– С лучком.
– Что?
– С лучком по-французски, – уточнил Мейсон. – Люблю лучок.
– Вкусно было?
– Очень.
– Тебе бы сесть на мое место и хоть раз навернуть той дряни, которой я постоянно набиваю желудок, когда перекусываю между делом, – вздохнул Дрейк. – Тогда бы ты научился ценить настоящую жратву. Как я, например.
– А как ты мог научиться ее ценить, если питаешься только гамбургерами? – спросил Мейсон.
– Сам себе удивляюсь… Ты пойдешь к себе в офис?
– Нет. Не хочу лишний раз дразнить гусей. Скоро примчится Делла, и мы с нею займемся делом.
– Каким?
– Будем обивать чужие пороги.
– Если ты скрываешься от полиции, мне не хотелось бы, чтобы тебя заграбастали именно у меня, – сказал Дрейк.
– Знаю, – кивнул Мейсон. – Твоя телефонистка предложила мне сказать ей «до свидания». Я вышел, потоптался перед дверью и снова вошел. У коммутатора ее уже не было. Так что она понятия не имеет, что я здесь.
– Ловкий трюк, – согласился Дрейк. – Жаль только, что полиция на него не ловится.
– Они не знают, что я у тебя, Пол.
– Хотелось бы верить. А где Делла?
– Укладывает спать одну молодую леди.
– Объясни-ка ты мне, Перри, что за каша тут у тебя заваривается?
– Сегодня вечером напали на Эвелин Багби. Какой-то тип в нахлобученной на голову наволочке пытался столкнуть ее с дороги в горах над Голливудом.
– Попытка удалась?
– У Багби был револьвер. Она выстрелила, чтобы отпугнуть этого мерзавца.
– Отпугнула?
– Более чем. Полиция считает, что он погиб от ее руки.
Дрейк поперхнулся, чуть было не выронил чашку с кофе и поспешно поставил ее на стол.
– Чертовщина! Это возможно?
Мейсон пожал плечами.
– В самом деле? – не верил Дрейк.
– Ну да.
– Если он пытался столкнуть ее с дороги, это, конечно, признают убийством при самозащите, – сказал Дрейк. – Есть свидетели?
Мейсон покачал головой.
– А что стряслось с этим придурком в наволочке?
– Убит наповал. Пуля в висок – эффективнее некуда.
– Но это требует определенного навыка в стрельбе, – задумчиво сказал Дрейк.
– То-то и оно.
– Как это случилось?
– Если верить словам Багби, она сунула дуло револьвера в боковое окошко автомобиля и выстрелила наугад, надеясь, что злоумышленник отвяжется, когда обнаружит, что жертва вооружена.
– И уложила его наповал?
– Похоже, что так.
– Из движущегося автомобиля?
– Да.
– И тот тоже был в машине?
– Да. И стреляла она левой рукой.
– Все это звучит не очень убедительно.
– Знаю. Нужны дополнительные сведения, на которые можно было бы опереться при дальнейшем расследовании. Как насчет того, чтобы разнюхать кое-что, причем сделать это так, чтобы никого не всполошить раньше времени? Сможешь?
– Пожалуй, смогу.
Дрейк поднял трубку, попросил телефонистку переключить его на внешнюю линию, набрал номер и, выждав несколько секунд, сказал в микрофон:
– Привет, Джим. Это Пол Дрейк. Ты сегодня охотишься? Ага… Ну и что новенького?.. Ага… Понятно… Звучит интересно. Не мог бы покопаться в этом для меня?.. Тогда так: вылови все, что удастся, и сразу же звони. Только никому не говори, что роешь для меня, ладно?.. Хорошо, спасибо… Пока.
Дрейк положил трубку. Тут же раздался телефонный звонок. Детектив поднял трубку.
– Алло… Ага… Хорошо… Спасибо! – Он черкнул что-то на клочке бумаги и сообщил: – Хелен Чейни будет дома до половины одиннадцатого. Сценарий можно занести в любое время до указанного срока. Если позже – можно оставить у дворецкого. Мистера Марвина Олдрича сейчас дома нет, и раньше чем под утро он, видимо, не появится. В разговоре намекнули, что с ним, может быть – именно так: может быть, – можно связаться через Хелен Чейни.
Мейсон прищурился.
– Ну что: все один к одному? – ухмыльнулся Дрейк.
– Точно. А половина одиннадцатого – это, похоже, час ведьм. Айрин Кейт дала мне на раздумья время до половины одиннадцатого – я должен решить, принимать мне от имени Эвелин Багби тысячу долларов в качестве компенсации или отказаться от них.
– Собираешься принять?
Мейсон глянул на часы.
– Нет.
– Она знает об этом?
– Кто?
– Эвелин Багби?
– Угу.
– И чего она хочет?
– Денег она хочет, чего же еще.
