Их квартирка была настолько тесной, что днем. Альфонси использовали кабаре и как столовую, и как гостиную. Вечером же, во время аперитива, сюда на стаканчик изредка заглядывали и посетители, ставшие уже друзьями.
Поверх очков Фред смотрел на Мегрэ, однако не встал при его приближении, а лишь протянул свою огромную лапу и знаком предложил сесть.
— Я вас ждал, — сказал он.
Он не объяснил почему, а Мегрэ не настаивал. Фред дочитал сообщение о расследовании, снял очки, спросил:
— Что-нибудь выпьете? Коньяк?
Он ушел и вернулся с двумя рюмками коньяка. Глубоко вздохнув, сел с довольным видом человека, находящегося у себя дома. Наверху раздавались чьи-то шаги.
— Ваша жена? — поинтересовался комиссар.
— Да, обучает новенькую.
Мегрэ представил себе, как толстая Роза дает уроки танца с эротическим раздеванием, но остался серьезен.
— Вас это не занимает? — спросил он Фреда.
Тот пожал плечами.
— Малышка хороша. Груди у нее получше, чем у Арлетты, да и кожа посвежее. Но не то.
— Зачем вы пытались уверить меня, что ваши отношения с Арлеттой ограничивались только встречами на кухне?
Фред ничуть не смутился.
— Ходили по меблирашкам? Вынужден был, из-за жены. Не хотелось ее огорчать. Она все время боится, что когда-нибудь я променяю ее на молоденькую и брошу.
— А вы бросили бы ее ради Арлетты?
Фред посмотрел Мегрэ прямо в глаза.
— Если бы Арлетта согласилась, да.
— Вы влюбились в нее?
— Называйте как хотите. У меня были сотни женщин, возможно, тысячи — никогда не считал, но другой такой я не встречал.
— Вы не предлагали ей сойтись с вами?
— Намекнул, что ничего не имею против и что она от этого только выиграет.
— Она отказалась?
Фред вздохнул, посмотрел коньяк на свет, пригубил.
— Не откажись она, наверно, осталась бы жива. Вы ведь знаете не хуже меня, что у нее кто-то был. Но вот чем он ее держал, я еще не выяснил.
— А пытались?
— Иногда я следил за ней.
— Ну и как?
— Она оказалась хитрее меня. Что за игру вы затеяли с гомиком?
— Вы знаете Филиппа?
— Филиппа — нет, но вообще-то знаком с этой публикой. Время от времени они заглядывают в «Пикреттс», только я предпочитаю не иметь с ними дела. Думаете, получится?
Теперь молчанием ответил Мегрэ. Фред, без сомнения, понял: оба они в какой-то степени принадлежали к одному кругу и по большому счету занимались одним и тем же, правда по-разному и с разными целями.
— Кое-что об Арлетте вы мне так и не сказали, — мягко упрекнул комиссар.
Легкая улыбка тронула губы Фреда.
— Догадались?
— В определенном смысле.
— Что ж, воспользуемся отсутствием моей жены. Жаль, конечно, малышку, но я не хотел много говорить о ней при Розе. Я, между нами, вряд ли бы бросил ее. Мы настолько привыкли друг к другу, что мне без нее не обойтись. Уйди я даже с Арлеттой, все равно рано или поздно вернулся бы.
В туалетной комнате, где перед кабинками стоял телефон, раздался звонок, Мегрэ поднялся:
— Это меня.
Он не ошибся. Звонил Лапуэнт.
— Вы были правы, шеф. Он сразу же на автобусе отправился к доктору Блоку. Вышел от него через несколько минут еще бледнее, чем раньше. Сейчас идет к площади Бланш.
— Все в порядке?
— В порядке. Не волнуйтесь.
Мегрэ снова сел за столик. Фред ни о чем не спрашивал.
— Вы рассказывали об Арлетте.
— Я догадывался, что она из хорошей семьи, а из дома сбежала по дурости. Правда, Роза первой подметила кое-какие детали, на которые я не обращал внимания. Подозревал я и то, что она моложе, чем утверждает. Наверняка поменялась документами с одной из подружек.
Фред говорил медленно, словно получал удовольствие от приятных воспоминаний. Перед ними тоннелем вытягивалось погруженное во тьму кабаре, где в самом конце, возле двери, блестело под лампой красное дерево бара.
— Постарайтесь понять то, что я скажу. Есть девушки, у которых в крови страсть к разным любовным штучкам. Мне попадались такие девственницы — ни одной профессионалке не угнаться. Арлетта совсем другое.
Не знаю, кто был у нее первым, но перед ним я снимаю шляпу. У меня в этом деле богатый опыт, и уж если я говорю, что никогда не встречал подобной женщины, можете не сомневаться.
Тот парень обучил ее всему. Он показал ей такие трюки — я диву давался. Это в моем-то возрасте да при моей жизни, представляете! Дух захватывало.
И она все проделывала с удовольствием, даю голову на отсечение! Как в постели с первым встречным, так и здесь, в своем номере, который вы, к сожалению, не видели.
