Да, денек выдался замечательный. Он останавливался на ленч в старой гостинице, а потом еще, чтобы выпить чаю. Потом с неохотой повернул назад в Лондон — к Мод, к неизбежным объяснениям и взаимным обвинениям…
Эдвард подумал об этом и вздохнул. Ладно. Завтра будь что будет. Но сейчас еще сегодня. И что может быть приятнее! Он несся в темноте с зажженными фарами, освещавшими дорогу. Да! Это было великолепно!
Эдвард рассудил, что на обед времени у него уже не остается. В темноте вести машину было довольно сложно… Оказалось, что до Лондона ему добираться дольше, чем он предполагал. В восемь часов он миновал Хиндхэд и подъехал к холмам, которые назывались Дэвилз-Панч-Боул. Луна освещала выпавший два дня назад снег.
Эдвард остановил машину и осмотрелся. Что, собственно, произойдет, если он не приедет в Лондон до полуночи? А может, он вообще туда никогда не вернется! Ему и тут совсем неплохо.
Он вышел из машины и встал на обочине. Рядом вниз заманчиво спускалась тропинка. Эдвард поддался искушению. И следующие полчаса он как завороженный блуждал по заснеженным холмам. Он никогда не мог себе представить ничего подобного. И все это благодаря его сверкающему чуду, его «любовнице», которая преданно ждала его наверху, на дороге.
Эдвард поднялся обратно, сел в машину и поехал, все еще находясь под впечатлением этой красоты, которая не оставила бы равнодушной и не такого романтика, как он.
Затем он со вздохом вернулся к своим обычным мыслям и сунул руку в бардачок, куда накануне положил теплый шарф.
Но шарфа там не было. Бардачок был пуст. Вернее, не совсем — там было что-то колючее и тяжелое — похожее на мелкую гальку.
Эдвард засунул руку поглубже. В следующее мгновение он почувствовал легкое головокружение… Предмет, который он держал в дрожащих руках, переливался всеми цветами радуги в лунном свете — это было бриллиантовое колье.
Эдвард на всякий случай протер глаза. Нет, никаких сомнений. Бриллиантовое колье, стоимостью, вероятно, в несколько тысяч фунтов (камни были довольно крупные), каким-то образом оказалось в бардачке его машины.
Но кто его туда положил? Когда он выезжал из города, его, определенно, там не было. Наверное, его положили, пока он гулял. Но зачем? И почему выбрали именно его машину? Может, владелец колье ошибся? Или… или оно было краденым?
Но затем, когда все эти мысли пронеслись у него в голове, Эдварда внезапно осенило, и он весь похолодел. Это била не его машина.
Да, конечно, она была очень похожа. Тот же оттенок алого цвета — такой же, как губы Марчесы Бьянко, — но по тысяче мелких деталей Эдвард понял, что это определенно не его машина. Блестящая поверхность была кое-где поцарапана, совсем чуть-чуть, но было видно, что машина уже не новая. В таком случае…
Эдвард сразу же попытался развернуть машину. Разворот ему пока еще давался с трудом. Он совершенно потерял голову, пытаясь справиться с задним ходом, и вывернул руль не в ту сторону. Кроме того, он спутал акселератор с ножным тормозом, что привело к еще большим осложнениям. Но в конце концов он справился, и машина принялась взбираться на холм.
Эдвард вспомнил, что неподалеку от его машины стояла другая. Но тогда он не обратил на это внимания. Вероятно, он вернулся с прогулки другой тропинкой, не той, которой спустился вниз. И эта вторая тропинка привела его к другой машине, рассудил он. Тогда его машина должна стоять там, где он ее оставил.
Через десять минут Эдвард вернулся на место своей стоянки. Но там было пусто. Владелец этой машины, также, вероятно, введенный в заблуждение сходством, укатил на машине Эдварда.
Эдвард вытащил бриллиантовое колье из бардачка и стал нервно его теребить.
Что же делать? Ехать в ближайший полицейский участок? Объяснить обстоятельства, отдать колье и сообщить номер собственной машины. Кстати, а какой у него номер? Сколько Эдвард ни старался, он не мог вспомнить.
Он почувствовал, как его охватывает паника. В полицейском участке он выглядел бы законченным идиотом. Единственное, что он помнил, — это то, что в номере точно была восьмерка. Конечно, это мало что даст, но, по крайней мере… Эдвард с ненавистью посмотрел на бриллианты. Возможно, в полиции подумают… да, конечно, они должны подумать, что он украл это колье. Разумеется. Ведь колье стоимостью в несколько тысяч никто не станет держать в бардачке машины.
Эдвард вышел из машины и осмотрел ее. Номер — ХК 10061 — ни о чем ему не говорил. Номер его машины был совсем другой, но какой? Затем он обследовал машину изнутри.
Там, где он нашел бриллианты, его ожидал еще один сюрприз — клочок бумаги, на котором что-то было написано карандашом. При свете фар ему удалось прочесть: «Встретишь меня в десять часов, Грин, на углу Салтерз-Лейн».
