— Какие новости? — спросил Эллери.
— Ну, тело Брауна доставили в морг, и старик Праути наконец сможет в нем покопаться.
— Что еще?
— Мы не знаем, кто угнал фургон из морга и вашу машину. Но вскоре узнаем, не сомневайтесь. Ваш папа хочет сам все вам рассказать, поэтому я умолкаю.
— Я нисколько не любопытен, — отозвался Эллери. — Вы сообщите папе, что я здесь?
— Конечно. — Вели шагнул в офис инспектора. Вскоре он выглянул и поманил пальцем Эллери.
Инспектор пребывал в разговорчивом настроении.
— Привет, дружок, — зачирикал он, когда сын вошел в комнату. — Заставил этот тип нас побегать, верно?
— Еще как, — согласился Эллери. — Я узнал от Вели, что ему удалось смыться.
— Ну, не совсем. — Старик потянул себя за седой ус. — У твоего «кадиллака» много силенок, Эл. Хорошая машина... была.
— То есть как это — была? — Эллери выпрямился на стуле.
Инспектор усмехнулся.
— Она застрахована?
— Конечно.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться.
— Ты шутишь, папа?
— И не думаю. Все весьма серьезно — даже трагично. Захватив твою машину, убийца, очевидно, думал, что у него есть шанс спастись. Он поехал к Со-Милл-Ривер-Паркуэй, а потом по Хоторн-Серкл против движения. Вели погнался за ним, и меня чуть удар не хватил. Убийца помчался к Бронксу через Покипси на скорости свыше девяноста миль. Мыс трудом за ним поспевали. Потом я взглянул на щиток — у нас осталось меньше галлона бензина. Я крикнул Вели, чтобы он жал на полную катушку. Мы приблизились к твоей машине на расстояние в триста футов и делали длинный поворот к мосту через водохранилище, когда я поднял ветровое стекло и стал стрелять, целясь ему в заднюю шину. С третьего выстрела я попал. Твоя машина зашаталась, как пьяный после дня выборов. Посреди моста она врезалась в тротуар, встала на нос, а потом перелетела через парапет и плюхнулась в воду.
— Никогда не видел ничего подобного, — вмешался Вели, будучи не в силах сдерживать энтузиазм. — Как в замедленной съемке! Машина хлопнулась в воду с таким грохотом, который, вероятно, слышали на Бэттери. А волны пошли, как в океане во время шторма!
— Ну вот и все, Эл, — сказал инспектор. — Убийца и твоя машина на дне Кротонского водохранилища — если их уже оттуда не выудили.
— Значит, вы все еще не знаете, кто был в машине? — с улыбкой осведомился Эллери.
— Узнаем с минуты на минуту — как только поднимут твой «кадиллак», — ответил старик.
— Я могу сообщить тебе это сразу, — заявил Эллери.
— Значит, вы догадались? — воскликнул сержант.
— Спокойно, Вели, — остановил его инспектор. — Давай послушаем, что ему известно.
— Все, — сказал Эллери. — Понимаете, убийца постоянно предпринимал отчаянные усилия, чтобы предотвратить доставку трупа в морг. Для этого могла быть только одна причина. Он не хотел, чтобы сделали вскрытие.
— Все это мы знаем, — фыркнул Вели. — Но почему вы называете его убийцей? Ведь Браун покончил с собой.
— Почему же похититель трупа так боялся вскрытия? — продолжал Эллери. — Потому что результаты каким-то образом обвинили бы его. Каким же?
— В самом деле, каким же? — осведомился инспектор Квин.
— Дело в том...
Послышался громкий хохот, и в комнату ворвался доктор Праути.
— Вы, ребята, гонялись за несуществующим убийцей, — заявил он. — Выходит, вы все еще верите в волшебные сказки. Это же явный случай самоубийства! Я понял это в ту минуту, когда узнал, что нашли нож. Мне бы следовало намекнуть вам, но я подумал: почему это только я один должен трудиться, как римский раб? Браун истек кровью, перерезав себе яремную вену. Какие-либо другие причины смерти отсутствуют — ни яда, ни...
— Вот именно, — подхватил Эллери Квин. — Ни рака. Никаких признаков даже начальной стадии рака, верно?
У Праути отвисла челюсть.
— Как вы об этом узнали?
— Потому что убийца похитил труп с целью помешать вам обнаружить, что у Брауна не было рака. Это единственное возможное объяснение. Таким образом, мы имеем дело с убийством, хотя и совершенным уникальным методом. Убийца убедил Брауна, что ему осталось жить всего несколько недель и что его ожидает мучительная смерть. Он ненавидел Брауна и хорошо его знал. Убийца знал, что Браун обожает физическое совершенство своего тела и не вынесет известия о подтачивающей его страшной болезни, не говоря уже о страшной кончине. Он толкнул Брауна на самоубийство, совершив психологическое убийство! Ловко, не так ли?
