— Он за это еще заплатит, — процедил Маоссье вполголоса, явно имея в виду комиссара Мегрэ.
А Мегрэ в свою очередь сказал Торрансу:
— Упрям. Распечатайте ваши записи, дадим ему подписать протокол в следующий раз.
— Думаете, он действительно знал Нину Лассав?
— Возможно. Я запустил пробный шар. Кажется, он среагировал. Не ожидал, что я заговорю о ней…
Комиссар сменил трубку и взял шляпу.
— Если меня будут спрашивать — я в «Паризьен либере»…
Торранс удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал. Мегрэ зашел в пивную «У дофины» выпить стаканчик пива, а потом поймал такси.
— В «Паризьен либере».
Он помнил, что эта газета стала выходить одной из первых после Освобождения. Самого его в сорок шестом в Париже не было. В то время он вызвал неудовольствие директора уголовной полиции, которого самого уволили через несколько месяцев. А Мегрэ перевели в Люсон, где практически никаких дел не было, и он, чтобы как-то убить время, целыми днями играл на бильярде. Он проторчал там почти год. Мадам Мегрэ тоже с трудом привыкала к Вандее.
К счастью, новый директор вызвал его в Париж. Он тогда еще не был старшим комиссаром, просто комиссаром, и не возглавлял криминальную бригаду[3].
Пребывание в Люсоне стало как бы дырой и в карьере, и в памяти.
— Я бы хотел поговорить с главным редактором.
— Кто спрашивает?
— Комиссар Мегрэ.
Главный редактор, незнакомый ему очень молодой человек, вышел из кабинета встретить его.
— Чему обязан честью видеть вас у нас?
— Работе, — признался Мегрэ.
— И чем же мы можем вам помочь?
— Полагаю, вы храните все номера вашей газеты.
— Разумеется. Они собраны по годам…
— Мне хотелось бы посмотреть номера за сорок пятый и сорок шестой годы…
— Пойдемте со мной…
Они прошли по лабиринту коридоров в темную комнату, где на полках стояли огромные черные папки.
— Хотите кого-нибудь в помощь?
— Не думаю, чтобы это было необходимо. Тем более, что мои поиски могут затянуться на несколько часов.
Мегрэ забыл сделать этот шаг в самом начале расследования. На секунду у него мелькнула такая мысль, но потом выскочила из головы.
— Я могу распорядиться, чтобы вам принесли пива…
В бистро напротив привыкли…
— Спасибо, я только что выпил стакан…
Оставшись один, он снял пиджак, закатал рукава рубашки и взял том с подшивкой за 1945 год.
Через час он покончил с этим годом. Разумеется, он читал только заголовки. Но ни в одном из них не упоминались Марсель Вивьен, Нина Лассав или Луи Маоссье.
Он поставил том на место и уже с тяжелой головой взялся за сорок шестой год. Главный редактор дважды заходил спросить, не нужно ли ему чего-нибудь.
— Жажда не появилась?
— Сейчас я бы с удовольствием выпил пивка.
Воздух посинел от табачного дыма. В комнате пахло старой бумагой и типографской краской.
Некоторые заголовки удивляли его. Громкие дела былых времен сейчас совсем забылись.
Январь… Февраль… Март… Апрель…
Он дошел до августа, и наконец в номере за семнадцатое ему на глаза попался заголовок: «Молодая женщина задушена на бульваре Рошешуар».
Шрифт был не очень крупным, а заметка помещена не на первой странице. Похоже, этому факту криминальной хроники не придавалось особого значения.
«Нина Лассав, 22 лет, обнаружена задушенной в своей квартире на бульваре Рошешуар. Она лежала голой на кровати. Ни в комнате, ни в квартире в целом не обнаружено следов беспорядка. Допрошенная полицией консьержка не смогла дать никаких полезных для следствия сведений.
В течение нескольких лет Нина Лассав работала продавщицей в магазине нижнего белья на улице Лепик, хозяйка которого была полностью удовлетворена ее работой.
В конце 1945 года она внезапно уволилась. В ее жизни появился мужчина, но он редко приходил к ней домой. Что же произошло в вечер ее убийства? Следствию будет трудно установить это. Консьержка — женщина довольно пожилая и не следит за тем, кто приходит в дом и из него уходит.
Расследование ведет комиссар Пьедбёф».
В следующем номере Мегрэ нашел заголовок: «Никаких подвижек в деле об убийстве на бульваре Рошешуар».
Всего в нескольких строчках сообщалось, что полиция старается побольше разузнать о личной жизни убитой.
