— Да, мне это известно.
— Известно ли вам, что он пять лет проработал секретарем у Отиса Джарелла и только недавно был уволен?
— Да, это мне тоже известно. Это повторение пройденного характеризует вас не с самой блестящей стороны. Я читаю газеты.
— О'кей, но это одна из деталей целого, которое вы хотите иметь перед глазами. В соответствии с имеющейся у меня информацией Гудвин впервые появился в доме Джарелла днем в понедельник, за три дня до убийства Ибера. Джарелл сказал привратнику в вестибюле, что его зовут Ален Грин и что он будет проживать у него. Он на самом деле проживал у него. Верно, Гудвин? — повернулся ко мне Кремер.
— Верно, — сознался я.
— И вы с понедельника находитесь там под вымышленной фамилией в качестве секретаря Джарелла?
— Да, если не считать служебных отлучек. Но в настоящий момент меня там нет.
— Тут вы, черт побери, правы. Вы смотались оттуда, как только пронюхали, что Джарелла собираются навестить из конторы окружного прокурора, а вам не улыбалось попадаться им на глаза. Угадал?
— Пятая поправка.[4]
— Бросьте. Это игрушка для красных и гангстеров, а не для клоунов вроде вас. — Он снова уставился на Вулфа. Похоже, он решил, что ему опять требуется утихомирить кровь, воткнул в рот сигару и зажал ее зубами. — Вот такая картина, Вулф. У нас нет ни единой стоящей улики, которая могла бы навести нас на след убийцы Ибера. Естественно, самым лучшим источником информации, касающейся его положения в обществе и знакомств, является Джарелл со своей компанией. Ведь Ибер у него не только работал, но и жил. Разумеется, мы про него много узнали, но из всего этого вряд ли хоть что-нибудь заслуживает внимание. Мы уже решили, что от Джарелла и его семейки ничего путного не добьешься, как вдруг на горизонте появляется Гудвин. Гудвин и вы.
Его глаза сузились, однако он тут же решил, что с позиции силы здесь вряд ли чего дождешься, и поспешил придать им обычное выражение.
— Теперь же все обстоит иначе. Раз человек типа Отиса Джарелла нанимает вас для такого важного дела, что вы даже соглашаетесь обходиться без Гудвина, который поселяется там в качестве секретаря Джарелла, а тот, который занимал это место до него, через три дня отправляется на тот свет, я ни за что не поверю, что тут не существует связи.
— Не уверен, что понял вас, мистер Кремер. Связи между чем?
— Черта с два я вам поверил! Между тем, что Джарелл вас нанял, и убийством!
Вулф кивнул.
— Я предполагал, что вы имеете в виду именно эту связь, но я устал от предположений. Вы, должно быть, тоже. Итак, вы высказали предположение, что меня нанял мистер Джарелл. У вас есть для этого основания? Разве не может быть так, что меня нанял кто-то другой, а я подослал мистера Гудвина в дом мистера Джарелла, чтобы он добыл там сведения для моего клиента?
Это его доконало. Если у меня и были какие-то опасения на тот счет, что Вулф, сочтя дело слишком скользким, захочет передать его Кремеру, то теперь они отпали. Искушение Вулфа проучить Кремера, идущего на поводу у предположений, было воистину непреодолимым.
— Господи, так кто же тогда ваш клиент? Нет, этого я от вас ни за что не добьюсь. Но вы можете ответить на мой следующий вопрос: Ибер был вашим клиентом?
— Нет, сэр.
— Тогда кто? Джарелл или не Джарелл?
Вулф ликовал.
— Мистер Кремер, располагай я информацией, касающейся преступления, которое вы расследуете в данный момент, я был бы обязан довести ее до вашего сведения. Однако сие может быть установлено не посредством вашей догадки, а соответствующим ходом рассуждений. Вы не знаете, какой информацией располагаю я, поэтому этим процессом заняться не можете. Так что оставьте это занятие мне. В заключение замечу, что мне нечего вам сказать. Я ответил на один ваш вопрос, который явно относится к делу: был ли мистер Ибер моим клиентом? Разумеется, вы поинтересуетесь у мистера Джарелла, является ли он моим клиентом. Ваше право. Мне очень жаль, что вы потрудились навестить меня, однако же ваше время не совсем пропало даром: вы выяснили, что я не работал на мистера Ибера.
Кремер сунул в рот сигару, дерзнул еще раз взглянуть на Вулфа, правда, бегло, отвернулся и вышел вон, громко хлопнув входной дверью.
— Свяжи меня с Джареллом, — потребовал Вулф.
— Полагаю, он в настоящий момент пребывает в обществе помощника Окружного прокурора.
— Не важно. Соедини нас.
Трубку сняла Нора Кент, и я сказал ей, что мистер Вулф желает побеседовать с мистером Джареллом. Она сказала, что последний занят и, освободившись, позвонит ему сам. Не прошло и двух минут, как зазвонил телефон. На проводе был Джарелл, и Вулф снял трубку. Я сидел за своим столом и слушал их беседу по своему телефону.
