спиной, а голову, или, вернее, то место, где она некогда находилась, прикрывала белая ткань со страшными пятнами крови. Мерцание светильников, отраженное заляпанным кровью стальным ножом гильотины, помещавшимся в полукруглом отверстии сводчатого потолка, создавало ореол вокруг медно-золотых волос женщины, сидящей возле этого чудовищного, обезглавленного тела. Не обращая внимания на наше появление, она оставалась неподвижной в высоком резном кресле; лицо ее напоминало маску из слоновой кости, а глаза, сверкающие и остановившиеся, словно у василиска, пристально, не мигая смотрели в темноту.
Мне довелось видеть женщин на трех континентах, но никогда я не встречал лица более холодного и более совершенного, чем у хозяйки замка Арнсворт, неподвижно застывшей в этой комнате смерти.
Долиш кашлянул.
— Вам лучше отдохнуть, миледи, — грубовато сказал он. — Можете быть уверены, что инспектор Грегсон и я сделаем все по закону.
Впервые она взглянула на нас, и в неверном мерцании свечей мне на мгновение показалось, что в ее прекрасных глазах промелькнула и исчезла скорее насмешка, чем печаль.
— Стивен не с вами? — спросила она не к месту. — Ну да, конечно, он должен быть в библиотеке. Верный Стивен!
— Я боюсь, что смерть его светлости…
Она резко встала, ее грудь вздымалась, а рука судорожно мяла край кружевного платья.
— Его адской светлости! — прошипела она и, в отчаянии всплеснув руками, повернулась и медленно удалилась.
Когда дверь закрылась, Шерлок Холмс опустился на колено возле гильотины и, приподняв край пропитанного кровью покрывала, взглянул на тот кошмар, который скрывался под ним.
— Да уж, — произнес он спокойно, — от удара такой силы его голова должна была прокатиться через всю комнату.
— Я не нашел ее. Не было никакой головы.
Некоторое время Холмс так и оставался стоять на колене, молча уставившись на говорившего.
— Мне кажется, что вы слишком многое воспринимаете как само собой разумеющееся, — сказал он наконец, поднимаясь на ноги. — Позвольте мне выслушать все, что вы думаете по поводу этого странного преступления.
— Все достаточно ясно. Вчера вечером два человека поссорились, и дело, очевидно, дошло до драки. Молодой человек поборол своего пожилого противника, а затем убил его с помощью этого вот инструмента. Капитану Лоудьяну пришлось связать лорда Коупа, следовательно, тот был еще жив, когда его положили на гильотину. Преступление было обнаружено сегодня утром дворецким Стивеном, а конюх привел меня из деревни, после чего я предпринял все необходимые меры, то есть произвел опознание его светлости и описал все предметы, находившиеся при нем. Если вы хотите знать, как сбежал убийца, я могу вам это сказать: на лошади, которая исчезла из конюшни.
— Очень поучительно, — заметил Холмс. — Насколько я понимаю, из того, что вы говорите, следует, что два человека затеяли ужасную драку и при этом умудрились не прикоснуться к мебели и не разбить ни одной стеклянной витрины, которыми заставлена комната. Затем, избавившись от своего противника, убийца ускакал на лошади в ночь с чемоданом в руке и с головой своей жертвы под мышкой. Воистину замечательная картина.
