Делии не видно, не слышно. Собиралась пойти к себе, запереться и лечь. Кажется, состояние мужа ее больше не интересовало. Она и сама чувствовала себя не лучшим образом.
Эллери решил уходить, но тут — должно быть, ища повод остаться — вспомнил о библиотеке, вернулся в холл к двери напротив дверей на половину Прайама.
В библиотеке за письменным столом сидел отец Делии, пристально изучая водяные знаки на марке.
— А, мистер Кольер!
Старик поднял глаза, мгновенно вскочил, улыбнулся:
— Входите, входите, мистер Квин! Все в порядке?
— Ну, — промычал Эллери, — лягушек уже нет.
Кольер покачал головой:
— Люди жестоки. Ограничивались бы убийством себе подобных. Нет, кому-то надо было выместить зло на маленьких безобидных представителях вида Hyla regilla, не говоря о…
— Кого?
— Hyla regilla. Древесных жабах, мистер Квин, иначе говоря, древесных лягушках. Почти все принадлежали к данному виду. — Он слегка просветлел. — Ну, довольно об этом. Хотя просто не понимаю, почему взрослый мужчина так перепугался лягушек, к тому же со свернутыми головами…
— Мистер Кольер, — тихо сказал Эллери, — у вас есть хоть какое-нибудь представление о том, что творится вокруг?
— О да, — ответил старик. — Скажу вам, мистер Квин. — Он серьезно взмахнул пинцетом. — Зло и порок. Алчность, эгоизм, преступность, насилие, ненависть и распущенность. Темные тайны, черные сердца, жестокость, смятение, страх. Дурные поступки, недовольство тем, что имеешь, стремление завладеть тем, чего не имеешь. Зависть, подозрения, злоба, похоть, грубость, пьянство, грешная любовь, жажда пролить горячую кровь. Все, что свойственно человеку, мистер Квин.
— Спасибо, — смиренно поблагодарил Эллери и поехал домой.
* * *
На следующее утро лейтенант Китc из голливудского отделения явился к Роджеру Прайаму в официальном костюме, словно от ответов последнего зависела судьба Лос-Анджелеса. И ничего не добился, кроме того, что вышел из себя, употребив несколько выражений, не рекомендованных служебными инструкциями, но был вынужден ретироваться под контратакой еще более крепких слов и предметов, пушечным залпом летевших в них с Эллери. В лихорадочных поисках боеприпасов Прайам практически полностью использовал аксессуары, оснащавшие инвалидное кресло.
За ночь бородач оправился. Может быть, не совсем — глаза глубоко провалились, время от времени его трясло, но внутри пылал прежний огонь, дрожь отражалась только на меткости, а не на силе. Он устроил в комнате бескровную бойню.
Китc прибег в восходящем порядке к разумным доводам, льстивым уговорам, шуткам, призывам к личной чести, и все это время Альфред Уоллес невозмутимо стоял у инвалидного кресла своего работодателя с легкой улыбкой на губах, тоже подвергаясь рикошетным ударам. Эллери пришло в голову, что у секретаря много общего с Hyla regilla старика Кольера — хамелеонова способность менять цвет в зависимости от фона. Вчера Прайам нервничал и Уоллес нервничал. Сегодня к Прайаму вернулись силы, и к Уоллесу тоже. Загадка второстепенная, но любопытная.
Потом он понял, что ошибся, — события объясняются совсем иначе. Переступая порог под раскаты последнего залпа Прайама, когда Уоллес уже захлопывал дверь, Эллери мельком увидел на удивление другого человека по сравнению с взбешенным скандалистом. Борода упала на грудь, Прайам цеплялся за ручки инвалидного кресла как бы ради контакта с реальностью. Глаза крепко зажмурены, губы движутся, но не богохульно — можно было бы поклясться, что он читает молитву. Тут Уоллес хлопнул дверью.
— Хорошо, — сказал Эллери, глядя на дверь. — Мы кое-чего добились.
— Чего? — рявкнул детектив. — Вы же слышали. Он не сообщил, что было в коробке, не рассказал, кто его преследует, не объяснил, за что, вообще ничего не сказал, кроме того, что сам разберется, никто ему не нужен. Чего же мы добились, мистер Квин?
— Почти пробили панцирь.
— Какой еще панцирь?
— Прайама. Вся эта буря, Китc, — вопль испуганного оленя во тьме. Он деморализован сильней, чем я думал. Разыграл крупную сцену нарочно для нас, причем для его возбужденного состояния очень неплохо. Возможно, придет еще предупреждение, лейтенант, — пробормотал Эллери. — Еще одно.
Лорел признала лягушек чрезвычайно важными. Враг ускользнул. За сотнями бородавчатых тварей должен тянуться след… на который надо лишь выйти.
— Какой след? Как выйти? — расспрашивал Макгоуэн.
— Мак, куда ты пойдешь, если тебе понадобятся лягушки?
— Мне лягушки не понадобятся.