Зазвонил телефон. Инспектор Квин схватил трубку и прижал ее к уху.
— Ты был прав, сынок, — мрачно произнес он, кладя трубку. — Они подняли машину и труп.
— Понимаете, — продолжал Эллери, — рентгеновские снимки убедили не только Брауна, но и врачей, что у него рак. Однако снимки лгали, так как это были снимки не Брауна, а другого человека, действительно больного раком. Убийца заменил ими подлинные снимки Брауна. Согласно его собственному признанию, он делал снимки сам. Человек, который делал рентгеновские снимки, был доктор Джим Роджерс, и это его труп извлекли из водохранилища вместе с моей машиной, верно, папа?
— Это правда, инспектор? — осведомился Вели.
Старик кивнул.
— А как ты узнал, что ворон похитил нож и спрятал его в дупле?
— Я нашел перо ворона на подоконнике в спальне Брауна, — ответил Эллери. — Глядя в окно, я увидел, как малиновка прыгала по лужайке и склевала червяка. В тот момент я лишь наполовину осознавал, что вижу. И только потом вспомнил, как ворон бросился вниз и подхватил осколок желтого фарфора, который выкопал Эймос, и как его привлек золотой колпачок моей авторучки.
Телефон зазвонил снова.
Выслушав сообщение, инспектор заговорил в трубку:
— Нет, можете отпустить Роки Тейлора и мисс Маллинс, вернее, теперь уже миссис Тейлор. А вот Зэкари задержите. Он обвиняется в растрате... Сорок тысяч? — Старик присвистнул. — Ну и ну! — Он положил трубку. — Роки и Корнелию поймали в мэрии. Они только что поженились по лицензии, полученной десять дней назад. А Зэкари купил билет в Чикаго. Ребята задержали его на вокзале Гранд-Сентрал. При нем оказалось сорок тысяч наличными — несомненно, деньги Брауна.
Книги, которые Зэкари пытался сжечь, доказывают, что он обкрадывал Брауна несколько лет. Ну, это закрывает дело, за исключением... — Инспектор повернулся к сержанту: — Вели, проследи, чтобы ордер на арест Никки Портер был аннулирован.
— Значит, тебе больше не нужна мисс Портер, папа? — лениво осведомился Эллери.
— Конечно нет, сынок. Ты был прав, но тебе незачем сыпать мне соль на рану. Против этой девушки ничего нет.
— Даже пары бифштексов?
— О чем ты? — Инспектор приподнял густые седые брови.
— Просто шутка, папа.
— Кстати, о шутках, — сказал инспектор. — Ты что-то говорил о вещице, которую нашел в дупле и спрятал в карман. Что-то насчет возвращения законному владельцу.
— Ах да, совсем забыл! — воскликнул Эллери.
Он вышел в приемную и протянул Никки браслет.
— Вот ваша побрякушка. Сейчас я к вам присоединюсь.
Вернувшись в офис инспектора, Эллери намеренно оставил дверь открытой настежь. Старик поднял голову и увидел Никки.
— Что здесь делает Нелли? — проворчал он. — Я же велел тебе от нее избавиться!
— Она хочет, чтобы ты дал ей еще один шанс.
Внезапно глаза инспектора блеснули. Резко взглянув на сына, он начал рыться в еще неразобранной утренней почте. Вскоре старик нашел, что искал, вскрыл конверт со штемпелем Рочестера, штат Нью-Йорк, и извлек оттуда фотографию Никки Портер.
— Так вот оно что! — рявкнул он. — Мой собственный сын, моя собственная плоть и кровь, скрывает беглянку от правосудия в моей собственной квартире! Вот почему ты так нервничал вчера утром! Вот почему ты спал на кушетке! Не будь ты таким высоким, я бы дал тебе пощечину!
— На такой аттракцион я бы купил билет в ложу, — заметил доктор Праути.
Рот сержанта Вели приобрел форму огромной буквы «О».
— Такова, значит, твоя благодарность! — печально промолвил Эллери. — Я спас тебя от промаха, от неправедного ареста, и вот результат. — Он вздохнул и улыбнулся. — Ладно, папа, забудем об этом. Увидимся дома. Только помни — мы обедаем в столовой.
На сей раз Эллери тщательно закрыл дверь.
Эллери Квин не говорил Никки, кто убийца, пока не получил окончательных подтверждений виновности доктора Роджерса. Зная о ее дружбе с Барбарой Браун, он понимал, что новость может потрясти девушку.
Когда он рассказал ей обо всем, они шли по Сентр-стрит в сторону Брум.
— Я знаю, что вы чувствуете, Никки, — сказал Эллери. — Все это очень скверно. Но было бы куда хуже, если бы он и Барбара поженились. Ваша подруга избежала ужасной трагедии. Оправившись от шока, она будет только благодарна.
