— Скажите, есть какой-нибудь выход из этого кошмара?
— Выход есть всегда, — ответил тот.
2
— Мы едем в деревню, Джордж, — сказал Пуаро своему верному слуге.
— Да, сэр? — невозмутимо отозвался Джордж.
— И цель нашей поездки — уничтожить девятиголовое чудовище.
— В самом деле, сэр? Чудовище вроде лохнесского[6]?
— Нет, еще менее реальное. Я не имел в виду зверя из плоти и крови, Джордж.
— Простите, сэр, я вас неверно понял.
— Со зверем было бы проще. Но нет ничего более неуловимого, чем источник слухов.
— Вы правы, сэр. Иногда невозможно понять, с чего вдруг все началось.
— Вот именно.
Пуаро предпочел не останавливаться в доме доктора Олдфилда и направился прямиком в деревенскую гостиницу.
Наутро он встретился с Джин Монкрифф. Это была высокая девушка с медно-рыжими волосами и твердым взглядом синих глаз. У нее было настороженное выражение лица, как у человека, который всегда начеку.
— Так, значит, доктор Олдфилд все-таки к вам обратился…
В голосе ее явно не чувствовалось воодушевления.
— А вы были против? — поинтересовался Пуаро.
— И что вы можете сделать? — спросила она холодно, глядя ему прямо в глаза.
— Думаю, из этого положения можно найти выход, — примирительно сказал Пуаро.
— И какой же? — презрительно бросила девушка. — Ходить по этим старым кумушкам и просить: «Ну пожалуйста, не надо так говорить. Доктор Олдфилд очень расстраивается»? А они вам заявят, что никогда и не верили всем этим россказням! Самое ужасное в том, что никто ведь не говорит: «Милочка, а вы не задумывались над тем, что в смерти миссис Олдфилд есть что-то подозрительное?» Нет, они говорят: «Милочка, я, понятно, не верю ужасным слухам насчет доктора Олдфилда и его жены. Я уверена, что он на такое не способен, хотя, конечно, он мог бы уделять ей больше внимания, да и вообще, по-моему, вряд ли ему стоило держать при себе такую юную помощницу. Нет-нет, я не утверждаю, что между ними было что-то предосудительное… Я уверена, что в этом смысле все безупречно…» — Джин Монкрифф запнулась на полуслове. Лицо ее залилось краской.
— Похоже, вы прекрасно знаете, что говорят в деревне, — подытожил Пуаро.
— Еще бы не знать! — с горечью ответила девушка.
— А что же вы предлагаете?
— Лучше всего все начать на новом месте.
— А вам не кажется, что слухи могут дойти и туда?
Джин Монкрифф пожала плечами.
— Во всяком случае, стоит попробовать.
После долгого молчания Пуаро спросил:
— Вы собираетесь замуж за доктора Олдфилда, мисс Монкрифф?
Нисколько не удивившись, девушка коротко ответила:
— Он не делал мне предложения.
— Почему же?
— Потому что я его отговорила, — отведя на секунду синие глаза, ответила Монкрифф.
— Очень хорошо, что вы так откровенны!
— Мне нечего от вас скрывать. Когда стало ясно, что все кругом шепчутся, будто Чарльз избавился от супруги, чтобы жениться на мне, я подумала, что если мы решимся, то нам уже никогда не избавиться от подозрений. Я надеялась, что, если не будет свадьбы, все затихнет само собой.
— Но этого не произошло?
— Не произошло.
— Вам это не кажется странным?
— У них тут не так уж много развлечений, — горько усмехнулась Джин.
— Вы хотите выйти замуж за Чарлза Олдфилда?
— Хочу, — не без вызова бросила девушка. — Я мечтала об этом чуть ли не с первого дня знакомства.
— В таком случае смерть его жены пришлась вам как нельзя кстати?
— Миссис Олдфилд была на редкость неприятной особой. Говоря откровенно, я совершенно не была огорчена.
— Да, в чем в чем, а в откровенности вам не откажешь, — вынужден был признать Пуаро.
Ответом ему была та же горькая усмешка.
— У меня есть одно предложение, — сменил тон Пуаро.
— Какое?
— Здесь нужны крайние меры. Кому-то — лучше всего вам самой — следовало бы написать в Министерство внутренних дел.
— Это еще зачем?
— Затем, что лучший способ покончить с этой историей раз и навсегда — добиться эксгумации[7] тела и проведения экспертизы.
Девушка резко отпрянула, губы ее дрогнули. Пуаро внимательно наблюдал за нею.
— Так как же, мадемуазель? — чуть выждав, спросил он.
— Я не могу с вами согласиться, — тихо произнесла Джин.
— Но почему? Разве официальное заключение о естественной смерти не заставит злые языки замолчать?
— Надо еще получить такое заключение.
— Вы отдаете себе отчет в том, что только что сказали?