Я знавал чудачек лет под сорок — их забавляло возбуждать мужчин. Знавал девчонок, играющих с огнем. Но такой, как она, — никогда. Никогда такой азартной.
Я плохо объяснил, понимаю, хотя это вряд ли можно объяснить.
Вы расспрашивали меня о каком-то Оскаре. Не знаю, кто он, да и существует ли вообще. Но, уверен, Арлетта была в чьих-то руках, и держали ее крепко.
Видимо, ей просто все надоело — вот она и предала.
— Когда в четыре утра Арлетта появилась в комиссариате на улице Ларошфуко, она уже знала, что преступление будет совершено и жертвой станет графиня.
— Но почему она заявила, что услышала об этом в «Пикреттс», из разговора двух мужчин?
— Пьяна была, потому, может, и решилась на этот шаг.
— Или набралась для храбрости.
— Я все думаю, — задумчиво сказал Мегрэ, — об их отношениях с Альбером…
— Кстати, это же один из ваших инспекторов.
— Понятия не имел. Он ведь действительно влюбился.
— Да я уж заметил.
— В каждой женщине есть что-то романтическое. Он уговаривал ее изменить жизнь, и Арлетта, если бы захотела, могла выйти за него замуж.
— Вам не кажется, что потому она и охладела к Оскару?
— Во всяком случае, взбунтовалась и отправилась в комиссариат. Но рассказала не все — оставила ему шанс выкрутиться, сообщила только имя да кое-какие приметы.
— В общем-то, подло, не находите?
— Уже в полиции она, видимо, пожалела о своем поступке. Ее задержали, чего она никак не ожидала, доставили на набережную Орфевр. Пока суд да дело, она успела протрезветь, стала путаться в показаниях и в конце концов заявила, что все выдумала.
— Чисто по-женски, — согласился Фред. — Меня удивляет другое: кто предупредил этого типа? Ведь он оказался в квартире на Нотр-Дам-де-Лоретт раньше нее.
Мегрэ, разглядывая трубку, молчал.
— Могу поспорить, — продолжал Фред, — что вы вообразили, будто я все знал, но ничего не хотел говорить.
— Пожалуй.
— И даже одно время подозревали меня. — Мегрэ улыбнулся.
— Я тут подумал, — добавил хозяин «Пикреттс», — а не нарочно ли малышка сообщила приметы, схожие с моими, а человек-то совсем другой?
— Нет, все совпадает.
— Вы знаете кто?
— Его зовут Оскар Бонвуазен.
Фред и ухом не повел — это имя ничего ему не говорило.
— Силен! — обронил он наконец. — Кто бы он ни был, снимаю перед ним шляпу. Мне казалось, уж я-то знаю Монмартр. Толковали мы тут с Кузнечиком, который шныряет по всем закоулкам. Арлетта работала у нас два года. Жила она неподалеку. Из любопытства, не скрываю, я иногда следил за ней. Вы не находите странным, что об этом типе ничего не известно?
Фред щелкнул по лежавшей на столе газете.
— Он бывал у сумасшедшей старухи графини, а женщины вроде нее не остаются незамеченными. Они — часть другого мира, где все, в общем-то, знакомы. Однако ваши люди, по-моему, знают не больше меня. Был тут недавно Лоньон, выспрашивал, да ушел ни с чем.
Опять зазвонил телефон.
— Это вы, шеф? Я на бульваре Клиши. Филипп только что заходил в пивную на углу улицы Лепик, осмотрел зал, словно искал кого-то. С виду разочарован. Рядом еще одна забегаловка, и он стал туда заглядывать через стекло. Затем вошел — и прямиком в туалет. Жанвье потом переговорил с хозяйкой. Парень интересовался, нет ли ему чего от Бернара.
— Хозяйка сказала, кто этот Бернар?
— Никогда, говорит, о таком и не слышала. Явно какой-нибудь торговец наркотиками.
— Сейчас он направляется к площади Клиши. Едва Мегрэ положил трубку, как снова раздался звонок. Торранс.
— Шеф, я хотел проветрить комнатушку и наткнулся на чемодан Филиппа. Забыли отдать. Вы думаете, он придет за ним?
— Не раньше чем раздобудет наркотики.
Когда Мегрэ возвратился в зал, в центре площадки стояли Роза и заменившая Арлетту девица. Фред — он пересел в одну из кабин, словно посетитель, — сделал комиссару знак присоединиться к нему.
— Повторим! — крикнул он, подмигнув.
Девица была совсем молоденькая — светлые кудряшки, розовая, как у младенца или у деревенской жительницы, кожа, крепко сбитое тело, наивный взгляд.
— Начинать? — переспросила она.
Ни музыки, ни прожекторов. Только над площадкой Фред зажег еще одну лампу. Он стал тихонько напевать, отбивая рукой ритм мелодии, под которую раздевалась Арлетта.
Роза, поздоровавшись с Мегрэ, жестами объясняла девице, что надо делать.
