Но отец не умел копить деньги. С самого раннего детства меня буквально завораживали рассказы о зарытых в земле сокровищах: золоте, серебре, цинке, меди, и отец иногда брал меня с собой в поездку по участкам. Регулярно посещая «своих» золотоискателей, он старался дать им дельный совет, приободрить и, если нужно, помочь в беде. Этим он отличался от других предпринимателей.
— И в одной из поездок его убили?
— Да, — кивнула Клара. — В Силверсайд-Хиллз.
Отец отправился в очередной вояж с очень крупной суммой денег: вез с собой тридцать две тысячи долларов. Он получил информацию, что какой-то «дикарь» нашел богатую золотоносную жилу к востоку от Шеридана…
— А кто такой «дикарь»?
— Старатель, который действует в одиночку, на свой страх и риск. Отец хотел взглянуть на находку и, если дело окажется перспективным, выкупить право на эксплуатацию участка. До места он не доехал: его нашли мертвым в старой хижине возле ущелья Призраков. — У Клары подозрительно задрожали губы, и она на некоторое время замолчала, собираясь с силами. — За год до трагедии, — возобновила она повествование, — я ночевала с ним в этой хижине. Туда нельзя проехать на машине. Последние десять — двенадцать миль нам пришлось добираться на лошадях.
— Значит, убийца тоже приехал на лошади?
— Не обязательно. Мог преодолеть это расстояние пешком или уже бродить где-то в окрестностях.
— А много их в тот период шаталось вокруг?
— Да практически никого. Там — пустыня, суровые места, скудный ландшафт, кроме полыни, голых скал да чахлых сосен кое-где в ущелье, ничего нет. Насколько известно, в тех краях обитал только золотоискатель по имени Скуинт Харли — один из людей отца, — который и устроил свою основную базу в старой хижине. Отец остался в хижине, поджидая Харли, который и обнаружил его тело. Харли арестовали, но на суде неопровержимо доказали: пуля, сразившая отца, была выпущена не из его револьвера.
— Ну а деньги, разумеется, пропали?
— Да.
— И больше нигде они не появились?
— Таких сведений не поступало. Половина суммы была в старых десятидолларовых и двадцатидолларовых купюрах. Старатели не жалуют новые банкноты.
— Но убийца наверняка знал заранее, что ваш отец направлялся в Силверсайд-Хиллз с большими деньгами, — нахмурился Диллон и, услышав звонок у входной двери, спросил: — Хотите, чтобы я открыл?
— Да, пожалуйста.
Распахнув дверь, Диллон увидел высокую худую даму в шляпе и с каплями пота на лбу. Она показалась ему знакомой, но он не мог припомнить, где с ней уже встречался.
— Доброе утро, — ответила она на его приветствие энергичным деловым тоном. — Меня зовут Эффи Хенкель… Я директор Пендлетонской школы… Мне необходимо поговорить с мисс Кларой Бранд.
Диллон удивился бы, если б кто-нибудь сказал ему, что причина его внезапного заикания — подсознательное воспоминание о грозном директоре школы в Сан-Хозе, которую он когда-то посещал.
Но он действительно стал вдруг запинаться:
— М-мисс… э-э… мисс Бранд никого не принимает. Даже близких друзей. Я — Тайлер Диллон, адвокат.
Если могу быть вам чем-нибудь полезен…
Я предпочитаю поговорить с мисс Кларой Бранд. То, что я имею сообщить, может оказаться очень важным.
— Разумеется. Однако к сложившихся условиях…
Как я уже упомянул, я по профессии адвокат и готов обсудить все ваши проблемы…
— Вполне допускаю, — ответила мисс Хенкель, окидывая Диллона начальственным взором. — Как, впрочем, и с шерифом или с Харви Ансоном, адвокатом Делии Бранд. Но я стараюсь как можно реже иметь дела с мужчинами и предпочитаю решать серьезные вопросы с женщинами. А потому мне все-таки хотелось бы увидеться с мисс Кларой Бранд.
Капитулировав, Диллон пригласил ее войти, усадил в кресло и, пройдя на кухню, описал Кларе возникшую ситуацию. Тяжело вздохнув, девушка поднялась, прошла в гостиную, сопровождаемая Диллоном, и, пожелав мисс Хенкель доброго утра, села напротив неожиданной гостьи. Внимательно осмотрев Клару — вероятно, чтобы убедиться в ее подлинности, — мисс Хенкель заявила:
— Мисс Бранд, мне хотелось бы, чтобы вы передали вашей сестре искреннее сочувствие и самые наилучшие пожелания от меня лично и от всего служебного персонала Пендлетонской школы. Скажите ей, что даже мисс Крокер, с которой ваша сестра обычно не очень ладит, присоединила свой голос к общему хору. И хотя я рада возможности передать Делии это послание, не оно явилось главной причиной моего внезапного визита к вам.
