– Это должно быть так, – с нажимом сказала Делла.
– Имеешь в виду, что нет?
– Ну, – ответила Делла Стрит, – она нетерпелива, нервничает. Изящно одета, молодая, привлекательная. Сидит, постукивая носком сорокадолларовой туфли об пол, выставив ножку в нейлоновом чулке так, будто на уме кое-что, кроме горя.
– Ты сказала, она молодая? – спросил Мейсон. – Разве доктор Мальден был не средних лет?
– Да. Она, я думаю, вторая жена или, возможно, третья, судя по тому, как выглядит. Она куколка.
– Сколько ей лет?
– Двадцать пять – двадцать шесть, роскошная фигура, о чем прекрасно знает. Одета так, чтобы подчеркнуть свои формы, хотя и с прекрасным вкусом. Она словно излучает сияние денег. Дорогая игрушка доктора Мальдена. Но ты можешь поставить на нее и наверняка выиграешь.
Перри Мейсон засмеялся:
– Ах, Делла! Не представляю, что бы я делал без твоих женских комплиментов. Возможно, очень многих упустил бы.
– Только не эту девушку, – улыбнулась Делла. – Ее нипочем не пропустили бы. Она сама позаботилась бы об этом.
– Довольно странное мнение о женщине, которая только что овдовела.
– Уже прошли целые сутки, – сыронизировала Делла.
– Ну, впусти ее. Полагаю, она ожидает положенную порцию почтительного сочувствия.
– Она ожидает положенную порцию почтительного внимания, – отпарировала Делла Стрит, – привыкла им пользоваться.
– Пользоваться? – спросил Мейсон.
Делла Стрит кивнула и вышла, чтобы проводить посетительницу в кабинет Мейсона.
Стефани Мальден была одета в жемчужно-серый, по фигуре костюм из легкого шерстяного материала. На плечи небрежно наброшена накидка из платиновой норки. Когда сняла замшевую перчатку, сверкнули большие бриллианты квадратной формы.
– Мистер Мейсон, – сказала она таким тоном, словно приветствовала давнего друга, – я не могу выразить, как ценю ваше любезное согласие встретиться со мной без предварительной договоренности. Представляю, как вы заняты.
Она мельком взглянула на Деллу Стрит.
– Садитесь, – пригласил Мейсон, – не обращайте внимания на мисс Стрит, моего секретаря. О наших клиентах она знает все, что знаю и, возможно, чего не знаю я.
На лице Стефани Мальден промелькнуло легкое недовольство.
– Это очень деликатное дело. Очень личное и очень конфиденциальное.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Делла Стрит сделает личные, конфиденциальные записи и проследит, чтобы с ними ничего не случилось.
– Вы… Я… Я просто не знаю, как начать, – сказала она, положив ногу на ногу и разглаживая на колене жемчужно-серую юбку. Ее светло-карие глаза уставились на носок левой туфли.
– Начните с середины, – предложил Мейсон.
Она быстро взглянула на него.
– Я думала, скажете – начните с начала. Обычно рекомендуют начать так.
– Ну, попробуем быть оригинальными, – сказал Мейсон. – Иногда лучше начать с середины. От нее недалеко и до начала, и до конца.
Она нервно усмехнулась и произнесла:
– Моим мужем был доктор Самерфилд Мальден. Известный врач. Он… Он погиб в авиакатастрофе.
– Я понял это, – сказал Мейсон. – Читал в газете.
Несколько минут посетительница молчала, словно ее мысли блуждали в месте, удаленном на миллион миль. Затем пришла в себя и вернулась к действительности.
– Видите ли, мистер Мейсон, у мужа были неприятности.
– Неприятности какого рода?
– Налог на доходы.
– Какие именно?
– Внутреннее бюро по годовым доходам в последнее время ревизовало дела всех врачей, в особенности преуспевающих, у кого большая практика в правительственных кругах.
Мейсон понимающе кивнул.
– Вы, конечно, знаете, часть платы врач берет наличными. Люди часто платят за консультацию в учреждении. Ну и тому подобное…
– У вашего мужа была большая практика в министерствах? – спросил Мейсон.
– Многих лечил токами высокой частоты. У него был штат медсестер, которые выполняли процедуры, и…
– И были медсестры, которые участвовали в сборе денег, да? – спросил Мейсон.
Она кивнула.
– Его правой рукой была Глэдис Фосс. Старшая медсестра, управляющая в лечебнице и тому подобное.
– Следователи допрашивали мисс Фосс?
– Да, ее расспрашивали.
– Сейчас она работает?
– Что делает сейчас, не имею представления, – продолжала миссис Мальден несколько резко. – Эта Глэдис должна была присоединиться к мужу в Солт-Лейк-Сити.
– Вы теперь знаете об их намерениях?