— Я знаю, о чем говорю, — нетерпеливо прервала его Джин Монкрифф. — Вы имеете в виду отравление мышьяком. Да, можно доказать, что отравления мышьяком не было. Но ведь есть и другие яды, скажем, растительные алкалоиды. Сомневаюсь, чтобы через год можно было обнаружить их следы. А я знаю, что такое официальные эксперты. Эти перестраховщики дадут уклончивое заключение о том, что установить причины смерти не представляется возможным. Вот уж тогда всем этим сплетникам будет раздолье!
— А кто, по-вашему, здесь самая заядлая сплетница? — помолчав, спросил Пуаро.
Девушка задумалась.
— Пожалуй, хуже старой мисс Летеран не найти.
— Ясно. Не могли бы вы меня ей представить — как бы невзначай?
— Нет ничего легче. Обычно все старые перечницы в это время дня ходят по магазинам. Нам нужно просто пройтись по главной улице.
Как и предсказывала Джин, все оказалось очень просто. У почты она остановилась и заговорила с высокой сухопарой старухой с длинным носом и сверлящими любопытными глазками.
— Доброе утро, мисс Летеран.
— Доброе утро, Джин. Чудесная погода, вы не находите? — отозвалась мисс Летеран, не отрывая взгляда от спутника Джин Монкрифф.
— Позвольте представить вам мосье Пуаро. Он собирается провести несколько дней у нас в деревне, — удовлетворила ее любопытство Джин.
3
Эркюль Пуаро, изящно пощипывая ячменную лепешку и потягивая из чашечки чай, позволил хозяйке втянуть себя в доверительную беседу. Мисс Летеран, любезно пригласившая его в гости, была полна решимости выяснить, что же привело в их глушь этого экзотического иностранца.
Поначалу Пуаро, как опытный фехтовальщик, искусно парировал атаки собеседницы, все сильнее разжигая ее интерес. Наконец, сочтя, что время настало, он наклонился вперед.
— Нет, мисс Летеран, — вздохнул он, — вас не проведешь! Вы загнали меня в угол. Да, я здесь по поручению Министерства внутренних дел. Но прошу вас, — тут он многозначительно понизил голос, — никому об этом ни слова!
— Конечно… конечно… — встрепенулась мисс Летеран. Действительность превзошла все ее ожидания. — Министерство внутренних дел… неужели… Так вы здесь из-за бедной миссис Олдфилд?
Пуаро значительно кивнул.
— Ну и ну! — выдохнула мисс Летеран, вложив в коротенькое междометие целую гамму чувств.
— Дело, сами понимаете, деликатное, — доверительно продолжил Пуаро. — Мне предписано выяснить, имеются ли достаточные основания для эксгумации.
— Вы хотите вытащить бедняжку из могилы… Какой ужас! — воскликнула она таким тоном, будто хотела сказать «Какое счастье!».
— А что вы об этом думаете, мисс Летеран?
— Ну, видите ли, мосье Пуаро, разговоры ходят самые разные, но как можно доверять сплетням? Да, доктор Олдфилд с тех самых пор ведет себя очень странно, но я всегда говорила, что это совсем не обязательно из-за угрызений совести — может, человек просто переживает. Правда, не скажешь, чтобы они с женой жили душа в душу — уж это я знаю от мисс Гаррисон, сиделки, которая ухаживала за миссис Олдфилд три или четыре года, до самой ее смерти. И знаете, мне всегда казалось, что мисс Гаррисон что-то учуяла, — нет, вообще-то она ничего такого не говорила, но подобные вещи не скроешь, правда?
— Да, но этого мало, — грустно покачал головой Пуаро.
— Я понимаю, мосье Пуаро, но ведь, если проведут эксгумацию, все станет ясно.
— Да, тогда все станет ясно, — согласился Пуаро.
— Конечно, такие случаи бывали, — развивала тему мисс Летеран, поводя носом в радостном возбуждении. — Армстронг[8], например, и этот, как его — не припомню фамилии — ну, и Криппен[9], конечно. Интересно, была Этель Ле Нев[10] его сообщницей или все-таки нет. Конечно, Джин Монкрифф — чудесная девушка… Я, конечно, не рискну утверждать, что она его к этому подтолкнула, но ведь мужчины иногда идут на такие глупости ради женщин… И потом, их, конечно, многое связывало!
Пуаро молча внимал мисс Летеран. Его явная заинтересованность весьма способствовала ее красноречию. Забавы ради Пуаро подсчитывал, сколько раз она произнесет слово «конечно».
— Конечно, если проведут вскрытие, многое обязательно прояснится. Взять тех же слуг. Слуги ведь всегда все знают, правда? И им, конечно, языками чесать не запретишь. Вот, например, Беатрис уволили чуть ли не сразу после похорон — и я, конечно, сразу подумала, что это очень странно — по нынешним-то временам, когда горничных днем с огнем не сыщешь. Похоже, доктор Олдфилд боялся, что она могла что-то прознать.
