NB. Или это состояние может быть немного больше».
Мисс Кэддик работала над задачей, используя различные приблизительные значения Y, и в итоге остановилась на средней величине. Сумма в двадцать пять тысяч фунтов, возникшая из этой сложной математики, испугала ее, и она зачеркнула все, спрятав дневник.
— Просто… на всякий случай… — пробормотала она, думая о чужих глазах, которые могли бы увидеть ошеломляющую цифру.
Подобно убийце, прячущему труп в шкафу с одеждой, мисс Кэддик знала, где лежит плод ее преступления. Двадцать пять тысяч фунтов! Двадцать пять тысяч!
Старая миссис Паддикет относилась к компаньонке-секретарше с подозрением. Она была очень старой дамой, нос ее напоминал клюв попугая, голос звучал пронзительно, а характеру позавидовал бы римский император.
— Что ты имеешь в виду, соглашаясь со мной таким тоном? — пропищала она. — Почему это я поссорилась с Годфри?
Немедленно осознав, что если какой-либо выгодоприобретатель и имеется в уме ее нанимательницы, то это один из родственников, чьи имена так редко упоминались в доме, мисс Кэддик оставила свои мечтания о двадцати пяти тысячах фунтов. Она закатила блеклые глаза, сморщила остроконечный нос и нацепила на лицо выражение ментальной агонии. По опыту мисс Кэддик знала, что ей не платят за то, чтобы помнить о вещах, которые забыла миссис Паддикет. Поэтому после периода сокращения лицевых мышц, который продлился пятнадцать секунд, она потрясла головой, увенчанной опрятной прической, поджала тонкие губы, нахмурилась, пытаясь добиться максимальной концентрации мысли, и снова потрясла головой.
— Ну уж извините, миссис Паддикет… — начала она.
— Ты дура, Кэддик, — ядовито пропищала миссис Паддикет. — Распорядись насчет кресла на колесиках и пошли за кухаркой.
Кухарка происходила из Шотландии. Она не боялась хозяйки, была сильной и опытной, а также часто повторяла присказку, которую извлекала, видимо, со дна собственного желудка по всякому поводу. Присказка звучала так: «Да чтоб мне лучше утонуть!» Фраза произносилась с сильным шотландским акцентом, калечившим добрые английские слова.
Кухарка, призванная мисс Кэддик из недр дома, во- рвалась в комнату старой миссис Паддикет. Она мрачно посмотрела на хозяйку и молча стала слушать, как старая леди излагает пожелания по поводу меню на день. А потом заговорила:
— Это вы что, хотите рубленое мясо с овощами к ленчу? Да чтоб мне лучше утонуть!
— Но почему бы нам не получить рубленое мясо с овощами к ленчу? — вскричала старая миссис Паддикет, имевшая десятилетний опыт ежедневных сражений с этим серьезным неприятелем.
— А откуда мы возьмем это блюдо? Вспомните, несчастная женщина, что у нас осталось не более четверти фунта говядины после того, как мистер Тимон покормил своих зверьков сегодня утром!
— О, — пискнула тетушка Паддикет. — Вот он как? Ну предложи что-нибудь сама! Только не будь дурой!
— Ого, ага! Это что, я должна делать работу за вас? Да чтоб мне лучше утонуть! Я буду готовить хорошее мясо, но не стану думать о том, что готовить! Вы это делаете! Вовсе не я хозяйка в этом доме!
— Точно к часу дня ты отправишь хорошо приготовленный, тщательно сервированный ленч в столовую, и не мели чепухи! — заявила тетушка Паддикет. — И меня не волнует, лучше тебе утонуть или нет!
Кухарка ушла, и миссис Паддикет снова обратила внимание на мисс Кэддик. Словесная битва привела старую леди в хорошее настроение, та понизила скрипучий голос и заговорила почти доброжелательно:
— Ты найдешь адрес Годфри Йеомонда в моем бюро. Напиши ему, что я собираюсь посетить его в четверг. Хочу посмотреть на его детей.
Годфри Йеомонд захохотал, прочитав письмо.
— Она хочет увидеть детей до того, как умрет, — произнесла его жена. — Бедняжка. Мне кажется, она очень одинока и несчастна там, в деревне. Ответь ей быстрее, дорогой, и скажи, как сильно мы хотим ее видеть.
— Я лучше намекну парням, чтобы они вели себя с ней прилично, — буркнул Годфри, чьи мысли потекли совсем в ином направлении. — Тетушка должна оставить свои деньги кому-то, а она никогда не любила кошек. — Он помолчал, а потом добавил: — Я не вижу, с чего бы она должна очароваться нашими парнями или Присциллой. Ясно, что они отличные детишки. Но есть Браун-Дженкинсы и Каузы, и все это кроме людей из семьи Энтони, за которого она вышла замуж. Я скажу парням, чтобы вели себя тактичнее, пока тетушка будет тут. Им придется изрядно потрудиться, если она осталась той же злобной мегерой, какой была всегда.
Дела Годфри Йеомонда находились в хорошем состоянии, однако его порой мучили угрызения совести по поводу того, что из-за запальчивых слов, произнесенных тридцать лет назад, шансы его детей на наследство тетушки Паддикет выглядят столь хилыми. Поэтому он потратил время на подготовку инструкций к визиту пожилой родственницы, чтобы снабдить ими членов семьи. Годфри решил, что стратегия сентиментальной мольбы лучше всего подойдет к их возрасту и складу ума.
Во время ужина в среду вечером, как раз накануне прибытия тетушки Паддикет, он разразился отрепетированной речью.
— Главный начальник сегодня был в форме, — позднее заметил Фрэнсис Йеомонд брату Мальпасу.
— Да, невероятно хорош, — отозвался тот, критически разглядывая сигару в руке. — Полагаю, он добыл это по оптовой цене? — Мальпас осторожно зажег сигару.
— Я бы хотела знать, сколько времени она проведет у нас, — произнесла Присцилла Йеомонд. — Придется ли нам толкать ее кресло на колесиках?