– Да. Доктор Мальден договорился с Глэдис, что она поедет в Финикс, Аризона, и получит сведения по тамошнему госпиталю. Но в Финиксе ее нет. Она туда уехала, а потом исчезла.
– Вы уверены, что Глэдис Фосс должна была встретиться с вашим мужем в Солт-Лейк-Сити?
– Ну да, разумеется, – ответила она. – Не будем наивными.
– Что вы еще можете рассказать о мисс Фосс? – спросил Мейсон.
– Глэдис Фосс двадцать семь лет. Моему мужу пятьдесят два, как раз опасный возраст. Он… О да, конечно, он был вполне мужчиной. В течение дня проводил с Глэдис довольно много времени. У них очень близкие, доверительные отношения.
– И вы думаете, что из этого что-то следует?
Она рассмеялась.
– Господи, мистер Мейсон! Я не дурочка и не вчера родилась.
– В газетах об этом ничего не пишут? – спросил Мейсон.
– Пока нет. Проглядели. Я должна быть готова к этому. Репортеры подойдут к двери, деликатно сообщат пикантную новость и спросят, могу ли я объяснить.
– И что сделаете вы? – поинтересовался Мейсон.
– Посмотрю прямо в глаза, – ответила она, – и скажу: «Правильно. Мисс Фосс должна была поехать в Финикс, а затем в Солт-Лейк-Сити». Скажу, что собиралась присоединиться к ним, но на день задержалась, а муж хотел, чтобы мы трое были вместе в машине. А вы чего ожидали? Что всплесну руками и горестно признаюсь репортерам: мой муж вел двойную жизнь, а я об этом не знала?
– Вы не первая его жена? – спросил Мейсон.
– Третья. И я его не украла. Вторая украла у первой. Потом умерла, и он был очень, очень одинок. Я не больно старалась женить его на себе. Никому не навязывалась. И вышла за него не из-за денег, мистер Мейсон. Если бы я вышла за богача старше меня на семьдесят лет, это было бы совсем другое дело. Но я вышла за мужчину, который старше всего на двадцать пять лет. Допустим, через десять лет отношения стали бы… ну, скажем, напряженные. Но уверена, взаимопонимание возможно в любом случае. Я вышла замуж потому, что доктор Мальден очаровал меня. Он был думающей машиной. Мог хладнокровно, беспристрастно, разумно обсудить любой вопрос и дать чертовски нестандартный ответ.
– А неприятности с подоходным налогом? – напомнил Мейсон.
– Они утверждают, что он утаил сто тысяч, но доказать не могут. Говорят одно: его денежный доход сейчас равен доходу таких же врачей с аналогичной практикой. Нашли также пациентов, заплативших ему за операции, один – двести долларов, другой – триста пятьдесят. Утверждают, что в последнее время мой муж получил много побочных денег.
– Итак, что произошло?
– Они расспрашивали мужа, а он просто рассмеялся им в лицо. Сказал, что о своих финансовых делах ничего не знает, а его счета ведет Глэдис и…
– А что сказала Глэдис Фосс?
– Ничего. Обещала просмотреть счета, а потом оставила их до своего отпуска.
– Как долго она с ним работала?
– Четыре года.
– А сколько лет вы женаты?
– Пять лет.
– Вы не думали, что разделяете с мужем ответственность за некоторые дела?
Она рассмеялась:
– Не будем ходить вокруг да около, мистер Мейсон. Нет, я ни о чем не знала. И если б вы были знакомы с доктором Мальденом, поняли бы почему.
– Так почему?
– Он полагался только на себя. Не думаю, чтобы доверял свои секреты хоть кому-нибудь. Всегда говорил по существу и только то, что хотел сказать. Не более.
– Хорошо, – подытожил Мейсон. – Вы нарисовали предварительную картину, но все ходите вокруг да около того, о чем действительно хотели переговорить со мной. Теперь, надеюсь, перейдете наконец к главному.
Она спросила:
– Что бывает при утверждении завещания на имущество такого рода?
– Ваш муж оставил завещание?
– Да.
– Каковы его условия?
– Все до последнего цента достается мне.
– А страховка?
– Страховка недавно изъята и переписана на меня.
– Сумма страховки?
– Сто тысяч долларов. В случае самоубийства считается недействительной.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – После похорон подадим заявление о назначении вас душеприказчицей его последней воли и завещания.
– А как быть с его собственностью? Допустим… Допустим, муж утаил какую-то сумму денег?
– Да, конечно, – сказал Мейсон, – государство принимает это во внимание. Оно не любит терять налог. Имею в виду как государственный департамент по налогам на наследство, так и бюро по годовым доходам. В случае смерти все сейфы опечатываются. Их вскрывают только в присутствии представителей департамента по налогу на наследство.