— В зоомагазин, конечно!
Гигант испытал настоящий восторг.
— Почему мне никогда ничего подобного в голову не приходит? — сокрушался он. — Пошли по зоомагазинам.
Однако к концу дня юный Макгоуэн отбросил легкомыслие и заупрямился. Даже когда Лорел готова была отступиться, воскликнул:
— Вперед! — и помчался к следующему магазину в исчерпывающем списке.
Зоомагазинов в Большом Лос-Анджелесе огромное множество; кроме того, в Большом Лос-Анджелесе сотня сити и пригородов от Бербанка на севере до Лонг-Бич на юге, Санта-Моники на западе и Монровии на востоке, поэтому к концу бесконечного дня стало ясно, что детективная бригада в составе Хилл и Макгоуэна решает задачу вполне достойную их высокой цели, но не отвечающую способностям.
— При таких темпах к Рождеству управимся, — безнадежно заметила Лорел, жуя чизбургер в заезжаловке в Беверли-Хиллз.
— Можешь бросить, — проворчал Кроув, принимаясь за свой двойной гамбургер. — Я не позволю двум сотням лягушек меня одолеть. Завтра один поеду.
— Ничего я не брошу, — отрезала Лорел. — Хочу только сказать, что мы действуем как дилетанты. Давай разделим список, сами завтра разделимся. Выйдет вдвое быстрее.
— Разумная мысль. Может, поедим, как следует? Неподалеку готовят отличные стейки. И выпивка за счет заведения.
Назавтра разделили оставшуюся территорию, утром сели в разные машины, договорились встретиться в половине седьмого на стоянке у китайского ресторанчика Граумена. Встретившись, обменялись добытыми сведениями, пока Голливуд летел по домам во все стороны.
Макгоуэн сообщил неутешительную информацию:
— Ни одной ниточки, черт побери, а список еще длинный, вроде твоей вытянутой физиономии. У тебя чего?
— Наклюнулось кое-что, — мрачно ответила Лорел. — Возникло подозрение в одном месте в Энчино, где даже для зоопарков держат животных. Один тип из Тарзаны заказал лягушек. Я рванула туда, оказалось, какой-то киношник купил два десятка и выпустил в пруд. Получила автограф, которого не просила, и приглашение на свидание, от которого отказалась.
— Кто он такой? — рявкнул Кроув.
— Брось, зайдем лучше к Эллери, пока рядом.
— Зачем?
— Может быть, у него есть идеи.
— Послушаем, что скажет хозяин? — прошипел напарник. — Я нисколько не собираюсь лизать ему пятки!
И гудел в гудок всю дорогу к подножию горы. Когда Лорел вылезала из «остина», Кроув уже колотил в дверь:
— Квин, откройте! Чего запираетесь?
— Мак? — донесся голос Эллери.
— И Лорел, — пропела девушка.
— Минутку.
Парадное открыл помятый хозяин с припухшими глазами.
— Я прилег, миссис Уильямс, должно быть, ушла. Заходите. Кажется, у вас выдался нелегкий день.
— Господи боже, — простонал Кроув. — Не найдется ли в этом оазисе холодной выпивки в высоком стакане?
— Можно зайти в ванную? — спросила Лорел, шагнув к закрытой двери.
— К сожалению, там не прибрано. Зайдите в умывальную внизу… Мак, идите сюда, угощайтесь…
Когда девушка вернулась, напарник показывал Эллери списки.
— Ничего не нашли, два дня понапрасну угробили.
— Охватили огромную территорию, — похвалил Эллери. — Какое достижение, Лорел!
— О да.
— Казалось бы, очень просто, — продолжал гигант, взмахнув стаканом. — Многие ли покупают лягушек? Практически никто. Вряд ли даже они продаются в каком-нибудь магазине. Канарейки — да. Рыб полно. Попугаев вагон — волнистые, ары… Котята, щенки, тропические рыбки, обезьянки, индейки, черепахи, даже змеи. Знаю, где можно дешево слона купить. И никаких лягушек. Спросите-ка жабу — примут за чокнутого.
— В чем наша ошибка? — спросила Лорел, пристраиваясь на ручке кресла Кроува.
— В том, что пустились на поиски, не проанализировав проблему. Мы имеем дело не со слабоумным. Действительно, можно купить лягушек обычным путем, но только по предварительному заказу, за которым остается след. Наш приятель не столь любезен, чтоб его оставить. Не подумали обратиться в Комиссию штата по охоте и рыболовству?
Они вытаращили глаза.
— Обратившись, узнали бы, — улыбнулся Эллери, — что почти все малютки из комнаты Прайама — древесные лягушки, научное название Hyla regilla, в просторечии квакши, которые в большом количестве водятся в здешних реках и на деревьях, особенно у подножия гор. Тут встречаются даже лягушки-быки, хотя они не местные, а завезены с Востока. Поэтому, если вам требуется много лягушек и жаб, а след за собой оставлять нежелательно, надо просто идти и ловить.
