«Пожалуйста, могу я вас увидеть? Только не звоните в пентхаус.
М.С.».
Джон повернулся, чтобы посмотреть на вход. Марго Стюарт уже скрылась в толпе людей, стоящих за бархатным канатом.
А там, за средним столиком, Великий Человек наконец соизволил заметить мистера Амато. По тому, как кривились его губы, когда он говорил что-то менеджеру по банкетам, можно было догадаться, что там вовсю шла словесная порка. Лицо Амато из красного как свекла превратилось в пепельное. Трясущимися руками он подал Муну и Сторму по экземпляру меню. И в этот момент неизвестно откуда возник Пьер Шамбрэн, обходительный, улыбающийся, невозмутимый, и занял место рядом со своим менеджером по банкетам. И хотя они оба стояли прямо, казалось, что Амато прямо повис на Шамбрэне в поисках поддержки.
Это было все равно что смотреть немое кино без субтитров. Мун сказал что-то резкое и сердитое Шамбрэну. Шамбрэн с улыбкой ответил. Мун разразился второй тирадой того же сорта. И вдруг он сделал жест в сторону Джона. Сторм и Элисон повернулись, чтобы взглянуть на Джона, но Шамбрэн не проявил ни малейших признаков беспокойства. Когда Мун выдохся, Шамбрэн сообщил сначала что-то Амато, а потом Элисон. Амато тут же буквально убежал от Великого Человека, оставив Шамбрэну папку со своими бумагами. Элисон встала со стула, произнесла явно что-то вежливое Муну и быстро прошла к столику, где сидел Джон. Мун, белый от злости, что-то продолжал говорить невозмутимому Пьеру Шамбрэну, Элисон добралась до их столика и села рядом с Джоном.
– Ну и чертов тип! – выдохнула она.
Почти тут же появился мистер Кардоза с двумя мартини, которые они не заказывали.
– Двойные, мисс Барнуэлл, – приветливо сообщил он. – За мой счет. А наш мистер Шамбрэн молодец, верно?
– Да, – согласилась Элисон, поворачиваясь к Джону. – Надеюсь, мистер Кардоза извинит нас, если мы выпьем эти мартини и пойдем куда-нибудь, чтобы съесть по сандвичу? Здесь мне просто нечем дышать!
– Конечно, – сказал Кардоза. – Я прикажу официанту подать напитки в ваш офис, если вам угодно, мисс Барнуэлл. – Он криво улыбнулся. – За веревкой стоит пара, которая махала перед моим носом бумажкой в двадцать долларов за столик. Я даже заработаю.
Элисон положила ладонь на руку Кардозы, и ему не надо было большей благодарности, затем встала и быстро направилась к выходу. Джон пошел вслед за ней. Уголком глаза он заметил, что Мун все еще продолжал что-то выговаривать Шамбрэну, а тот стоял так, будто это ему было даже приятно.
Они пробились через толпу, находящуюся за веревкой. Но не было никакой возможности поговорить, пока не поднялись на четвертый этаж и не направились по коридору в офис Элисон.
– Мун – это нечто такое, во что вы и поверить не сможете, – произнесла Элисон сердитым голосом. – Он просто не может обойтись без оскорблений. Все время делал перед Шамбрэном и Стормом вид, будто между нами есть какие-то секретные дела. Уверена, Сторм так и подумал, что я все свободное время посвящаю тому, чтобы обворожить этого старого подонка.
Они прошли через приемную в ее личную комнату.
– Заприте дверь, Джонни!
Джон запер дверь. Элисон стояла у письменного стола спиной к нему. Ему показалось, что она вот-вот разрыдается. Но вместо этого она стукнула по столу кулаками.
– Ну что за отвратительный тип! – выкрикнула Элисон и, выпрямившись, повернулась к нему. – Извините, Джон.
Он улыбнулся:
– Продолжайте!
– Джонни, у нас беда.
– Мун узнал меня, – сказал он непослушными губами.
– Узнал вас, сказал Сторму, кто вы такой на самом деле, и упрекнул меня за то, что я пошла на ленч с его «врагом». Потом обвинил Шамбрэна в том, что он принимает в своем отеле потенциальных убийц.
– И Шамбрэн?
– Он знает, кто вы, Джонни. А если бы даже не знал, то все равно провел бы все безупречно. Ну и молодец же Шамбрэн! И откуда он только появился, Джонни? Моментально возник там. То, что вытворял Мун с Амато, не делают даже с собакой. Но тут возник Шамбрэн и сказал: «По такому важному случаю, как ваш день рождения, мистер Мун, я не могу поручать решать даже мелкие вопросы своим подчиненным. Идите, Амато».
– И он просто сбежал!
Элисон продолжала:
– И он сказал: «Я также передам ваши пожелания насчет прессы мисс Барнуэлл. Мы не должны отрывать ее от гостя, которого она пригласила на ленч». А Мун закричал на него: «Но это и есть убийца, от которого обязаны защищать меня ваши люди. Вы знаете, кто он такой?» Я была слишком ошеломлена, чтобы найтись что ответить, но Шамбрэн опередил меня: «Это Джон Уиллс. Он хочет научиться гостиничному сервису. Это сын того человека, который вышиб себе мозги по вашей вине!» А Мун сказал: «И вы позволили ему ходить по отелю, хотя знаете, что меня собираются убить?» Шамбрэн ответил так: «А что, мистер Мун, разве есть такой закон, который позволяет принимать у нас в отеле только тех людей, которые вам нравятся?» – Элисон тяжело дышала, будто запыхалась от бега. – Вот я и ушла оттуда, Джонни.