Заключение судмедэксперта подтвердило, что смерть, используя профессиональный термин, наступила в результате странгуляции. Других травм и повреждений нет.
Консьержку вновь допросили. Она сообщила, что еще довольно молодой мужчина иногда возвращался вместе с убитой и поднимался в ее квартиру, но никогда не оставался там на ночь.
Она видела его раз или два, однако вряд ли смогла бы узнать. Примерно два месяца назад в жизни Нины Лассав появился еще один мужчина. Этого консьержка описывала четче, потому что видела днем, при лучшем освещении.
Очень высокого роста, очень худой, с темными глазами. Он поднимался по лестнице бегом, перескакивая через ступеньки, а через час уходил один.
Лишь через три дня «Паризьен либере» сообщила: «Комиссар Пьедбёф допросил подозреваемого».
«В уголовной полиции окружают глубокой таинственностью следующие один за другим допросы. Полиция установила личность высокого худого мужчины, неоднократно бывавшего в квартире Нины Лассав на бульваре Рошешуар. Речь идет о некоем Луи М., маляре, проживающем в маленькой гостинице в том же районе.
Он не отрицает, что был любовником молодой женщины, но утверждает, что не видел ее в день смерти.
Консьержка в свою очередь утверждает, что находилась в тот день на лестнице и видела, как он пришел около четырех часов пополудни.
За отсутствием улик М. оставлен на свободе, но полиция продолжает расследование.
Что же касается Марселя В., краснодеревщика, который был любовником Нины Лассав в течение более чем полугода, он смог доказать, что в момент убийства находился в кафе на бульваре Ла-Шапель».
Мегрэ делал выписки в свой старый блокнот в черной обложке. Гарсон из соседней пивной принес ему стакан пива с великолепной шапкой пены. Интерес, вызванный у комиссара находкой, излечил его головную боль.
Он попытался пройти в кабинет главного редактора, но заблудился в коридорах и был вынужден спросить дорогу.
— Вы не возражаете, если я попрошу скопировать для меня несколько статей из вашего архива?
— Абсолютно не возражаю.
— Позвольте позвонить?
Трубку снял Мере.
— Местраль там?.. Пришлите его в «Паризьен либере». Пусть в редакции попросит проводить его в архив.
Я буду там.
Мегрэ вернулся на свое место и продолжил листать старые номера газет. Статьи о Нине Лассав становились все короче и появлялись все реже. Внимание всей Франции захватил крупный судебный процесс политического характера.
«Похоже, Луи М., которого, по утверждениям консьержки, она видела поднимающимся в квартиру Нины Лассав около четырех часов в день ее убийства, тоже имеет алиби. Комиссар Пьедбёф и его инспекторы продолжают расследование, но, кажется, не найдены никакие новые факты».
Это был практически некролог делу об убийстве на бульваре Рошешуар. Газета не опубликовала фотографий ни Маоссье, ни Марселя Вивьена.
Маоссье на набережной Орфевр допросили еще два или три раза. Допрашивал его и следователь Комельо, который тогда был еще жив, но никаких санкций против маляра предпринято не было.
Местраль приехал через полчаса, увешанный фотоаппаратами и вспышками.
— Много страниц снимать?
— Штук шесть довольно коротких статей.
Мегрэ наблюдал, как тот работает, указывая по мере необходимости статьи.
— Можно будет отпечатать снимки сегодня во второй половине дня?
— К четырем часам, если позволите мне пообедать.
Мегрэ пошел поблагодарить главного редактора.
— Нашли, что искали?
— Да.
— Полагаю, рассказывать об этом еще рано?
— Когда придет время, вы получите информацию первым, обещаю.
— Благодарю вас. И, надеюсь, до скорого…
Было начало первого. От улицы Ангьен до бульвара Ришар-Ленуар было всего полчаса ходьбы, и Мегрэ в хорошем настроении, рассматривая прохожих, витрины и автобусы, пошел домой. Три автобуса стояли на площади Бастилии, которую иностранные туристы фотографировали, равно как Триумфальную арку, церковь Сакре-Кёр и Эйфелеву башню. У большинства туристов был усталый вид, но они не хотели пропустить ни одну из достопримечательностей.
Входя в квартиру, он напевал.
— Мне кажется, дела пошли на лад, — заметила мадам Мегрэ, подавая закуски.
— Думаю, я хорошо поработал. Не знаю пока, что это даст, но кое-что даст. Жаль только, что один человек не сможет заговорить.
— Кто?
— Марсель Вивьен. Кстати, у меня есть одна новость, которую не вижу причин скрывать. Нина Лассав была убита в своей квартире в августе сорок шестого.