Грин. Он видел сегодня это название на указателе. Решено! Он поедет в эту деревню, найдет Салтерз-Лейн, встретится с человеком, который написал записку, и все ему объяснит. Это все же лучше, чем разыгрывать идиота в полицейском участке.
Он почувствовал себя почти счастливым. В конце концов, это было настоящее приключение. Такое случается не каждый день. А бриллиантовое колье придавало событию особую таинственность.
Грин Эдвард нашел с трудом, но еще больше труда потребовалось, чтобы отыскать Салтерз-Лейн. Для этого ему пришлось постучаться в пару коттеджей и спросить дорогу.
Когда он ехал по длинной узкой дороге, внимательно всматриваясь в левую сторону улицы, где, как ему сказали, должен быть поворот на Салтерз-Лейн, было уже начало одиннадцатого.
Совершенно неожиданно Эдвард увидел поворот и возле него темную фигуру.
— Наконец-то! — услышал он девичий голос. — Тебя только за смертью посылать, Джеральд!
С этими словами она вышла прямо под свет фар, и у Эдварда перехватило дыхание… Это было самое очаровательное создание, какое он когда-либо видел.
Она была очень молода, с черными как ночь волосами и яркими алыми губами. Ее меховое манто распахнулось, и Эдвард увидел, что на ней надето вечернее платье — узкое, длинное, огненного цвета, подчеркивающее ее великолепную фигуру. Шею украшало жемчужное ожерелье.
Внезапно девушка вздрогнула.
— Да ведь это не Джеральд! — воскликнула она.
— Нет, — поспешно ответил Эдвард. — Я должен вам все объяснить. — Он вытащил бриллиантовое колье из бардачка и передал ей. — Меня зовут Эдвард.
Он не успел продолжить — девушка захлопала в ладоши и затараторила:
— Конечно, Эдвард! О, я так рада. Но этот идиот Джимми сказал мне по телефону, что он пошлет Джеральда. Я ужасно рада, что ты приехал. Я очень хотела тебя увидеть.
Ведь в последний раз мы встречались, когда мне было шесть лет. Значит, колье у тебя, значит, все в порядке. Спрячь его в карман. А то вдруг какой-нибудь полицейский случайно увидит его. Бр-р, как тут холодно! Дай-ка я сяду в машину.
Как во сне Эдвард открыл дверцу, и она легко вспорхнула на сиденье рядом. Ее меха коснулись его щеки, и он почувствовал легкий аромат фиалок после дождя.
У него не было никакого плана, даже никаких определенных мыслей. В эту минуту он полностью отдался на волю Провидения. Она называет его Эдвардом ну и что из того, что он не тот Эдвард? Она скоро поймет это. Но сейчас пусть игра продолжается. Он нажал на сцепление, и машина забуксовала.
Тут девушка засмеялась. Ее смех был таким же пленительным, как она сама.
— Похоже, ты не слишком разбираешься в машинах.
Вероятно, там у них нет машин.
«Интересно, где это „там“?» — подумал Эдвард, а вслух сказал:
— Да, не очень.
— Тогда давай лучше я поведу, — сказала девушка. — Тут надо быть фокусником, чтобы найти дорогу среди всех этих улиц, пока мы не выедем на шоссе.
Он с удовольствием пересел на ее место. И теперь они с большой скоростью неслись в ночи, а Эдвард чувствовал, как его охватывает лихая беспечность. Она повернулась к нему:
— Я люблю скорость. А ты? Знаешь, ты совершенно не похож на Джеральда. Никогда бы не сказала, что вы с ним братья. Я тебя представляла совсем другим.
— Наверное, — сказал Эдвард, — я совершенно обычный человек. Ты это имела в виду?
— Не обычный — а другой. Я не могу точно объяснить.
Как там старина Джимми? Наверное, его ужасно раздуло.
— О, Джимми в полном порядке, — сказал Эдвард.
— Легко тебе так говорить, наверное, не очень-то приятно, когда у тебя растянуто сухожилие на лодыжке. Он не рассказывал тебе всю эту историю?
— Ни слова. Я пребываю в полной неизвестности.
Может быть, ты мне все объяснишь?
— О, все прошло как по маслу. Джимми вошел в парадную дверь, нарядившись в женское платье. Я подождала минуту или две, а затем пробралась к окну. Смотрю, горничная Агнес Лореллы достала платья, украшения, но вдруг снизу послышались громкие вопли. Это зажглась шутиха, и все побежали тушить огонь. Горничная выбежала из комнаты, а я влезла в окно, быстро схватила колье и через секунду уже была снаружи, а потом побежала — по дороге, которая идет позади Панч-Боун. Я засунула в бардачок колье и записку, в которой было написано, где меня найти. А потом вернулась в отель, к Луизе, предварительно, конечно, переобувшись — сапоги-то ведь были в снегу. Алиби мне было обеспечено. Она и не догадается, что все это время меня не было в гостинице.