Во входную дверь офиса раздался стук.
– Наверное, наши напитки, – предположила Элисон. – Полагаю, мистер Кардоза догадался сделать их двойными.
Джон открыл дверь и замер от удивления. Перед ним стоял Шамбрэн с салфеткой, перекинутой через руку, и с подносом, на котором стояли три коктейля и блюда с горячими закусками, от которых поднимался пар.
– Могу я поставить все это сюда, сэр? – спросил Шамбрэн с игривым блеском в глазах. С подчеркнутой вежливостью он отнес поднос в кабинет Элисон и поставил его на письменный стол. Потом подал стакан Элисон и сделал жест Джону. – Угощайтесь, сэр! Устроим маленькую пирушку, – сказал, оставляя официальный тон и поднимая свой бокал. – За то, чтобы отделить овец от козла. Под козлом, Элисон, я имею в виду вашего вроде бы поклонника.
– И, отпив немного из бокала, добавил: – Да, я знаю, кто вы такой, Джон Уиллс.
«Вот оно что!» – подумал Джон.
Шамбрэн вытащил серебряный портсигар и вынул оттуда одну из своих египетских сигарет. Джон не слишком твердой рукой поднес ему зажигалку. Управляющий сквозь дым посмотрел на него с хитрецой:
– Вот для вас обоих урок гостиничного бизнеса.
Сказав это, Шамбрэн поднял крышку дымящегося блюда. Оно было разделено на части, в которых лежали рыбные котлетки, сосиски для коктейля и устрицы со специями. Элисон покачала головой, когда он предложил ей еду. Тогда Шамбрэн взял себе рыбную котлетку.
– Вы не сможете справиться с работой, дети мои, не зная того, что вы должны знать, и хорошо понимая, чего вам не следует знать. Обри Мун – это крест, который мне приходится нести. Чтобы успешно справляться с этим, я должен знать о нем все, что могу. И для нашего мистера Муна совсем не так уж безопасно удивлять вас. Все это иногда заставляет мой мыслительный аппарат как следует поработать. Потому уже через несколько минут после начала нашего первого разговора, Джон, я вас вычислил. Вы сын несчастного Уоррена Макайвора. И естественно, я сразу усомнился в правдивости ваших слов о том, что вы хотите познакомиться с гостиничным бизнесом.
– Да нет, – сказал Джон. – Я…
Шамбрэн не дал ему продолжить, сделав мягкий жест рукой:
– Я решил, что такое возможно, и не хотел еще больше усложнять ваше положение. А сегодня оказалось, что я был не прав, когда узнал, что вы вместе с Элисон и лейтенантом Харди разработали некоторый план с вашим участием.
– Вы знаете и про это? – упавшим голосом произнесла Элисон.
– Когда я перестану знать, что происходит в моем отеле, то сразу же подам в отставку, – заявил Шамбрэн. – Не спраши-
вайте меня, как я узнал. Это очень просто. У меня в штате есть люди, которым я доверяю на сто процентов. – И он лукаво взглянул на Элисон.
– Извините меня, мистер Шамбрэн, – сказала она, покраснев. – Я…
– Вы со всем великодушием занялись другой человеческой проблемой, – сказал Шамбрэн. – Вы раздумывали, сказать мне все или нет. Я вовсе не обижаюсь, но все же мне хотелось бы иметь у себя таких людей, которые говорили бы мне все без всяких раздумий. – Он обратился к Джону: – Есть только один путь заработать деньги, если их у вас нет, Джон. Мне пришлось зарабатывать их всю мою жизнь вот на этой работе. А она требует особого умения и цинизма. Если бы ваш отец знал этот секрет, то он был бы сейчас генералом, который командует НАТО. Вы слушаете меня?
Джон кивнул.
– Дело не в том, насколько могуществен и богат человек. У него, как и у всех, есть свои слабости. Поэтому надо тянуть время, пока вы не найдете эти слабости.
– И потом использовать их против него?
– Нет, мой дорогой приятель. Вот в этом-то и состоит секрет. Никогда не используйте их против него в открытую. Вы должны держать все это при себе, тщательно охранять этот секрет, но дайте ему понять, что его секрет вам известен. Вот здесь ваш отец и сделал ошибку, Джон. Он открыл свой секрет, потому что сказал всему миру, что Обри Мун – трус. Если бы он держал его при себе, но дал бы Муну знать, что он видел, как тот отталкивал женщину и ее детей… – Шамбрэн пожал плечами. – Мун сделал бы все для того, чтобы это не стало всем известно. И тогда, если бы ваш отец захотел стать большим генералом в НАТО, Мун помогал бы ему, вместо того чтобы стараться его уничтожить. Ваш отец сделал ошибку, поставив на карту все, когда еще карты не были сданы.