Джарелл пояснил, что звонит по другому телефону, так как в его кабинете сидят двое из конторы Окружного прокурора.
— Они не упоминали в разговоре меня или мистера Гудвина?
— Нет, а что это вдруг они должны вас поминать?
— С них станется. Только что нас посетил инспектор Кремер. За вашим домом следят. Мистера Гудвина узнали, когда он выходил от вас сегодня утром, и установили, что с понедельника он служит у вас секретарем под вымышленной фамилией Ален Грин. Я не сделал мистеру Кремеру никаких сообщений за исключением того, что мистер Ибер не был моим клиентом. Вы, я ду…
— Вы сказали ему, с какой целью я вас нанял?
— Вы меня не слушаете. Я сказал, что не сделал мистеру Кремеру никаких сообщений. Я даже не сказал, что вы наняли меня, уж не говоря, с какой целью. Но раз они пронюхали про мистера Гудвина, с вас скоро полетят перья. Предлагаю вам внимательно поразмыслить над ситуацией. Что бы вы им ни сказали, немедленно ставьте в известность меня. Если вы сознаетесь, что наняли меня…
— Какого черта я должен им в этом сознаваться? Вы сами сказали, что они пронюхали про Гудвина.
— Совершенно верно. Однако я указал мистеру Кремеру на то, что не исключена возможность того, что меня мог нанять кто-то другой, вот я и послал Гудвина за вами шпионить. Просто в качестве предположения. Прошу вас, примите к сведению, я ничего ему не сказал.
— Понимаю. — Молчание. — Будь все проклято. — Молчание. — Придется мне обдумать, что им говорить.
— Что верно, то верно. Вероятно, вам следует сказать, что вы наняли меня по сугубо личному и конфиденциальному делу. На чем и поставить точку. Но в одном между нами не должно быть недомолвок, а именно: я оставляю за собой право сообщить все, что знаю о вашем оружии и его исчезновении, в любой момент, который посчитаю необходимым либо желаемым. Вы должны принять это к сведению.
— Раньше вы говорили по-другому. Вы говорили, что вам придется заявить в полицию лишь в том случае, если возможность, что Ибер был убит из моего револьвера, превратится в вероятность.
— Да, однако решение относительно того, превратилась она в вероятность или нет, остается за мной. Я рискую оказаться в неловком положении, то же самое относится и к мистеру Гудвину. Мы не хотим потерять наши лицензии. Конечно, было бы благоразумно довести все до сведения Кремера, когда он был здесь, но он вывел меня из себя.
Вулф повесил трубку и взглянул на меня так, словно это я вывел его из себя.
Я тоже повесил трубку и уставился на него.
— К черту лицензии. Мы рискуем сесть на казенные харчи штата Нью-Йорк сроком от одного до десяти лет и с отпуском за примерное поведение.
— Ты бросаешь мне вызов? — осведомился Вулф. — Ты ведь тоже присутствовал при нашей беседе. И язык у тебя есть, еще какой длинный. Ты бы развязал его, не будь рядом меня?
— Нет. Он мне не нравится. У него дурные манеры. Не хватает лоска. Возьмем в качестве контраста вас. Вы любезны, обходительны, тактичны, полны желания угодить. Итак, что будем делать дальше? Я покинул джарелловские покои, чтобы не вертеться под ногами у той компании, но раз они все равно меня выследили, я могу вернуться туда, не так ли?
Он буркнул, что не могу до тех пор, пока не будет сигнала от Джарелла, и я отправился в приемную сообщить Орри, что он может заняться своими повседневными обязанностями, а сам устроился на кушетке с «Таймс».
Нельзя сказать, чтобы те тридцать часов, которые прошли с полудня в субботу до шести вечера в воскресенье, не были отмечены какими-либо событиями — зевок ведь тоже событие, однако, судя по всему, все топтались на месте, я в первую очередь. Сразу после ленча в субботу нам позвонил Джарелл и сообщил о положении дел. Кремер прямо от нас двинул к нему и присоединился к компании, засевшей в библиотеке. Там он, я полагаю, тявкать не стал, поскольку даже инспектор не позволит себе тявкать без особого на то основания на такую шишку, как Отис Джарелл, однако у него были вопросы, на которые он рассчитывал получить ответы. Фактически он получил ответ всего на один вопрос: нанимал ли Джарелл для какого-то дела Ниро Вулфа. Да. Плюс вытекающие отсюда: был ли Арчи Гудвин, иначе Ален Грин, подослан в качестве секретаря Джарелла в связи с этим делом? Да. Вот и все. Джарелл сообщил им, что дело это сугубо личное и конфиденциальное и с проводимым расследованием никакой связи не имеет, так что они могут о нем забыть.