Мисс Хенкель открыла свою довольно объемистую сумку, вынула оттуда и передала Кларе какой-то предмет. Удивленная Клара машинально взяла его в руки. Наклонившись вперед и увидев известную ему коробку, Диллон в изумлении взглянул на директора школы, но воздержался от комментариев.
— Это, — сказала мисс Хенкель тоном, не допускавшим возражений, — коробка с тридцатью пятью патронами к револьверу 38-го калибра. Сегодня утром ко мне в школу явился мистер Джемс Арчер вместе с сыном, учеником четвертого класса, и рассказал, что, вернувшись с работы вчера, он увидел из рядом с гаражом странное сооружение из картонных коробок — в них обычно продаются ягоды, — скрепленных между собой с помощью проволоки и резиновых колец. В картонках были проткнуты отверстия, и из каждого торчал патрон. На вопрос Арчера-старшего сын ответил, что сооружение — военный форт на Желтой реке в Китае. В результате дальнейших расспросов выяснилось, что патроны мальчик украл накануне в школе из сумочки Делии Бранд.
Не тратя времени на извинения, Диллон выхватил коробку из рук Клары, открыл крышку и разочарованно уставился на содержимое. Коробка оказалась заполнена лишь на две трети.
— Как я уже говорила, — мисс Хенкель взглянула на Диллона, и в ее голосе проскользнуло едва уловимое пренебрежение, в коробке тридцать пять патронов. Я прекрасно сознаю, насколько важно установить, что в момент кражи коробка была полная. По словам мистера Арчера, он, не желая, чтобы в его доме валялись боевые патроны, основательно обыскал все помещения и абсолютно уверен, что других патронов в доме нет. Его сын утверждает то же самое. Но я не напрасно вот уже тридцать лет имею дело с мальчишками. Я стала интересоваться деталями, и Джемс-младший, между прочим, упомянул, что первоначально коробка с патронами была в упаковке. Получается, что до кражи пачку не распечатывали. Я указала мальчику на это обстоятельство, однако он продолжает настаивать, что в коробке с самого начала лежало только тридцать пять патронов. Удивительный случай упрямства, просто удивительный. Тут я решила известить вас, мисс Бранд, о происшествии, чтобы вы могли предпринять шаги, какие сочтете нужными…
— Где сейчас мальчик? — спросил Диллон.
— В моем служебном кабинете вместе с отцом.
— Я сам займусь им. Пойдемте…
— Моя информация предназначалась исключительно мисс Бранд. Решение за ней. Если она полагает, что полиция или мистер Ансон…
— Клара, черт возьми! Позвольте мне! Если мы найдем остальные патроны… Клара, вы тоже пойдете со мной! Не возражаете, мисс Хенкель?
— Как будет угодно мисс Бранд. Хотя заранее предупреждаю: вам не удастся от него ничего добиться.
Тут нужен более тонкий подход.
— Вы согласны, Клара? Пойдемте же!
Клара встала и направилась к выходу.
В сотый раз Джимми Арчер повторял со слезами на глазах:
— Говорю вам, — не ябеда я и не фискал и наушничать не буду!
И взрослые начали постепенно верить ему. С тех пор как они хитростью выманили у загнанного в угол мальчишки признание, что в момент кражи с ним находился его сообщник, Джимми не только не сделался уступчивее, а, напротив, в его глазах появилось выражение ожесточения, которое все усиливалось. У него даже перестала дрожать нижняя челюсть. Он подтвердил, что, когда добычу разделили, ему досталось тридцать пять патронов, а приятелю — пятнадцать, но никакими ухищрениями — ни кнутом, ни пряником — его не удалось заставить произнести имя соучастника.
Потерпев фиаско, мистер Арчер и мисс Хенкель удалились в приемную на военный совет, оставив с Джимми в кабинете Клару и Диллона. Как правильно выразилась мисс Хенкель, им приходилось иметь дело с удивительным случаем упрямства, доведенного до фанатизма. Не помогали ни мольбы и просьбы Клары, ни призывы к здравому смыслу мисс Хенкель, ни угрозы и самые заманчивые обещания отца, ни перекрестный допрос Диллона.
— Лупцевать бесполезно, — заметил отец. — Знаю по опыту: уже пробовал. Еще больше упрется. Раньше я часто таскал его за уши, оттого-то, мне кажется, они и торчат в разные стороны, потом перестал — все равно никакого толку.
— Мы могли бы побеседовать со всеми мальчиками, которые в тот день присутствовали на занятии у мисс Бранд, — предположила директриса, — но это может затянуться, да и фамилии в журнал не записывались…