– Ты рискуешь по-крупному. Нельзя отказываться от того, что само идет в руки. Мой человек в Риверсайде собрал кое-какую информацию. Так вот, он говорит, что в деле Эвелин Багби есть нечто настораживающее, но не более того. Не думаю, что удастся выколотить большую сумму.
Мейсон кивнул.
– Тысяча долларов на дороге не валяется, – продолжал Дрейк.
– Зато валяется у Айрин Кейт, – сказал Мейсон. – Во сколько ты ее оцениваешь, Пол?
– Дорого.
– А точнее?
– Она унаследовала кучу денег и сама чертовски хорошо разбирается в бизнесе. Говорят, что за последние пять лет она более чем в два раза увеличила свое состояние. Айрин Кейт отважна и дерзка и в то же время трезва и проницательна – прирожденный делец.
Мейсон снова кивнул.
– У нее хватает коммерческих советников, – продолжал Дрейк, – но она живет своим умом. Мисс Кейт обсуждает со своими адвокатами юридическую сторону дела и лишь после этого принимает то или иное решение. Точно так же она ведет дела со своими брокерами.
– Тысяча долларов для нее – пустяк. Такой потери эта дамочка даже не заметит.
– Но не пустяк, я готов держать пари, для Эвелин Багби… Слушай, Перри, что за ерунда с этой наволочкой? Тот, кто хотел бы скрыть лицо, натянул бы на него маску. А наволочка на голове – это неудобно, странно и… Для этого должны были быть какие-то серьезные основания.
– Возможно, – сказал Мейсон.
– Есть у тебя соображения на этот счет?
– Под маской можно скрыть часть лица или даже все лицо, но шея и плечи останутся на виду, – заметил Мейсон.
– Ну и что?
– А вот если взять наволочку, – продолжал Мейсон, – то не будет видно ни шеи, ни волос, ни лица.
– Не понимаю.
– Злоумышленником могла ведь быть и женщина, не так ли?
– Ой-ей-ей! – воскликнул Дрейк. – Ты и в самом деле так считаешь?
– Пока что я размышляю вслух. Одной из причин, по которым использовалась наволочка, могло быть намерение подставить под удар Эвелин Багби. Наволочка украдена с ее подушки.
– Да ну?!
– Именно так.
– Но тогда, – сказал Дрейк, – все это представляется в ином свете.
– Ты так считаешь?
– Тебе не кажется, что Эвелин Багби, стремясь избавиться от некоего своего недруга, взяла револьвер, продырявила парню голову, затем натянула на эту самую голову наволочку, спустила труп в машине под откос и закончила тем, что сочинила складную побасенку про нападение?
– Боюсь, что именно эту версию раскручивает сейчас полиция, – вздохнул Мейсон.
– Я вот-вот получу кое-какую информацию. Мой приятель-газетчик, который занимается уголовной хроникой, никогда не упускает случая подработать на стороне.
– Хорошо.
– А где Эвелин Багби?
– Там, где полиция до нее, надеюсь, не доберется.
– Как это?
– У нее был нервный срыв, началась истерика…
– Ясно. Но это ей не поможет.
– Делла Стрит отвезла Багби к врачу.
– О!
Мейсон посмотрел на часы, встал из кресла, избавился от окурка и принялся расхаживать по узенькой полоске пола, заключенной между стенами кабинета Дрейка.
– И как ты работаешь в такой тесноте? – проворчал он. – Тут же повернуться негде.
– А мне нравится.
– Шагу нельзя ступить, чтобы на что-нибудь не наткнуться, – продолжал ворчать Мейсон.
– Необязательно бродить по комнате. Учись думать, сидя на одном месте. И ковры, и обувь меньше будут изнашиваться.
– Я люблю размышлять в движении! – сказал Мейсон.
Дрейк смахнул крошки со стола, швырнул салфетки в мусорный ящик, подошел к умывальнику, сполоснул чашку, вытер ее посудным полотенцем и снова сел за стол.
Зазвонил телефон.
– Ага… Спасибо, – ответил Дрейк и положил трубку.
– Есть что-нибудь? – поинтересовался Мейсон.
– Это телефонистка. Говорит, что репортеры обрывают линию, пытаясь связаться с тобой. Она всем отвечает, что видела тебя раньше, но не знает, где ты теперь.
– Я просил Деллу поторопиться, – сказал Мейсон, бросая быстрый взгляд на часы. – Но ей много надо успеть сделать.
– А если она не застанет врача?
– Застанет, – ответил Мейсон. – Среди наших знакомых три врача. И все – мои клиенты. И все – люди благожелательные, особенно если у женщины истерика.
– А если они не сделают с ней того, на что ты рассчитываешь?
– Сделают. Делла выберет такого, который сделает то, чего от него ждут.
– И куда она потом денет Эвелин?
– Отвезет к себе домой.
– Разве полицейские не знают адреса Деллы?
– Знают. Но они не станут высаживать дверь, не имея на руках ордера на обыск. Доктор же предпишет пациентке полный покой и заявит, что ее нельзя трогать до полного прекращения действия успокоительного.
